Кремль 2222. Восток - Дмитрий Манасыпов

Дунай, подхватив для пущей осторожности Пасюка, спрыгнул первым, Айгуль последовала за ним и побежала вперед, стараясь остановить нескольких фенакодусов. Ей это удалось, да еще как. Девушка смогла повиснуть на удилах сразу двух из них, с уже наброшенными на спину седлами. Правда, что скакать на полудиких степняках для Дуная оказалось тем еще удовольствием. М-да.

Глава одиннадцатая

Любишь на фенакодусе кататься – люби ему и мяса нео найти.

Кремлевская пословица

– Загнали… – Дунай выдохнул слова сквозь зубы, стараясь не сбиться с ритма бега.

Айгуль не ответила, ровно вымахивая сбоку. Бежали они уже давно. Впереди, протыкая низкое серое небо, торчала вверх иглой старая башня. Про нее Дунай знал только то, что называлась она Останкинская. И находилась далеко на север от Кремля. В неведомых ни одному из пластунов чигирях [20] с точным адресом: куда воевода Макар осмов гонял. То есть не просто далеко, а чрезвычайно далеко.

Но делать было нечего, приходилось продолжать бег, ведь их нагоняли. Угнанные в Форпосте фенакодусы, не такие крупные, как кремлевские, но очень выносливые, пали давно. И не от усталости – от стрел и пуль. Кешайны гнали их знатно, на совесть, наплевав на незнакомую местность. Зато нагромождения груд битого камня и кирпича, путаной колючей проволоки, не до конца проржавевшей, и трещины с ямами в дряхлом асфальте тоже заставили преследователей спешиться. Шансов стало намного больше, но Дунай успел заметить группу всадников, ушедших в сторону. Понимать бы еще – где же закончится маневр гикающей группы, улетевшей, скорее всего, в обход. Да знать, что здесь в округе находится…

Впереди, там, куда им волей-неволей приходилось нестись сломя голову, серели длинные, проросшие насквозь крыш-травой здания. И чем ближе к беглецам, тем понятнее становилось, что стоят здания очень ровно. Несколько раз Дунай перескочил через вывороченные давними взрывами ржавые толстые полозья, торчавшие из земли. Даже на бегу вспомнилась и пришла догадка. Это рельсы, точно, по которым раньше поезда ходили. И зданий много, и они одинаковые, стоят ровными рядками в окружении полузавалившихся бетонных стен. Явно не крепость, склады, мастерские, еще что-то подобное.

Вот туда кешайны и гнали беглецов. Пятнадцать воинов, из которых пятеро как раз таки и отправились искать окружной путь, надеясь задержать беглецов впереди. Хана среди них Дунай не заметил и даже порадовался этому. Сил на поединок с воином в красном у него не было.

– Это старая промзона! – крикнула Айгуль на бегу.– Можем оторваться чуть дальше!

Промзона так промзона, какая разница? Дунай чуть приостановился, разворачиваясь. Стрела вжикнула, уходя к гнавшимся по пятам кешайнам. Но те, наученные горьким опытом трех товарищей, сразу же рассыпались в стороны, залегли и попрятались.

– Да чтобы вам провалиться! – ругнулся пластун.– Уже который раз, а?!

Стрелы тратить было нельзя. В туле осталось всего две, а оставшиеся запасные на ходу наконечниками не снабдишь. Вот и пришлось снова брать руки в ноги и нестись вперед. Дойдет дело до рукопашной… мать ее, страшная рубка выйдет.

– Вон туда! – Айгуль свернула по диагонали, сделав неожиданную петлю.

И так им приходилось бежать зигзагами, опасаясь выстрелов, а тут еще сильнее придется петлять. Широкий проход с обеих сторон оказался закрыт высокими стенами, на фоне которых беглецы стали отличными мишенями.

И точно, стоило Дунаю скакнуть, как взбесившемуся хоммуту, влево, как сзади несколько раз подряд грохнуло. Пасюк взвизгнул, припав на переднюю правую лапу. Пластуна приложило прямо промеж лопаток, достав даже через плотную ткань мешка, пластины жилета и толстую косу. Дунай полетел вперед, в глазах замелькало, да еще и приложился щекой об землю, разодрав скулу. На ноги вскочить вышло сразу, понимая, что вот сейчас их точно достали. Краем глаза пластун зацепил широкий красный след на синем пока еще рукаве рубахи Айгуль. Девушка сплюнула, споро обмотав вокруг раны широкую и длинную тряпицу. Пасюк же встать не смог, обиженно кричал и припадал на лапу. Ладно, если не зацепили ни одного важного для жизни сосуда…

Дунай вытащил меч, делая первые прыжки к кешайнам. Стоило поторопиться, не дать врагам перезарядить оружие. Его пепербокс, опустошенный в Форпосте, так и остался без пороха и свинца – в седле фенакодуса больно-то не развернешься. А вот Айгуль ничто не помешало вскинуть свое ружье и шандарахнуть картечью в сторону первых двух воинов-шайнов. Выстрел девушки опередил их, уже поднимающих штуцера на Дуная.

Но тут уж как сложилось, так и сложилось. Пристрелить беглецов не вышло, а это Дунаю было только на руку. Длинными прыжками, ломая линию, по которой двигался к врагу, пластун приближался к ним. С мечом в правой руке и острым жалом боевого ножа в другой, Дунай шел их убивать. Врагов, которых лично он на свою несчастную землю не звал и которые приперлись сами. Ну а раз незваными гостями пожаловали, то не стоило удивляться хозяину, озверевшему от такой наглости.

Восемь воинов против него и Айгуль, Пасюка пластун в расчет не брал. Друг совсем ослабел и сейчас лишь пытался доковылять до него, заваливаясь на каждом шагу и обидно поскуливая. Восемь? Да ну и ладно, хрен на них. Русские не сдаются.

Первого из нападающих, с дуру, видно, решившего одолеть кремлевского воина в одиночку, Дунай просто разрубил чуть не до пояса. Распахал от ключицы вниз, пройдя через плотную кожу панциря и отлетевшие от удара пластины. Кешайн только и успел, что вытаращить глаза и харкнуть кровью. После завалился, завоняв кровью и дерьмом из выпущенных кишок, и захрипел. Следующего пластун принял на жало ножа, одним тычком пробив тому и воротник, и хрящи в горле. Нож оставил торчать в шее врага, мечом отбил хитрый выпад его товарища, ударил ногой еще одного, нагло подскочившего сбоку. Пинок пришелся тому по внешней стороне правого колена, тут же хрустнувшего и вывернувшегося внутрь. А меч Дуная уже нашел себе проход через не очень уверенную защиту второго нападавшего, ткнул самым концом в подмышку, входя внутрь где-то на половину локтя.

Бедро пластуна обожгла боль, нога не выдержала, подкосилась. Дунай упал на бок, успев встать на колено, сгрести в свободную ладонь длинные полы кешайна, из которого вытаскивал меч. Древко копья, которым его огрел подкравшийся воин, со свистом понеслось к нему снова. Дунай отмахнулся мечом, металл ударило о металл, копье кешайна ушло в сторону. Пластун стиснул зубы, не чувствуя ногу, вытянулся вперед, придавил врага телом наконец-то умершего его товарища, у которого из подмышки хлестала кровь. Сам навалился сверху, ударил мечом, перехватив его острием книзу. В лицо, забрызгав глаза, ударил фонтан из разрубленных шейных артерий.

Над головой что-то свистнуло, и на Дуная упал кто-то тяжелый и дергающийся. Пластун заругался, стараясь скинуть с себя неожиданный груз, заелозил по скользкому от крови телу под собой. Когда, опираясь на меч, смог все-таки встать, понял, что дела плохи.

Айгуль убила того, кто чуть не прибил Дуная сзади. Тот-то и придавил его весом после попадания в глаз острого штыря. Девушка тем временем успела зарубить саблей еще одного, развалив тому голову вместе со шлемом ровно пополам. По самой линии переносицы. Прирезала кешайна, что мучился сломанной от удара Дуная коленкой, и сейчас ожесточенно схватилась с последним, прижимая того к стене. Вроде бы все выходило хорошо, да…

Только вот сзади, откуда Дунай их и ждал, неслись пятеро фенакодусов. И в сторону пластуна и его товарищей смотрели жадные черные провалы пяти ружей. Такие вот дела…

Дунай выпрямился, понимая, что вот теперь все. Лук, убранный в налуч за спину, вылетел во время боя и валялся метра за три от него. Стрелы, те две, что остались, лежали где-то под телами. Фузея Айгуль наверняка не заряжена, да и не достанет она до всадников. А у тех нарезные штуцеры, что у кешайнов стреляют далеко и метко. Оружие убитых тоже не заряжено. Приближаясь к беглецам, кешайны начали сбрасывать скорость, тщательнее прицеливаясь. Пластун закусил губу, ожидая залпа.

Когда прямо перед скачущими фенакодусами выросла черная толстая полоса, Дунай ничего не понял. Подумал, что мерещится какая-то громадная змея, скорее всего что с перепуга. Но столб пыли, крики животных, переломавших ноги в бешеном падении, и вопли разлетающихся кешайнов говорили об обратном. А потом…

Из-за громадной груды бетона, поросшего горюн-травой, вышло чудовище, выпустив из рук канат, которым и положило всадников с фенакодусами. Чудовище показалось пластуну ростом никак не меньше чем в полтора нео, в ширину – с двух и страшнее, чем даже вожак одного из кланов мохначей, Рренг. А уж страшнее его Дунай мало кого встречал. И еще у чудовища явно странно рос толстый хвост за спиной, прикрытый серыми пыльными крыльями.