Вот и свела нас судьба (детство в серых тонах)… (СИ) - Патман Анатолий

Вообще, всё то, что там произошло в другой жизни, меня тронуло очень сильно. Хоть как, но моя же жизнь, а не чужая. Ведь все воспоминания так чётко и ясно воспринимались мною, словно они являлись моими, то это точно я и был, просто, действительно, в другой жизни! Вроде, никого другого во мне не ощущалось. Меня же, получается, убили, а не кого-то там другого. И моего друга. И на братоубийственной войне! А до этого много всего случилось! Я не мог отбросить эти воспоминания как ненужные, да и не собирался.

И никак нельзя было забыть обиды, что довелось испытать мне в другой жизни. За них тоже требовалось мстить. Как и за новые, что появились у меня уже в этой жизни. Как говорится, за Родину, за Сталина! Жаль, что этот великий государственный деятель пока даже и не родился. Может, мне тоже суждено сыграть какую-то важную роль в истории? Или просто один шанс из миллиона?

* * *

Но вставать в такую рань мне не хотелось, оттого я просто предался размышлениям. Да, важная роль в истории — это, конечно, хорошо, но у меня теперь и просто обязанности перед родными увеличились. Надо же как-то помочь, к примеру, своей сестре Александре! Не зря же она нашлась. Может, именно в поддержке своих родных всё и заключается? Вдруг им и их потомкам как раз и суждено сыграть важную роль в истории? Не обязательно мне. Так что, ничего нельзя исключать. И мне надо быть готовым ко всему.

Тут в моей памяти возникли очередные смутные картинки — то ли из книжек, то ли из больших настенных, ага, плакатов. И там весьма красочно показывалось, как заниматься самбо. Ну, да, в той жизни Бурлак и видел, и читал, и сам занимался. Всё эти приёмы теперь я как бы и знал. Похоже, на всякий случай и эти плакаты припомнились. Кое-какие знания приходили мне и ранее, а на этот раз они пришли ко мне намного в большем объёме, и, главное, так сразу они не рассеялись. Похоже, оттого, что меня как раз и одолевали мысли, как получше защитить себя и своих близких.

Чтобы не растерять драгоценные знания, я, как только пришёл в себя, так сразу же сел и занялся рисованием и составлением текстов к вспомнившимся рисункам. Приёмы же и ухватки разные, и даже запрещённые! Сами картинки из-за торопливости получились не такими уж красивыми, но понять было можно. И пояснения к ним, хоть во-многом и сумбурные, тоже оказались к месту.

А потом я просто приступил к занятиям. И у меня уже было на что ориентироваться. Мне компанию составили Александра и другие дети тёти Вассы. Даже, хоть и слаба, и Ульяна. Конечно, тут и Федот с Марьей не отстали, а ещё и Светлана с Родионом. Понятно, что нам всем точно требовалось уметь себя защищать да и развить своё здоровье. Вдруг ещё кто нападёт? Умения драться никогда лишним не окажутся. Конечно, и по ходу занятий в тетрадки вносилось много дополнений, а многие рисунки и пояснения переделывались.

Ещё пару дней я просто занимался дополнениями и многое внёс как в получившиеся пару тетрадок, так и завёл третью. Так за эти дни мы неплохо друг к другу притёрлись и даже сдружились. Места в нашем доме всем хватило. Как бы только недавно в имени было спокойно, но мы точно нарушили этот покой. И я ни на шаг не отпускал от себя Александру. Радость так и пёрла из меня. Всё не мог налюбоваться на нежданно обрётенную сестру, хотя, ведь старшую. И боялся, что вдруг с ней что-нибудь случится, и я её потеряю. В новых одеждах и так симпатичная девушка мгновенно превратилась в милую прелестницу. Точно черты бабушки отчётливо проявились. Да и тётя Васса и сама являлась первой красавицей в Берёзовой горке. Осталось только привить манеры. Но тут Арина Васильевна точно всё сможет. Она без всяких хороший учитель!

Жаль, конечно, что Александре много пришлось пережить. И грамоту сестра не знала. Ничего, научим. Уже и начали. Тётя Арина сразу же взяла её в оборот. Кстати, мы начали обучение и других детей тёти Вассы. И нам тут стали помогать Михаил Петрович с женой. И Светлана. Уж грамоту, пусть и на разном уровне, она знала. И кое-какими манерами обладала. Главное, нам надо было привить родным Александры умения держаться по-иному, чем ранее. Не дело, когда как бы родственники князя ведут себя, словно самые последние бесправные каторжники. Конечно, они переоделись в лучшие одежды, но не верили изменениям и всего пугались. Даже моя сестра. Ничего, до возвращения в Петербург в середине августа времени полно было. Привыкнут.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Полиция нас больше ни разу не навестила. Так в России полное самодержавие, а тут как бы и бунт против дворян и, вообще, устоев государства. Считай, чуть ли не покушение на одного юного князя и его родных. Мало ли что мы не совсем уж состоятельные! Тем более, уже и вес какой-то имеем, и наши слова и интересы для властей точно важнее крестьянских.

Тут тётя Арина вместе с Михаилом Петровичем сами сьездили в понедельник в Солец и оставили в волостной управе прошение в уезд исправнику. Чтобы обеспечили нам безопасность. Но револьвер мне пока так и не вернули. Мол, разбирательство не кончилось. И другое прошение уже уездному дворянскому предводителу. Вместе и с моим. Да, я ещё малец и несовершеннолетний, и моё прошение вряд ли примут во внимание, но пусть будет. На этот раз мы просили, чтобы Александру хотя бы записали моей сестрой и изменили ей фамилию и отчество. Не знаю, получится ли. А уж чтобы сделать её дворянкой, придётся попробовать подать прошение об этом самому императору Александру Николаевичу. И ещё неизвестно, получится ли. Даже прошение на рассмотрение не примут. Да, законы империи страшно жестоки к побочным детям, в том числе и от дворян. Они вообще как бы никаких прав не имели и до сих пор не имеют! Хорошо, что крепость отменили. А то и представить, что было бы с Александрой, страшно. Убил бы, нахрен, всех её обидчиков! Чтобы сделать Александру дворянкой, остаётся только выдать её замуж за дворянина. Хотя, время ещё терпит. И моя сестра выйдет замуж только за того, за кого захочет! Принуждать я никак не буду.

Наши слуги сообщили, что Киреш местная полиция потрясла основательно, особенно родню старосты. Вроде, что-то и изъяли. Правда, около десятка бунтовщиков, в том числе и дядя Александры Платон, сначала попрятавшиеся в лесах, вернулись, и они были как бы и прощены и отделалась штрафами и разными поборами. Но несколько крестьян, и именно из числа родственников старосты, до сих пор находилось в бегах. Хотя, их особо никто и не ловил. Михаил Петрович сказал, что позже всё равно откупятся. Поэтому нам в имени приходилось держаться сильно настороже.

Глава 27

* * *

Глава 27.

Деревня моя?

Через десяток дней после прибытия, вечером, мы устроили небольшое празднество для жителей Берёзовой горки. Пора уже. Как бы уже обустроились, все срочные дела переделали. Теперь надо с людьми в округе познакомиться. Даже с крестьянами! Тоже люди! Явились все главы семейств, их жёны и взрослые дети, пока несемейные. Нарядно одетые, хоть с нашей и не сравнить, и все важные. Человек тридцать крестьян и крестьянок собралось. Всё же как бы и свои. Конечно, рядом с домом под большим навесом мы накрыли стол с приличным угощением и хлебным вином, посидели немного и даже устроили небольшой концерт под гитару. Почему бы и нет? Вот что я показал полицейским чинам, то и исполнил. Неплохо получилось. А ещё и спел новую песню «Берёзы»:

— Отчего так в России берёзы шумят,

Отчего белоствольные всё понимают?

У дорог, прислонившись, по ветру стоят

И листву так печально кидают.

Сказал, что в память об их, точнее, и моей родной деревне. Хоть и наше имение стояло немного на отшибе, в полуверсте от деревни, но тут всё называлось Берёзовой горкой! Правда, мне вспомнилась и другая песня про деревеньку, но там пелось о колхозницах. Так что, не совсем слова подходили, а изменить так сразу не решился.

А тётя Арина уже душевно спела «Черёмуху» и «У природы нет плохой погоды». Нам захотелось, чтобы крестьяне прониклись и как бы и приобщились к высокому искусству. И, действительно, мы их точно очень сильно удивили и впечатлили. Чтобы баре-кровопийцы да исполнили для крестьян песенки? Всегда было наоборот! Ну, пусть удивляются. Мы с тётей за мир во всём мiре и нерушимую дружбу между рабочими и крестьянами! Тоюе ведь почти крестьяне. Пролетарии, объединяйтесь! Хотя бы в одной стране…