Десятое Блаженство - Валерий Петрович Большаков

пальцами. — Вот, значит, как… То есть американцы окончательно утратили лидерство во всех этих пространственно-временных делах?

— Ну-у… — затянул я. — Ручаться не стану, Григорий Васильевич. Умные головы в Штатах не перевелись, но преобразователи пространства или хронокамеры — это всё объекты «мега-сайенс», а они стоят очень дорого, на коленке их не соберешь. Тем более что Синти по-хорошему занялась внутренними проблемами Америки, и ей не до чужих миров.

— Как вы ее, по-свойски! — рассмеялся президент. — Короче говоря, можно, как в «Правде» выражаются, с удовлетворением отметить, что США отстали, и машины времени нам не грозят. Так?

— Так, — кивнул я, и тут же подпустил улыбочку: — Пока.

Хохотнув, Романов развел руками.

— Тогда у меня всё! Спасибо, Михаил Петрович, было очень интересно. Прямо, как в фантастической повести!

— Григорий Васильевич, — деланно вздохнул я, — а вот у меня еще один фантастический сюжет нарисовался…

И выложил на стол обломок ивернитового цилиндрика с напылением индия на срезе.

— В Туркмении нами обнаружена зона палеоконтакта. Пришельцы побывали там семьдесят миллионов лет тому назад, но кое-какие следы остались…

Я сжато посвятил президента в события — и давние, и давешние.

— Невероятно… — медленно выговорил Романов. Осторожно повертев в пальцах серый кристалл, он вернул его мне и коротко спросил: — Выводы есть?

— Предварительные, Григорий Васильевич. Самым интересным артефактом сейчас занимаются в институте. Это гиперболоид, кое-где покрытый остатками зеркала, нанесенным в два слоя. А самое замечательное в том, что эти зеркальные пятнышки отражают и луч лазера, и пучок гамма-квантов.

— «Абсолютный отражатель»… — пробормотал президент, и прямо глянул мне в глаза. — Займитесь этим обязательно, Михаил Петрович! Деньги мы выделим.

— Уже, — кивнул я, — уже занялся. И… Прошу вашего содействия, Григорий Васильевич. Загвоздка в том, что зону палеоконтакта обнаружил Мстислав Ивернев, отец моей подруги, еще двадцать восемь лет назад. Обнаружил — и пропал без вести. Считается почти доказанным, что Мстислав Максимилианович переместился в «Бету»… М-м… Нам бы убедиться в этом, но нужно ваше личное разрешение. Надеюсь, что и Шелепин не откажет — расставались мы с ним вполне по-дружески… А Ивернев наверняка что-то знает! К тому же…

— … Ваша подруга встретится с папой, — понятливо улыбнулся Романов. — Эх, Михаил Петрович… Я отношусь к вам по-особому еще с тех пор, когда вы учились в школе — и помогли моей дочери. Наташа, помню, с таким восторгом рассказывала о вас! Вот и я, как та золотая рыбка: «Не печальтесь, ступайте себе с богом. Будет вам командировка в „Бету“!»

Глава 13

Среда, 16 апреля. День

Москва, Ленинский проспект

Я не стал занимать оплывшую позу Ждуна, карауля высочайшее позволение на допуск в «Бету», а решил заняться делом. Поднаторев в минералогии, задумал вырастить «серые кристаллы», чтобы вволю исследовать эффект психодинамической ИК-флуоресценции.

Профессор Багдасаров из Института кристаллографии встретил меня, как родного, ведь «Михаила Петровича» рекомендовал сам великий и ужасный Дэ Пэ!

— Вай, как не помочь, уважаемый⁈ — Кавказское гостеприимство не изменяло ученому. — Поможем!

Выражение глаз Хачика Сааковича менялось, как узоры в калейдоскопе, и я следил не за его взглядом, а за бликом на тонкой золотой оправе сильных очков. Капля солнечного света елозила по дужке, то разгораясь, то затухая.

— Поможем! — бубнил Багдасаров, резво шествуя длинным коридором. — Вай, а как же?

Заведя «блатного» в лабораторию, где глыбилась ростовая установка «Сапфир», профессор вскинул руки в страстном жесте.

— Смотрите, уважаемый! Наша гордость и краса! Вот кристаллизационная камера. Зона нагрева изолирована многослойными наборными экранами из листового молибдена, вакуумной керамикой… Всё надежно, уважаемый! Вот тут регулируются контуры водяного охлаждения, а тут — напряжение нагревателя из вольфрамовых прутков. Скажу, не хвалясь, уважаемый — наша установка идеально подходит для выращивания крупноразмерных монокристаллов иттрий-алюминиевого граната! Наш метод прост: вот в такой вот контейнер в форме лодочки загружаем затравку, расплавляем ее и закристаллизовываем… Да, еще один момент, уважаемый… — Багдасаров пригнулся. — Тут — видите, да? — смотровое окно. Вай, будьте осторожны, глядите на кристалл только через фильтр, берегите глаза!

С чувством растолковав суть горизонтально направленной кристаллизации, Хачик Саакович удалился, оставив мне всю лабораторию на поток и разграбление…

Суббота, 19 апреля. Утро

Москва, Ленинский проспект

За пару дней, проведенных в институте, я стал узнавать сотрудников лаборатории, а они здоровались с «новеньким», плохо понимая, кого видят перед собой — командированного или аспиранта.

С утра до вечера мэнээсы гоняли оборудование — гудели трансформаторы, выла вентиляция, струя запахи пережженного грунта и каленого металла.

Человек я памятливый, и с пятой попытки испёк-таки огромный, в пару килограммов, «серый камень» ювелирного качества. Алмазной пилой напилил несколько кристаллов, очень похожих на иверниты из Наташкиной подвески, но… Не то!

Натянув на руку войлочную варежку, выдал слабый посыл. «Серый камешек» лежал на ладони плоско и мертво, как речная галька. Я поднапрягся… Бесполезно! Ни следа инфракрасного излучения.

Дошло до того, что я, стыдясь глупости своей, снял рукавицу, боязливо положил серый кристалл на голые пальцы… Без толку.

То, что я синтезировал, выглядело, как ивернит, но не было им.

С кристаллом, на пробу выращенным методом Чохральского из иридиевого тигля — та же история. А вот иверниты из намыва, добытые Дворским, светились от души, и грели руку сквозь войлок!

Раздраженный, я покинул институт вместе с оголодавшими младшими научными сотрудниками. Организованной толпой они завалились в близкую столовую, ну и я, задумчивый и скучный, тоже загремел подносом, взыскуя первого, второго и чая с пирожком.

Мне вспомнилось, как мы с Вайткусом лепили когда-то иттриево-бариевые «таблетки». Тоже, ведь, первый блин к сковородке прилип, но с ивернитом немного другая история — по сути, я занимался в чистом виде реверсивным инжинирингом, пытаясь по готовому образцу «серого кристалла» восстановить технологию его изготовления, причём, технологию пришельцев из космоса. Вполне возможно, что расы негуманоидной, с откровенно нечеловеческой логикой… Впрочем, так только интересней!

Горшочек, залепленный румяным тестом, испустил пар и незабвенный