Подземелье - Ваня Мордорский

и ломали ногти.

Зур’дах не успел окинуть взглядом все происходящее в пещере. Только куски, фрагменты бойни. Но слух улавливал крики и вопли гоблинят которые никак не могли вырваться из этой ловушки.

Бежать!

Ждать было нельзя.

Гоблиненок побежал. Так же быстро, как когда убегал от змеи.

Глава 27

Зур’дах побежал.

Сотня-другая шагов и он замедлился. После забега от паука, и взбирания по насыпи, дыхание сбилось, и надолго гоблиненка не хватило.

И в отличии от той, первой дыры, — в которую он хотел пролезть, — опасности он тут не чувствовал.

Глаза включились.

Выключились тогда в пещере они сами, против его воли, и одновременно тогда шелохнулось существо внутри. Теперь Зур’дах понял, что то странное чувство, которое он иногда испытывал в родной пещере, пытаясь контролировать эти глаза, — это на самом деле ощущение чужого присутствия в собственном теле.

Сейчас, оно ощущалось так сильно, как при встрече с пауком, существо внутри гоблиненка проснулось, но залезло обратно вглубь, наблюдая лишь парой глаз издали за происходящим. Он вновь видел все более четко, резко и дальше обычного.

Зур’дах прошел еще две сотни шагов, и, хвала богам, проход был достаточно широки высок, чтобы можно идти во весь рост, а не ползти на карачках.

Влажность исходящая из пещеры какое-то время еще чувствовалась, мешая дышать полной грудью, но еще через сотню другую шагов сошла на нет.

На несколько секунд Зур’дах застыл прислушиваясь. Потом прислонился к стене, пытаясь уловить далекие шорохи.

Если какие нибудь насекомые и ползали, то они были слишком маленькие и он их не слышал. Он прислушивался к тому, что осталось позади. Он подумал, что кто-то из детей тоже мог спастись, и ползти по этому же проходу.

Тишина.

Зур’дах двинулся вперед. Несколько раз проверил цветок, а потом и своих насекомых. Все было на месте, в разных складках. Кинжал в руке. Он так сильно его сжимал все это время, что даже не сразу заметил его в собственной онемевшей руке.

* * *

Обратный путь проходил короче. Во всяком случае, так гоблиненку казалось, хотя оценить верность этого наблюдения было сложно. Уже давно он потерял ощущение времени. Все происходящее смешалось в одну бесконечную круговерть.

Тоннель хоть и был другим, однако спуски и подъемы, которые преодолевал Зур’дах на пути к пещере, были очень похожими на те, что он проходил сейчас.

В пути не встретилось ни одной крупной твари, попадалась только мелочь, размером не больше ладони.

Но несмотря на это, в нескольких местах задержаться Зур’дах пришлось. Кинжал вновь помог справиться.

Осмелев и придя в себя, Зур’дах достал светляка, из-за того что пустота и тьма тоннеля начинала давить на него со всех сторон. Вновь захотелось ощутить себя не одиноким в этом бесконечном проходе, а в компании с кем-то, пусть это и были всего лишь два насекомых.

В целом, тоннель был, или казался, почти точной копией того, первого, который он прополз добираясь сюда. И точно так же как и прежний тоннель, после крутого спуска он начал сужаться.

Началось самое тяжелое. Преодолевать оставшееся расстояние ползком, опять сдирая коленки и локти в кровь.

Старые, полученные три-четыре часа назад затянувшиеся царапины, снова закровоточили. Каждые сто-двести шагов Зур’дах останавливался. И снова подумал о том, что кровь может привлечь тварей, если тут они есть. В его первом тоннеле были, почему бы и в этом не быть тем же многоножкам.

А потом захотелось есть, до тошноты. Тело израсходовало слишком много сил за короткий промежуток времени.

Он прополз сто шагов. Лег.

Сто шагов. Лег.

И так снова и снова.

Туннель сузился до еще меньших размеров чем тот, которым Зур’дах пролез в пещеру. В какой-то момент гоблиненок подумал что просто не пролезет сквозь одно узкое место и придется поворачивать назад. Тоннель зажал его со всех сторон. И давил. Давил. Давил.

Пыхтя и обливаясь потом Зур’дах полз.

Еще немного.

Я выжил, я добыл все что нужно. Цветок со мной. Осталось выбраться.

Он пролез еще десяток шагов по невыносимой тесноте. Приходилось почти проталкивать себя вперед.

Дернувшись особенно сильно, боль пронзила бок.

Гребанный камень прочертил глубокий порез, и рассек кожу и плоть, чиркнув по ребрам.

— Ахххх… — выдохнул Зур’дах с болью, которая вспыхнула в месте царапины.

От резкой вспышки боли замутило в глазах.

Еще немного. Только бы выбраться из этого узкого места. Дальше справлюсь.

Узких места оказалось еще два.

После их преодоления, какое-то время тоннель шел привычного диаметра.

Но эти несколько мест…

После них, тело Зур’дах представляло собой одну огромную рану. Он уже не знал сколько он полз.

Полз. Полз. Полз.

Это продолжалось бесконечно. Руки болели. Коленки болели. Болело все тело, а силы убывали.

Последние несколько сотен шагов Зур’дах доползал просто изнемогая от упадка сил. Доползал потому, что остаться внутри было страшнее.

Надо выбраться.

Под конце пути силы просто куда-то делись.

Еще. Рывок, и он еще на шаг ближе к выходу.

Еще.

Еще.

Он даже не смотрел куда ползет. Не было сил держать глаза открытыми.

Вперед и все.

Когда он вывалился из дыры, сил на то, чтобы сгруппироваться и смягчить падение просто не хватило.

И чего он совсем не ожидал, — так это того, что чьи-то руки заботливо его поймают, не дав грохнутся о каменный пол.

— О! — воскликнул поймавший его Охотник, — Еще один живой.

Зур’дах открыл глаза и посмотрел вокруг. На это сил хватало.

Десяток детей стояли у телег в ожидании. Многие раненые, кто-то даже не стоял, а просто сидел. Все измотанные дальше некуда.

Зур’даха понесли прямо туда, к остальным.

Среди