Ликующий на небосклоне - Сергей Анатольевич Шаповалов

героев, тех старых закаленных воинов-менфит, которые воевали с Хармхабом еще в Куши при Небмаатра Аменхотепе Хека Уасет. Каждую мешу разбил на пять чезетов по тысячу человек и назначил чезу из воинов, когда-либо участвовавших в сражениях и давно служивших в армии. Каждую тысячу поделил еще на пять са по двести человек в каждой. В этом подразделении было пятьдесят легких пехотинцев и сто пятьдесят тяжелых. Над каждой полусотней-четом командовал теп-меджет из новобранцев, назначенных самим Хармхабом по рекомендациям старых воинов.

Амени достался пост командира над четом лучников. Новобранцы, попавшие к нему в отряд, оказались из западных оазисов, все крепкие и быстроногие.

Учения начались с изнурительных походов по пустыне. Оружия пока не выдавали. Вместо этого каждого нагрузили мешком, набитым песком. Целый день колонны новобранцев маршировали под палящими лучами солнца. Ноги увязали в раскаленном песке. Пот тек градом. Спину и плечи ломило. Во рту все пересыхало, а губы трескались. Пить разрешалось только во время коротких передышек. Если кто-то терял сознание, его тут же подбирали лекари и определяли: действительно плохо новобранцу или он симулирует. В первом случае, несчастного уносили в лагерь и откачивали влажными примочками; во втором, что случалось крайне редко, лечили палочными ударами. Вместе с колонной всегда шли наставники с короткими древками от копья в руках и следили, чтобы никто не нарушал строй и не ленился. Удары доставались, как простым воинам, так и младшим командирам.

Впереди шел горнист и отыгрывал такт; за ним флагоносец нес штандарт подразделения, следом ставили самых слабых, а самые сильные и выносливые замыкали колонну.

После утомительного похода Амени вместе с другими младшими командирами шел на склад и получал для воинов продовольствие. Обычно им выдавали полбу или ячмень, иногда бобы или чечевицу. Хлеба отмеряли вдоволь, мясо наоборот – строгими порциями. Раз в три дня луковицу на каждого и горсть сушеных фиников. После столь сильных нагрузок такой скудный паек не до конца утолял голод, поэтому Хуто вместе с другими охотниками пропадали в пустыне и частенько возвращались с хорошей добычей, подкармливали мальчишек.

Хуто в войске находился на особом положении. Он и еще десятка два охотника целыми днями отдыхали в тени, а ночью ходили в пустыню охотиться. Хармхаб держал их для разведки. Лучших разведчиков, чем охотники не сыскать. Менфит46 и кушиты занимались отдельно. Герои бились на мечах и штурмовали учебные укрепления. Маджаи стреляли из луков по мишеням и бездельничали.

Войско колесничих занималось обособленно и только вечером, когда жара спадала или рано утром, пока солнце не начинало жечь, – берегли лошадей. Можно было наблюдать, как в сумерках они носятся по пескам, разворачиваясь строем или цепочкой проносясь мимо мишеней, представляющих собой толстые деревянные столбы; стрелки учились поражать цели из луков при быстрой езде.

Для Амени и его товарищей самое тяжелое время наступало вечером. После ужина, когда уставшие новобранцы падали на землю и храпели, теп-меджет собирали в длинном шатре. Здесь они рассаживались, скрестив ноги, и занимались грамматикой, теорией стратегии и прочими науками. Жрецы-преподаватели бубнили монотонными голосами, а наставники из менфит следили, чтобы никто не вздумал задремать. Если кто-нибудь начинал клевать носом, тут же получал по спине палкой. Хармхаб иногда лично вел уроки. А у него не заснешь.

– Мне нужны грамотные командиры! – внушал им полководец.

– Прости, великий, но зачем? – удивился кто-то. – Какая связь между копьем и кисточкой для письма?

– Самая прямая! – ответил Хармхаб. – Вот вам задание: Вы заперты в осажденной крепости. Вам надо послать гонца за помощью. Вы пишите письмо. Берите кисточки и пишите: Я в осажденной крепости, – начал диктовать Хармхаб. – Продовольствия осталось на два дня. Воинов осталось двести человек. Продержусь еще пять дней. Требуется помощь отряда не менее двух тысяч копей. Записали? Покажите!

Хармхаб ходил по рядам и разбирая закорючки на листках папируса.

– Две ошибки! – указывал он. Тут же ученик получал два удара палкой, – три ошибки, – шел он дальше. На каждого, в итоге, обрушилось не менее двух крепких ударов. – Как вы сможете просить подкрепление, если даже писать толком не умеете? Кто вас поймет? Так и погибнете, и воинов своих погубите. – Возмущался он. Прочтя упражнение Амени, он удивился, – Ни одной ошибки. Молодец! Но вот в чем дело: все твои товарищи получили удары, ты – нет. Несправедливо.

– Как мне поступить, Великий? – не понял Амени. – Сделать ошибку?

– Нет. Подумай! – загадочно сказал Хармхаб. – Пусть будет стыдно тем, за кого страдают их товарищи.

Амени понял полководца и скомандовал сам:

– Два удара!

Тут же получил палкой по спине. Сидевшие рядом сослуживцы в благодарность пожали руки.

– Дальше займемся математикой. – Не унимался Хармхаб. – У вас тысяча копьеносцев, сто лучников и десять колесниц. Одна колесница приравнивается десяти копьеносцам или двадцати лучникам. Соответственно, два лучника приравниваются к одному копьеносцу. Противник ваш имеет две тысячи копьеносцев. Чтобы одержать победу, вам надо иметь на двести копьеносцев больше. Из ближайшей крепости вам выслали пять колесниц, копьеносцев и лучников. Копьеносцев в два раза меньше чем лучников. Вычислите: сколько вам пришлют подкрепления. У меня в руках фляга с водой. Как только я допью до дна, должен получить ответ. – И он приложился к фляге.

Амени задумался: ну и мудреную задачку задал полководец! Но он тут же понял хитрость Хармхаба, и быстро нашел решение.

Полководец допил флягу и пошел по рядам.

– Не правильно! Два удара. Совсем неверно. Три удара.

На этот раз Амени и еще два командира четов решили задачу.

– С математикой у вас лучше, – похвалил Хармхаб, но недостаточно хорошо. Амени! – крикнул он юноше. – Только вы трое не получили удары. Нельзя отдаляться от товарищей. И они пусть постыдятся за то, что заставляют страдать ваши спины.

– Слушаюсь, Непобедимый, – вздохнул Амени и скомандовал: – Два удара.

После учения теп-меджеты еле доползали до своих шатров. Прежде, чем растянуться на камышовой подстилке и заснуть, надо было убедиться, что к тебе в постель не забралась змея или скорпион. Эти твари кишели кругом. Никакие заклинания не помогали от них избавиться.

Случалось такое, что кто-нибудь из младших командиров, не выдержав напряжения и побоев, мог разрыдаться. Никто не смел над ним смеяться. Все собирались вокруг него и утешали, просили крепиться. Он успокаивался, и тогда все разбредались по своим лежанкам и засыпали.

Амени иногда перед сном доставал папирус – подарок правителя, и при скудном свете масляного светильника перечитывал гимн:

Великолепно твое появление на горизонте,

Воплощенный Йот, жизнетворец!

На небосклоне восточном блистая.

Несчетные земли озаряешь своей красотой.

– Что читаешь, спросил один из его товарищей.

– Гимн Йоту. Хочешь послушать?

Над всеми краями,

Величавый, прекрасный, сверкаешь высоко…

Ты – вдалеке, но лучи твои здесь, на земле.

На лицах людей твой свет, но твое приближение скрыто.

Когда исчезаешь, покинув западный небосклон,

Кромешной тьмою, как смертью, объята земля…

Рыщут