Оружие возмездия - Андрей Завадский

Мелианнэ, как и обещала, вернулась спустя от силы десять минут. При этом Ратхар заметил, что ее плащ оказался испачкан, а кое-где к нему прилипли листочки и трава. Можно было подумать, что эльфийка очень торопилась, поскольку в противном случае она не оставила бы ни малейшего следа, как в лесу, так и на своих одеждах. И еще казалось, что Мелианнэ что-то скрывает под полами плаща, некую вещь, которой при ней явно не было еще несколько минут назад, вещь, которую эльфийка могла принести лишь из леса. Впрочем, наемник благоразумно придержал свои выводы и догадки при себе, поскольку понимал, что это его нисколько не касается и благоразумно не стал расспрашивать спутницу ни о чем.

Они вновь продолжили путь, по-прежнему сохраняя молчание, но очень скоро из-за поворота навстречу им показалась крытая повозка, влекомая вперед парой крепких лошадок, настоящий фургон, при виде которого и человек и эльфийка не смогли сдержать своего удивления.

— Не может быть, — Ратхар, уставившись на воз, приближавшийся к ним, издал удивленный возглас. — Это же гномы!

— Что? — Мелианнэ, обладавшая, подобно всем эльфам, отменным зрением, казалось вдруг перестала верить своим глазам. — Откуда недомерки оказались в этой глуши?

Ратхар в ответ на ее вопросы только пожал плечами. Он и сам был изрядно удивлен, поскольку точно видел, что на облучке тяжелой повозки, сделанной так основательно, как умели работать только мастера Подгорного племени, сидел самый натуральный гном. Невысокий, широкоплечий и, разумеется, бородатый, издали он мог, конечно, сойти за человека, но все же в глаза бросались сразу и странный цвет кожи, слишком бледный для простого человека, но не белый, а какой-то сероватый, и чересчур широкое лицо с массивными надбровными дугами. Иными словами, сразу становилось ясно, к какому народу принадлежал возница. И это было странно тем, что гномы, живущие все же среди людей, обычно предпочитали селиться в больших городах, в столицах, где нравы были более свободными, и к ним относились сравнительно спокойно. А в такой глуши, как Рансбург, вне всякого сомнения, гномов привыкли видеть не чаще, чем эльфов, поэтому считали их все той же нелюдью, которой было небезопасно находиться здесь.

Разумеется, товары, сделанные гномами, продавались повсюду, если только находились достаточно богатые покупатели, но в дальних краях обычно торговали приказчики-люди, а сами подгорные мастера предпочитали сидеть в своих слободах, более походивших на крепости. Несмотря на то, что люди не испытывали к карликам особой ненависти, в отличие от эльфов, все же в человеческой природе заложено чувство неприязни всего, что отличается от себя любимого, поэтому нетрудно понять, что на гномов многие косились бы недовольно. Собственно, в давние времена случались и ссоры, пару раз оборачивавшиеся пролитой кровью, хотя власти предержащие, ценившие работу бородатых умельцев, быстро находили способ остудить головы самым рьяным защитникам рода человеческого.

Правивший повозкой гном был одет в простое платье, крепкое и удобное, обычную дорожную одежду. Ратхар заметил на поясе у него короткий кинжал, а позади возницы торчала дуга мощного арбалета, одного из тех, перед которыми не могли устоять и крепчайшие латы. Пожалуй, разбойники, вздумай они покуситься на собственность гнома, рисковали получить хороший отпор, тем более что мастера подгорного племени все как один были еще и воинами, ибо среди этого народа искусство ковать клинки было неотъемлемо от умения хорошо владеть ими.

Когда всадники поравнялись с медленно, но верно двигавшейся в направлении города повозкой, рыжебородый гном пристально уставился на них, особенно его интересовала эльфийка. Казалось, низкорослый крепыш хотел заглянуть ей под капюшон. Увидев это, Ратхар направил своего жеребца между принцессой и гномьей телегой, загораживая спутницу от любопытных взоров. Однако гном уже, казалось, потерял к ним интерес, целиком сосредоточившись на дороге. Через пару минут повозка исчезла за поворотом, а Мелианнэ и Ратхар, по-прежнему молча, продолжили свой путь. Перед ними еще лежали многие мили дороги, в конце которой принцессу Перворожденных ждал дом, а наемника, по всей видимости — новые скитания.

Глава 5. Дорога через чащу

В Дьорвик уже пришла осень. Это чувствовалось не только по желтеющим кронам деревьев или пожухлой траве, просто воздух стал каким-то другим, более прозрачным, что ли, не таким пыльным, как в пору летнего зноя. И все чаще по ночам лужи подергивались тонким льдом, который спустя еще месяц или чуть больше мог сковать уже все реки в пределах королевства. А еще выпал бы снег, толстым ковром покрывавший поля и преображавший лес. На севере, верно, и сейчас уже снег был не в новость, хотя пока и неудобств от него не было, напротив, детям даже веселее, да и люди старшие радовались, что он, хоть и не надолго, но скрывает грязь, запорашивая городские улицы. Правда, в близи городов даже в разгар зимы все равно сохраняется слякоть, покрывающая дороги, но стоит отойти чуть дальше от крепостной стены и оказываешься уже совсем в другом мире, спокойном, замершем, но при этом живом. Порой кажется, что природа умирает в это время, но на самом деле жизнь продолжается, хотя и по другим законам. Только жизнь эта до поры остается невидна постороннему глазу. Из всех людей только охотники, настоящие лесовики, которые дома бывают лишь в начале жизни, появившись из утробы матери, да в конце, когда жрец читает над остывшим телом молитву, призывающую милость Судии, по настоящему могут чувствовать происходящее в зимнем лесу.

В прочем, до зимы еще оставалось порядочно времени, но опытный взгляд уже отметил бы, что люди стали все реже показываться вдали от своего жилья. Лишь отряды стражи, которой вверялось следить за порядком в любое время, в зной и в стужу, двигались по дорогам, да время от времени можно было видеть купеческие обозы, возвращавшиеся после торгов в родные места. И то сказать, время ярмарок уже подходило к концу, ибо весь урожай уже был собран, а, как известно, именно в это время крестьяне и едут на торг в крупные города, продавая то, что вырастили ценой собственного пота и на вырученные деньги, покупая у заезжих торговцев всякую всячину. Разумеется, в том случае, если у них хоть что-то осталось после визита беспристрастных и непоколебимых сборщиков податей, которые, как известно, лишнего не берут, но и особой жалостью не отличаются.

Как бы то ни было, но время поездок уже прошло. Поэтому на дорогах, особенно ведущих на юг, туда, где земли людей граничат с таинственным и негостеприимным лесом, в коем издревле, чуть не с начала времен обитает народ, называющий себя эльфами, редко можно было увидеть случайного путника. В эту пору в дорогу отправлялись в том лишь случае, если не было иного выхода, и нужда гнала в путь. И несчастному, оказавшемуся вдали от родного очага оставалось молить всех богов, каких он знал, о милости и о том, чтобы добраться до цели хотя бы живым, пусть и не вовсе невредимым.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});