Странник - Андрей Мартьянов

— И чьей же?

— Победой той стороны. По определению.

* * *

Уют камбуза нарушил тройной сигнал ревуна — Алёна вздрогнула.

— Прекрасно, — Фальке взглянул на старомодные наручные часы. — Половина девятого вечера по нашему меридиану. Центр слежения дал понять — они готовы. Господа, милая фройлен, у вас есть с собой... гхм... костюмы, обычно именуемые словами «строгий» и «официальный»?

— Деловой костюм для бизнес-леди от Готье, — сразу сказала Алёна. — Вариант брючный и с юбкой. Я предполагала, что он пригодится. Юбка ниже колен.

— Вы замечательно расчетливы, — удовлетворенно сказал Фальке. — Иван Андреевич?

— Готов.

— Вячеслав?

— Ну-у...

— Я решу этот вопрос, — вкрадчиво сказал Ваня. — Сколько у нас времени?

— Час.

— Замечательно. Можно мы вернемся в каюту?

В каюте Славику устроили обструкцию. Иван, не будь дураком, паковал в чемодан не тушенку с галетами, а вещи обязательные в дальнем походе, включая электробритву от «Филипса» со встроенной машинкой для коррекции бороды.

— Сидеть, я сказал, — Ваня надавил на плечи Славика. — Как две бетонные плиты положил. — В целом образ у тебя цельный. Законченный. Волосы светлые, бородища от уха до уха, но это надо привести в божеский вид... Терпи!

Славик посмотрел на себя в зеркало. Да, образ совершенно законченный.

Несколько минут работы облагообразили типичного хипаря. Если не джентльмен, то человек культурный и близкий к богеме — аккуратнейшая русая борода, постриженные виски, светлый хвостик схвачен серебряной заколкой в виде руки, сжимающей меч. Плюс обычные шерстяные брюки и синий свитер — когда Ваня только успел их купить?.

— Симпатично и стильно, — оценила Алёна, быстро переодевшаяся в костюм: серо-зеленый пиджак с юбкой в елочку и тончайшим галстуком на белой сорочке. — Я это я не про тебя, дурачок...

— Еще раз назовешь меня дурачком — обижусь!

— Это просто такое словечко, и ничего больше! Ваня, посмотрите, прическа удовлетворит самый предвзятый вкус?

— Да. Скромный узел на затылке и очки... Но я не знаю, как у них изменились моды за шесть десятилетий.

— Лучше, чем я ожидал, — подал голос Фальке, остановившийся у двери в каюту. — Те, кто живут внизу оценят. Надевайте пуховики поверх и идем — расстояние километр двести метров, шаг в шаг...

Глава шестая

КОНЕЦ ВРЕМЁН

Антарктида, станция «Ноймайер»

Первые числа марта 2010.

Со стороны «Ноймайера» пространство перед Дверью выглядело мрачненько: если от Гавани пройти в широкий, — будто в метро! — тоннель, ведущий к лабиринту карстовых пустот и точно следуя указателям направиться в юго-западном направлении, через несколько сотен метров окажешься в вытянутой и изогнутой подобно букве «С» пещере с высокими сводами и натечными образованиями на стенах.

По дороге можно увидеть несомненные следы деятельности человека — острые углы стесаны и закруглены, пол выровнен, кое-где коридор искусственно расширен. Иван, чертыхнувшись, споткнулся и с немалым изумлением увидел под ногами ржавый рельс. Что он здесь делает?

— То же, что и транспортеры «Кеттенкрад», — пояснил Фальке. — Это остатки узкоколейного пути системы Декавиля с шириной колеи пятьсот миллиметров. Легкий разборный железнодорожный комплект — на рельсы ставится мотовоз, присоединяются тележки и переправляй себе грузы сколько угодно — не на руках же таскать? Монтируется запросто — шпалы из железных полосок на винтах обеспечивают жесткость конструкции. Потом колею разобрали и эвакуировали на ту сторону, бросив изношенные детали. В Гавани и прилегающих пещерах и не такие артефакты можно найти, если вдумчиво заняться археологией...

Оказалось, что система пещер очень древняя — по оценкам изучавших пустоты спелеологов возраст этих образований приближался к десяти миллионам лет. Сверху плита из водонепроницаемого песчаника, под которой залегает пласт известняка, давным-давно частично вымытого талыми водами и подземными реками. Пещеры не подтапливаются — исследованная часть расположена выше уровня моря, а песчаник защищает от проникновения влаги со стороны ледника, укрывающего прибрежные области Антарктиды.

Современных устройств тоже хватало: инфракрасные датчики и видеокамеры у изгибов тоннеля, светодиодная подсветка, детекторы массы и движения. Любой человек оказавшийся в тоннеле незамедлительно попадет в поле зрения оператора и хитрой электроники.

— Подводную лодку сюда не втащить, но средний танк наверняка проедет, — оценил Иван работу строителей. — Всё это ухитрились возвести до 1945 года?

— Заканчивали в 1946 и 1947 годах, — сказал Фальке. — Некоторые участники программы «Эндцайт» опоздали, бежав по окончанию войны в Южную Америку, их пришлось забирать с побережья Чили и Патагонии. Когда штат был полностью укомплектован, подводные лодки затопили, только малая часть осталась в Гавани и, полагаю, использовалась до шестидесятых годов, пока не был выработан ресурс. А потом... Потом сюда пришли мы и заключили джентльменское соглашение — двусторонний вооруженный нейтралитет.

Славика начинало колотить, будто в ознобе — зуб на зуб не попадал. Нет, в пещерах было совсем не холодно, температура приближалась к нулю по Цельсию. Дверь. Дверь, какой аргус прежде не видывал, хотя в недавнем прошлом пользовался несколькими червоточинами — своей собственной и аномалиями в Сен-Клу, Нотр-Дам де Шанз и Суассоне, создававшими «окно» для перехода в XVI век. Их энергетика не превышала стандартную — едва заметная вибрация, слышимое только аргусами тихое гудение, иногда появлялись синеватые огоньки.

«Зов», конечно же — трудноописуемое чувство, исподволь заставляющее подойти к аномалии, вобрать в себя истекающую от нее силу. Однако, затаившаяся под антарктическими льдами Дверь по мере приближения оказывала воздействие сравнимое с ударом кувалды по темечку — не захочешь, а испугаешься.

Наверное, господин Фальке был человеком обладавшим исключительной нордической выдержанностью, или за долгие годы соседства с червоточиной привык к ее воздействию — вел он себя естественно, ничем не показывая дискомфорта. У Славика же появилась резкая головная боль — затылок разламывался, «шум» аномалии превратился в низкий угрожающий рев, появились самые настоящие галлюцинации: Иван повел рукой, за ней остался темно-синий смазанный след. По бурым известняковым камням шныряют точки светлячков, проскакивают искорки, кажется будто потеки на стенах перемещаются...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});