Мартовскіе дни 1917 года - Сергей Мельгунов

Так знаменитые "Протопоповскіе пулеметы" оказались одной из революціонных сказок — фантазіей назвал их в воспоминаніях член Временнаго Комитета Гос. Думы Шидловскій[192].

III. Игра в «кошку и мышку».

Так назвал Керенскій в иностранном изданіи своих воспоминаній блужданія императорскаго поѣзда по пути слѣдованія из Могилева в Царское Село. Молодая "мышка" (вѣрнѣе, надо было сказать "кошка"), по его мнѣнію, проявила в сложной игрѣ, продолжавшейся много часов, большое искусство. Временный Комитет — излагает Керенскій тогдашнюю точку зрѣнія — не мог допустить проѣзда Императора в Царское Село, считая это опасным, и рѣшил задержать в пути, в цѣлях войти в переговоры с монархом" — дѣло шло, конечно, об отреченіи, ибо "всѣ" отдавали себѣ отчет в том, что это отреченіе необходимо и неминуемо. Комиссар новой власти Бубликов, пристально слѣдившій за продвиженіем литерных поѣздов, получил приказ остановить их на ст. Дно Виндавской дороги. Встрѣтив препятствіе, царскій поѣзд повернул на Лихославль Николаевской дороги и направился в "Бологое" — Временный Комитет распорядился перерѣзать путь на сѣверѣ. Версію эту можно найти и у мемуаристов Ставки, которые своему служебному положенію должны были знать, что Царь ѣхал из Могилева в обычном порядкѣ, не по Виндавской линіи через Дно на Царское Село, а по болѣе длинному пути, но и болѣе удобному для литерных поѣздов, через Оршу, Вязьму, Лихославль до Тосно, а оттуда по передаточной линіи на Ц. Село. Через Дно поѣхал Иванов и, как мы знаем, безпрепятственно доѣхал до мѣста назначенія — никто ему никаких препятствій не оказал[193].

Дѣло всетаки не в этой существенной неточности. Из всего, что было раньше сказано, ясно, что никакого рѣшенія Времен. Комитета, на которое ссылается Керенскій, не было. Схема захвата Царя в пути в цѣлях принужденія его к отказу от престола скорѣе всего произвольно взята из неосуществившагося дореволюціоннаго проекта дворцоваго переворота: "план — показывал Гучков — заключался в том, ...чтобы, захватив по дорогѣ между Ставкой и Царским Селом императорскій поѣзд, вынудить отреченіе". Эта схема нашла себѣ отклик и в донесеніи англійскаго посла в Лондон 1 марта. По тексту донесенія как-будто бы выходит, что свою информацію Бьюкенен получил от бывшаго министра ин. д. (Покровскаго), сообщившаго послу, что царскій поѣзд остановлен на ст. Бологое, и что Дума посылает делегатов для предъявленія монарху требованія отреченія. Весьма возможно, что свою бесѣду с Покровским, который едва ли в это время мог быть непосредственно достаточно освѣдомлен о планах Врем. Комитета, посол добавлял слухами, шедшими к нему из думской периферіи — от тѣх, кто был связан с дореволюціонными проектами и, как видно из воспоминаній Бьюкенена, ранѣе освѣдомлял его не раз о замыслах дворцоваго переворота. Эти посредники могли по своему толковать факт или выдавать за осуществляемый план предположенія нѣкоторых членов думскаго комитета, примыкавших к "скобелевскому" плану в интерпретаціи Гучкова.

Мы видѣли, что неопредѣленность царила в позиціи Врем. Комитета в теченіе всего дня блужданія литерных поѣздов. Сомнительно даже, что "временная власть", как таковая, принимала мѣры не допустить пріѣзд Царя в Петербург, как утверждает формальный председатель прогрессивнаго блока Шидловскій. Родзянко пытался даже дѣйствовать в противоположном направленіи, и ему невольно содѣйствовал совѣтскій комиссар в званіи коменданта Николаевскаго вокзала "невѣдомый поручик Греков", который, вопреки инструкціям думских желѣзнодорожников в центрѣ, больше озабоченных тѣм, чтобы не пропустить Царя на фронт, довел по линіи распоряженіе направить царскій поѣзд в Петербург, минуя передаточную на царскосельскій путь ст. Тосно: происходила, по характеристик Ломоносова, "явная чепуха, каждый дѣлает, что на ум взбредет". Этот хаос, а не сознательная воля дѣлателей революціи, в значительной степени опредѣлял продвиженіе литерных поѣздов... Поэтому надлежит отвергнуть и модификацію игры в "кошку и мышку", которую дал Керенскій в книгѣ «La Verité», появившейся через 10 лѣт послѣ воспоминаній.

Он уже не говорит о планѣ захвата императорскаго поѣзда в цѣлях добиться отреченія и признает, что свѣдѣнія Врем. Ком. о мотивах отъѣзда Императора из Ставки и о движеніи литерных поѣздов были смутны и неопрѣделенны(«nous n'avions pas la moindre idée de l'état réel des affaires»). Игра в "кошку и мышку" преслѣдовала, таким образом, только задачу "блокировать поѣзд к изолировать Николая II. По мнѣнію мемуариста Временный Комитет объективно тѣм самым оказал лично Царю большую услугу. Попади Николай II в этот момент в Царское Село, его положеніе стало бы болѣе трагично (это ясно теперь «pour tout le monde» ). Не будем вступать на рискованную стезю гаданій о том, что могло бы быть. О бывшем же можно сказать, что и эта блокада в большой степени должна быть отнесена в область мифов.

28-го "послѣдній рейс" императорскаго поѣзда происходил в нормальной обстановкѣ. Из Вязьмы в 3 часа дня Царь телеграфировал женѣ: "Надѣюсь, что вы хорошо себя чувствуете и спокойны. Много войск послано с фронта". В 10 час. веч. в Лихославлѣ получилось сообщеніе, что в Петербургѣ образовалось правительство во главѣ с Родзянко[194]. На другой день исторіограф так изобразил ход событій в императорском поѣздѣ: "Ночью опредѣлилось из цѣлаго ряда свѣдѣній, что Высочайшій поѣзд временное правительство направляет не в Царское Село, а в Петроград, гдѣ Государю предложены будут условія о дальнѣйшем- управленіи. Я убѣждал всѣх, написал даже письмо С. П. Федорову, доложить Воейкову и Государю, что в виду создавшагося положенія, надо ѣхать в Псков, гдѣ штаб фронта... Отсюда, взяв войска, надо итти на Петроград и возстановить спокойствіе. Послѣ всяких разговоров и промедленія, уже доѣхавши в 3 часа ночи до Малой Вишеры, рѣшено было вернуться и через Бологое тянуться к Пскову", Реальное рѣшеніе было вызвано сообщеніем, что ст. Любань (между М. Вишерой и Тосно) занята революціонными войсками. В сущности и этого не было. Какія-то случайныя запасныя части по-просту разгромили станціонный буфет[195].

Почему же Государь рѣшил направиться в Псков? Раздѣлял ли он тѣ соображенія своего окруженія (или части его), которыя выразил Дубенскій в процитированной записи в дневникѣ? Очевидно, для того, чтобы произвести на иностраннаго читателя большее впечатлѣніе Керенскій говорит (в изданіи 38 г.), что Псков был единственный город во всей Россіи, куда Николай II мог еще поѣхать. Почему? Вѣдь литерные поѣзда, не подвергаясь никакой опасности, могли бы, вернуться в Могилев. Такая мысль была бы естественна, если бы Алексѣев, дѣйствительно, так настойчиво предупреждал Царя о рискѣ выѣзжать в смутные дни из Ставки. Лукомскій говорит: "Нѣкоторые объясняют это тѣм, что в бытность в Могилевѣ при началѣ революціи он не чувствовал твердой опоры в своем нач. штаба генералѣ Алексѣевѣ, и рѣшил ѣхать в армію на сѣверный фронт, гдѣ надѣялся найти болѣе твердую опору в лицѣ ген. Рузскаго". Дубенскій в Чр. Сл. Ком. показывал, что большинство настаивало на Псковѣ потому; что там был Рузскій, "человѣк" умный, спокойный, имѣвшій большое вліяніе на Государя": он мог бы "выяснить положеніе" — или "послать войска", или войти в "какія-нибудь сношенія". "Между тѣм мы знаем, что командующій Сѣверным фронтом цѣликом раздѣлял точку зрѣнія нач. штаба Верховной Ставки. И Царь это знал из телеграммы Рузскаго 27-го. Авторитет Алексѣева, укрѣпившійся за долгіе мѣсяцы совмѣстной работы, стоял в глазах Царя несравненно выше, слѣдовательно, и болѣе внушительно было личное вліяніе: сам Рузскій, разсказывая впослѣдствіи в. кн. Андр. Влад. о событіях, в которых ему пришлось сыграть такую большую роль, указывал, что он и раньше чувствовал, что Государь ему "не довѣряет". Очевидно, мотивы, которые выставляли Лукомскому, не играли роли в рѣшеніи "тянуться к Пскову".

Дворцовый комендант довольно правдоподобно объяснил в Чр. Сл. Ком., почему поѣхали в Псков. Когда ночью в М. Вишерѣ он доложил Царю, послѣдній приказал "повернуть и ѣхать к ближайшему юзу". Ближайшій юз находился в Псковѣ, гдѣ можно было, таким образом, связаться и со Ставкой, и с Петербургом, и с Царским Селом и получить информацію. Дубенскій впослѣдствіи вспоминал, что Царь относился к задержкѣ в пути "необычайно спокойно": "он, мнѣ кажется, предполагал, что это случайный эпизод, который не будет имѣть послѣдствій и не помѣшает ему доѣхать с нѣкоторым только опозданіем в Царское Село". Воейков подчеркивал, что на обратном пути царскій поѣзд прибыл на ст. Дно без опозданія против нормальнаго времени, несмотря на то, что он шел без "офиціальнаго наряда". Находившейся в свитѣ императорскаго поѣзда фл.-ад. полк. Мордвинов так и считал, что они вернулись для того, чтобы проѣхать в Царское Село по Виндавской дорогѣ через ст. Дно и Вырицу, т. е. по линіи, по которой прослѣдовал эшелон ген. Иванова. По словам Мордвинова, лишь по прибыли в Ст. Руссу стало извѣстно, что мост по Виндавской ж. д. то ли испорчен, то ли ненадежен, и тогда рѣшили ѣхать на Псков, а оттуда по Варшавской дорогѣ через Лугу на Царское. Свидѣтельство Мордвинова не очень авторитетно — он сам разсказывает, что на вопрос его Воейкову; "почему мы ѣдем назад?", тот отвѣтил "как-будто шутливо, но с сильным раздраженіем: "молчите, молчите, не ваше дѣло". Во всяком случаѣ, именно в Старой Руссѣ около часа дня была дана телеграмма Рузскому о пріѣздѣ Царя в Псков. "Я получил от Воейкова телеграмму. — рассказывал Рузскій в. кн. Андрею, — что литерные поѣзда слѣдуют на Псков, и чтобы были приняты мѣры к их безпрепятственному пропуску в Царское Сего. На сдѣланное мною по этому поводу распоряженіе, я получил отвѣт по всей линіи до Царскаго, что путь свободен, и литерные поѣзда могут слѣдовать безпрепятственно", Из предосторожности был заготовлен особый "поѣзд с рабочей командой, которая в случаѣ необходимости могла бы исправить путь". Так и было до вечера 1 марта, когда произошли извѣстныя событія в Лугѣ, и ген. Болдырев сообщил в Ставку в 8 час. веч.: "весьма вѣроятно, что литерные поѣзда из Пскова не пойдут, так как задержка в Лугѣ. Во всяком случаѣ, вопрос этот выясняется". Послѣднія сомнѣнія отпадают при чтеніи лаконической, как всегда, записи, сдѣланной Царем в дневник и подводящей итог дню перваго марта: "Стыд и позор! Доѣхать до Царскаго не удалось. А мысли и чувства все время там. Как бѣдной Алике должно быть тягостно одной переживать всѣ эти событія. Помоги нам Господь".