История и повседневность в жизни агента пяти разведок Эдуарда Розенбаума: монография - Валерий Черепица

Поскольку подходило время собираться на прием к генералу Конаржевскому, Розенбаум срочно вызвал к себе номерного и приказал ему тотчас же накрыть стол в номере для своих коллег. Стемпневскому же до своего возвращения от генерала он поручил быть на ужине в роли хозяина, с чем все присутствующие выразили свое согласие. Когда импрессарио пришел в управление, Конаржевский был уже на месте. Еще здороваясь, генерал сказал, что ждал Розенбаума и надеялся заранее на полезность этой встречи. То, что доложил Розенбаум генералу, судя по всему, перешло границы ожидаемого, так как он несколько помрачнел в лице, встал из-за стола и заходил по кабинету. Однако через пару минут собрался, глубоко вздохнул и заявил, что к арестам он приступит немедленно. Вызвав дежурного чиновника, генерал приказал тотчас же обеспечить прибытие в управление коменданта полиции с четырьмя отрядами полицейских, а также восьми старших агентов политполиции с тем, чтобы уже через час они могли приступить к арестам на Плянтах. Розенбауму же генерал Конаржевский предложил завтра рано утром зайти в его кабинет, и он охотно предоставит ему возможность ознакомиться с материалами, взятыми у революционно настроенных рабочих во время обысков. На прощание генерал Конаржевский натянуто улыбнулся и сказал, что чувствует по отношению к Антонию Руже «интуитивное доверие».

Когда импрессарио вернулся в номер, товарищеский ужин еще продолжался. Выпив с удовольствием штрафную рюмку водки, он коротко рассказал агентам о результатах своей встречи с генералом и выяснил их отношение к арестам, исходя из озабоченности последних своей личной безопасностью. Убедившись, что агенты спокойны за свое будущее, Розенбаум дал каждому из них задание по разведке, после чего назначил Станислава Стемпневского ответственным за политический сыск в городе Кракове и его окрестностях, вменив ему в обязанность периодические контакты с Варшавой. Произведя все необходимые между собой денежные расчеты, а затем посидев еще полчаса, агенты разошлись по домам.

Утром Розенбаум отправился к генералу Конаржевскому, где получил возможность изучить материалы, найденные при обыске в доме Изаксона. Среди самых разнообразных бумаг удалось обнаружить список ЦК организации «Власть Трудящемуся Классу», который Розенбаум попросил генерала, если это возможно, приказать перепечатать для него на машинке, там же оказался и список членов этой организации по городу Варшаве. Генерал любезно согласился это сделать, и через полчаса доверенный госполиции имел готовый перепечатанный список. Пока список печатался, генерал сообщил, что прошедшей ночью арестован весь состав комитета организации во главе с его председателем Вульфом Винавером. «Сегодня с утра, — сказал он, — аресты среди рабочих будут продолжены, так что через день-два весь материал по этому делу можно будет высылать в Главное управление госполиции в Варшаве».

Закончив просмотр интересовавших его материалов и поблагодарив генерала за любезность по подготовке списков, Розенбаум направился в гостиницу, где его уже ждал Стемпневский с отчетом по расходу денежных средств с выданных ему как ответственному на подотчет с авансов. Последний заявил также, что ночные аресты породили среди жителей города массу слухов и что в газете «Час Краковски» помещена заметка под заглавием «Раскрытие чинами госполиции новой революционной банды еврейской коммуны». К сожалению, купив эту газету на станции и прочитав данную статью, он забыл газету в вагоне. Пообедав вместе со Стемпневским, а затем, дав ему последние указания, доверенный госполиции стал собираться в дорогу и вскоре выехал в Величку.

Пребывание Розенбаума в Величке совпало с религиозным праздником Благовещения. Как подлинный католик, он пошел с утра в костел, одновременно рассчитывая встретить там местного своего сотрудника Юзефа Тыртэка или его отца. На его удачу, во время процессии (крестного хода) он увидел сразу обоих, т. е. отца и сына. По окончании богослужения (мессы) у выходных ворот ко — стельной ограды Розенбаума встретил Тыртэк-сын, сказавший, что, заметив шефа на процессии, решил подождать его здесь, у ворот. Поздоровавшись с ним за руку, Розенбаум попросил рабочего зайти к нему в номер с тем, чтобы поговорить о деле, на что последний ответил: «Прошу простить меня, но сегодня ввиду такого большого праздника, когда даже птицы не вьют своих гнезд, никаких самых нужных разговоров я вести не могу и не хочу. Завтра же приду к вам с самого утра и сделаю обо всем подробный доклад». Доверенному лицу ничего не оставалось, как согласиться с предложенным вариантом встречи. Поскольку времени впереди было много и праздник только-только начинался, то он решил зайти в гости к ксендзу Владиславу Скальскому. Посидев и поговорив у него немного на праздничную тему, Розенбаум затем отправился к себе в гостиницу.

Вечером приехал из Варшавы Эдмунд Ковнацкий. Он вручил доверенному лицу пакет от полковника Корвин-Пиотровского, в котором было две тысячи злотых на дальнейшие расходы по сыску, а также доложил о своей встрече в Бельско с Анджеевским, который ему сообщил, что «в Бельско царит полное спокойствие, а в Дзедзицах объявлено о дополнительном приеме рабочих на местную бумажную фабрику». Зная о намерениях Коовнацкого перебраться в Краков, Анджеевский на место Ковнацкого пригласил себе в помощники дельного рабочего Тадеуша Тромба. Сказав об этом, Ковнацкий нашел еще один повод напомнить Розенбауму о своей просьбе, на что последний ответил: «Что до Кракова, то это покажет будущее, а пока оставайтесь при мне и готовьтесь на завтрашний вечер к поездке в Варшаву…». После ухода агента Розенбаум сел за написание подробного донесения Корвин-Пиотровскому. В нем среди прочего он просил о зачислении Станислава Стемпневского и Горация Домашевича в штатные агенты при Главном управлении госполиции.

На следующий день, ранним утром, к Розенбауму явился Юзеф Тыртэк, который рассказал следующее: «В настоящее время организованного революционного движения в Величке нет, но среди рабочих, особенно лесопильных заводов, широко распространяется газета «Работник» — официальный орган ППС, статьи которых обсуждаются на все лады на их официальных собраниях в предвыходные и праздничные дни в общей столовой при лесопилке Файерманна. Собрания эти разрешены местным староством, но чтение «Роботника», безусловно, производит на рабочих вредное влияние. Не случайно после недавнего коллективного чтения газеты один из них Элем Кацинельбоген поднял вопрос о воссоздании новой организации «с целью объединения всех рабочих для борьбы против капитала». И хотя предложение Кацинельбогена получило отрицательный ответ со стороны рабочих, человек 20 из 65 участников собрания его поддержали. Список сторонников Элема я составил и передаю вам». После ухода Тыртэка Розенбаум просмотрел этот список, а затем переписал под копирку в двух экземплярах и отправился к местному шефу политотдела госполиции капитану Стояновскому. Обговорив с последним все детали предстоящих вечерних арестов и обысков, доверенный госполиции вернулся в свой номер, дополнив свое донесение Корвин-Пиотровскому новыми пунктами, после чего сразу же пошел в соседний номер, занимаемый Ковнацким. Рассказав ему о последних событиях в Величке, он предложил Ковнацкому не ехать в Краков, а остаться для пользы дела здесь. Последний не стал особо возражать, лишь заметил, что, став штатным агентом, он меньше думает о своем рабочем заработке. Кроме того, на лесопилке Файерманна у него есть знакомый Гирши Гаузнер, который недавно предлагал ему там место сторожа, так что «карта здесь сама идет в руки».

Сообщив Ковнацкому, что с минуты на минуту он ожидает своего местного сотрудника, Розенбаум предложил ему перейти в его собственный номер, что и было сделано. Вскоре явился Юзеф Тыртэк. Хозяин номера познакомил двух агентов между собой и попросил Тыртэка поделиться последними новостями из рабочей жизни. Тот, как всегда, был лаконичен: «В настроениях рабочих прослеживается две линии. Рабочие-шахтеры недовольны революционизацией рабочих лесопилок под прикрытием ППС. Лесопильщики же, не глядя на это, активизируют свою деятельность. Подтверждением этому является запланированное на субботу (это через два дня) общее собрание рабочих всех лесопилок под видом танцевального вечера, на проведение которого есть разрешение староства. Вход на вечер 20 грошей». После этого Юзеф передал Розенбауму свежий список вновь заподозренных в симпатиях к коммунизму в количестве в 12 фамилий. Когда агенты ушли, доверенный госполиции внес коррективы в уже имеющиеся списки и пошел на встречу с капитаном Стояновским.

В кабинете последнего состоялся обмен информацией (как идут аресты, что найдено при обысках, какова атмосфера на промышленных предприятиях и т. д.) в заключение чего капитан и импрессарио договорились о том, что свою документацию о последнем деле они смогут послать в Варшаву через надежного курьера Ков-нацкого. Пригласив в управление Ковнацкого и оформив все необходимое для подготовки и получения секретного пакета к Корвин-Пиотровскому, Розенбаум и агент вернулись в гостиницу, где импрессарио передал дополнительно Ковнацкому под расписку и свое донесение, уточнив при этом, что из Варшавы он должен приехать в Дрогобыч, где и сможет найти его в «Гранд-Отеле».