Долгорукий. Суетолог Всея Руси - Кирилл Геннадьевич Теслёнок

ихи-хи…

Мила, как и её отец, моего движения не увидела. Но, кажется, обо всём догадалась.

— Кажется, у юного княжича случился непроизвольный выброс духа, — задумчиво произнес я, — Такое иногда бывает у сильных, но неопытный Одаренных. Силушка требует выхода, вот и газанула…

— О нет! — Пушкин в ужасе схватился за голову. Он не заметил, что именно я отправил Лыкова в полёт, — Ужас какой!

Я всё это время стоял рядом с Сергеем Александровичем. Сделав быстрый рывок к Лыкову и отвесив ему пендель, я моментально вернулся на место, словно ничего и не было. Двигался я довольно быстро. Даже если бы Пушкин без отрыва смотрел на меня или Лыкова, он бы не заметил никакого движения.

Пушкин сунул руку в карман, достал оттуда ручку и записной блокнот. И быстро что-то черканул.

— Уф… ну слава богу, — с облегчением произнес он, — Вроде успел. Теперь всё должно быть хорошо…

Он убрал блокнот в карман и повернулся ко мне.

— Князь Долгорукий! Прошу меня простить, но мне нужно срочно отбыть — убедиться, что с княжичем всё будет хорошо, — сказал Сергей Александрович, — Вы сможете присмотреть за Милой?

— Конечно, Сергей Александрович, — улыбнулся я, — Со мной ваша дочь, как за каменной стеной!

Мила посмотрела на меня и улыбнулась. В ее глазах заплясали бесенята, поджигая костры.

— Да, папа, так и есть! — Мила прильнула ко мне, обняла меня за руку и положила голову мне на плечо, — Князь Долгорукий — именно тот человек, который защитит меня от любых опасностей. С ним я чувствую себя спокойно, как никогда.

Она мило улыбнулась отцу. Тот, не меняя выражения лица, молча посмотрел на неё, потом на меня. Поклонился на прощание и поспешно откланялся.

— Ну, Мила, — я посмотрел на девушку, — Что там за нюанс, о котором ты хотела мне рассказать?

Та тяжко вздохнула.

* * *

Мы с Милой уединились в тихом уголке парка, где нас никто не мог побеспокоить. Девушка выглядела расстроенной из-за навязчивого ухаживания Лыкова.

— Кир, я так рада, что могу откровенно поговорить с тобой, — тихо произнесла Мила, — Этот брак для меня настоящее бедствие.

— Расскажи мне всё по порядку, — мягко попросил я, глядя в её печальные голубые глаза.

Мила вздохнула и начала свой рассказ:

— Род Лыковых давно пытался сблизиться с нашей семьёй. Они всячески искали расположения моего отца, но он неизменно отказывал им. Я не знаю причин, но папа не желал иметь с Лыковыми ничего общего. Однако лет пять назад что-то резко изменилось. Папа вдруг сам предложил породниться с Лыковыми через брак. Я была в ужасе и умоляла его отказаться от этой затеи. Но отец был непреклонен.

— И что заставило его так резко передумать? — удивился я.

— Я много раз спрашивала, Кир, но отец лишь отмахивается. Говорит, что «так будет лучше для нашего рода».

— Хм… действительно загадочно, — задумчиво протянул я, почёсывая подбородок.

— Ты прав, Кир! Я уверена, Лыковы как-то шантажируют или манипулируют папой. И я оказалась в ловушке этого проклятого брака! Пожалуйста, помоги мне выяснить правду и отменить помолвку! Ты ведь поможешь? — Мила взяла меня за руки и умоляюще посмотрела в глаза.

— Конечно, я обязательно тебе помогу, — твёрдо пообещал я, нежно пожимая её тонкие пальчики.

Мила благодарно сжала мои руки в ответ. Я видел, как в её глазах зажглась надежда.

— К слову, а что вообще происходит в этом вашем Лукоморье? — с любопытством спросил я у Милы, — Откуда тут взялись… кхм… леший, русалка и прочие странные существа? Они выглядят как натуральные Аномалии.

Мила улыбнулась и беспечно произнесла:

— Да нет, они, конечно же, не Аномалии, брось. Обычные… кхм… почти обычные люди. Видишь ли, всё дело в особом даре моего отца. Например, русалка Влада раньше была обычной девушкой, дочерью одной из служанок. Она росла без отца, мать не могла уделять ей должного внимания. И в итоге девушка покатилась по наклонной — тусовки, наркотики, алкоголь, беспорядочные половые связи и всякое такое.

— Вот как… — я вспомнил слова «русалки» про траву.

— В итоге она довела себя до состояния, когда ее жизнь могла оборваться в любой момент. Медицина была бессильна. И тогда ее мать начала слезно умолять папу помочь. Служанка верой и правдой служила нашему роду, и папа решил откликнуться. Он куда-то забрал Владу. О девушке не было ни слуха, ни духа, но через пару дней она вернулась — полностью здоровая. Папа каким-то образом полностью излечил её от наркозависимости, ее здоровье восстановилось… но при этом Влада лишилась ног, и у нее отрос рыбий хвост. И жабры. С тех пор она живет в Лукоморье, ухаживает за прудами и водохранилищем.

— Что это за Дар такой? — изумился я, — Как он работает?

— Это фамильный дар Пушкиных, — загадочно ответила Мила, — Он очень сильный и стабильный, передаётся из поколения в поколение в нашем роду. Отец может влиять на сущность людей и существ, меняя их природу. Прости, больше сказать не могу. Папа запретил подробно рассказывать о нашем Даре, — она игриво посмотрела на меня, — По крайней мере до тех пор, пока мы с тобой принадлежим к разным родам.

Я задумался. Всякое, конечно, может быть, Дары бывают крайне причудливыми. Но что если князь Пушкин… знает про существование ключевого мира? И именно туда забрал девушку, чтобы сделать с ней… что-то?

Надо бы поговорить об этом с Владой. Но «русалки» нигде не было видно. Видимо, залегла на дно.

— Понятно, — кивнул я, — Было бы очень любопытно узнать об этом побольше. Но ты права — я лучше обсужу это напрямую с твоим отцом.

— Ничего страшного, я не в обиде! — улыбнулась Мила, — Просто есть вещи, которые я не могу рассказать без разрешения главы рода. Как только представится возможность, обязательно расспроси отца обо всём. Уверена, он не откажет тебе!

Теперь я даже пожалел, что Пушкин ушёл так быстро. Возможно, мне стоит задержаться здесь в гостях на пару дней. Думаю, князь Пушкин мне не откажет. Поищу ключевой мир, заодно и с Милой пообщаюсь вдоволь.

— Кир, помнишь, ты обещал сделать меня сильнее, — неожиданно произнесла Мила, глядя на меня своими большими голубыми глазами, — Сейчас как никогда я нуждаюсь в твоей помощи. Я хочу научиться защищать себя… ну, чтобы дать отпор культуристам, если они вдруг снова объявятся.

Я задумался на мгновение, припоминая наш с Милой разговор. О чём-то таком мы и правда говорили.

— Конечно, Мила. Я тебе помогу, — сказал я, — У меня есть кое-какие идеи на этот счёт. Но предупреждаю — путь будет нелёгким. Тебе придётся пройти через суровые испытания и выдержать тяжёлые тренировки. Ты готова?

— Да, готова! — с энтузиазмом воскликнула Мила, — Я сделаю всё, что ты будешь говорить! Я не боюсь трудностей, Кир!

— Хорошо. Тогда пора приступать, — я достал из кармана небольшой золотой шар, слегка мерцающий в лучах солнца. На его поверхности причудливо переплетались загадочные узоры.

— Что это? — зачарованно произнесла Мила

— Это Ядро Тёмного Бога.

— Ой… того самого?

— Ага. Не волнуйся, током не тюкнет. Оно может дать человеку огромную энергию и силу. Но чтобы овладеть ею, нужно пройти ряд испытаний. Готова ли ты?

Глаза Милы загорелись решимостью. Она кивнула:

— Готова! Я хочу эту силу, как никто!

— На, держи, — я аккуратно передал ей Ядро.

— Ой, прям вот так просто? — Мила осторожно взяла Ядро, держа его на вытянутых руках, как что-то очень опасное. Типа гранаты, которая может рвануть в любой момент.

— Первое испытание — выдержать его энергию в руках. Сосредоточься и постарайся как можно дольше удерживать Ядро в руках, не выпуская его. Это поможет настроиться на его мощь. Начинай!

Мила решительно взяла артефакт двумя руками. Тут же её лицо исказила гримаса напряжения. Но девушка стояла стойко, вся дрожа от усилий. Сдерживать мощь Ядра — непростая задача даже для опытного Одаренного.

Я внимательно наблюдал за ней. Первое испытание началось, и теперь всё зависело от воли и стойкости Милы. Я верил, что она справится.

Прошла пара минут.

— Кир…

— А?

— Нос чешется, — пожаловалась Мила, — Почеши, пожалуйста.

— Терпи. Это лишь начало испытания. Дальше будет еще круче. Чувствуешь потоки могучей силы?

— Чувствую как нос чешется… Больше ничего.

— Совсем ничего?

— Вообще ничего! Даже тепла от шара никакого нет…

— А чего моська такая напряженная?

— Так нос чешется,