Вампиры и бытовуха, и Маша - Татьяна Антоник

препятствия в виде слуг, Эйден увел меня сразу на второй этаж по винтовой лестнице.

— Расскажи, что случилось? — прошептал мне на ухо, бросая взгляд в мое декольте.

— Только после душа, — отнекивалась я, понимая, что пролежала на мокрой земле почти всю ночь. Мой видок оставлял желать лучшего. Некогда красивое платье превратилось в бесформенную тряпку, туфли на высоком каблуке оставляли за собой грязный след, прическа опять стала похожа на воронье гнездо, а на лице засохла мокрая пыль и земля. — А еще я переживаю за Пирата, — несколько обиженно просопела, когда оборотень привел меня в свою спальню.

— Так дай ему знать, что все в порядке, — чуть ухмыльнулся ищейка, вызывая колокольчиком домашних.

Верно. Пусть хоть кот с вампирами успокоятся.

— Пиратик, котик, — мысленно обратилась к нему, — ты меня слышишь?

— Маша! — тут же отозвался пушистый проныра. — Я так волновался. Ты где?

— У Эйдена, — ответила я, наблюдая за хозяином дома.

Тот вызвал служанок, вмиг прибежавших на хрустальный зов, попросил принести чистую одежду и разобрать постель. А еще горячую ванну, но ничего не сказал по поводу отдельной комнаты для меня.

— Может, тебе лучше домой? — раздался в голове голос котика.

— Чувствую, что у де Рибера на эту ночь большие планы, — поняла я по-своему происходящее.

— Тогда я умываю лапы, — хотел свернуть беседу Пират.

— Эй, а спасти прекрасную деву? — возмутилась, надеясь на геройство фамильяра.

— Тебя спасли? Спасли. Ты хочешь вернуться?

Тут я закусила губу в растерянности, понимая, что разум и эмоции расходятся во мнениях, а котище, блуждавший по закоулкам моего сознания, быстро во всем разобрался.

— В общем, всего тебе хорошего, — пожелал полосатый предатель. — Потом подробности не забудь рассказать.

— Вуайерист, — почему-то в голос прокричала я.

Сразу же на меня воззрились удивленные глаза хозяина дома.

— Кто? Я? — не понял он.

Какая неловкая ситуация. Улыбнувшись и держась на расстоянии, прошмыгнула к скрытой двери.

— Пират. Но теперь сигнал не ловит.

— Что? — все в таком же недоумении застыл Эйден.

Вот как все объяснить? Тело жутко задеревенело. Мне хотелось быть здесь и одновременно хотелось сбежать. Станет ли де Рибер настаивать на замужестве? Если да, то что ответить? Вопросы все множились. Ответов не было, и я окончательно растерялась.

— Ты хотела в душ, — отвлек меня от грустных мыслей мужчина, — идем?

— Ты со мной, что ли? — я немного смутилась и оттого стала еще наглее.

— Нет, — покачала он головой, — по крайней мере, не сегодня.

Мы зашли в купальню, посередине которой стояла огромная мраморная ванна.

— Отдыхай, а когда вернешься, тебя будет ждать ужин, — проводил меня Эйден.

— А ты? — не утерпела и спросила, не зная, какой ответ хочу услышать.

— И я, — продолжал улыбаться оборотень.

Теперь мне казалось, что лицо пылало, словно маков цвет. Пользуясь моей беспомощностью и внезапно из ниоткуда появившейся робостью, Эйден почти затолкнул меня за ширму.

— Иди, не торопись, — прозвучало как приказ. Но все же я знала, что и он испытывает аналогичные чувства — хриплость в голосе выдавала его с головой.

Я и не собиралась быть быстрой. Оставшись одна, сняла платье, превратившееся в тряпье, скинула туфли и залезла в горячую воду. Весь ужас прошедшей ночи я осознала только сейчас, когда наконец мое тело и душа находились в полной безопасности. Сложно принять, что Ричард Уайетт пленил ведьму и хотел передать подельнику неизвестно для каких целей, украв меня из-под носа у дознавателя, — и все это ради камней, принимающих магию. Чертова шахта! Чертов мир! Никто меня не защитит, даже толпа оборотней. Не потому, что не могут, а потому, что враг всегда хитрее — он на шаг впереди нас. Надо быстрее обучаться заклинаниям и овладеть даром. А ведь есть еще и скрытый…

Погрузившись полностью, с головой, пыталась отогнать печальные и тревожные мысли. Но одна, очень волнующая, уходить не хотела.

— Маша, ты в порядке? — постучал в дверь Эйден. — Ты притихла и долго не выходишь, — словно извиняясь, объяснил он свои действия.

— Да-да, скоро буду, — отозвалась нарочито уверенным тоном.

Он прав, зачем отсиживаться в купальне? Есть куча вопросов, которые необходимо обсудить.

Минут через пятнадцать я таки смогла найти в себе силы выйти из ванной комнаты, обмотавшись в выданное служанкой полотенце. При виде меня оборотень замер и уронил графин, который держал в руке.

— Ты что?! — воскликнула я, наблюдая, как алая жидкость растекается по дорогому паркету. Сейчас мне казалось, что взгляд мужчины слишком красноречив. Переминаясь с ноги на ногу и смутившись еще больше, тихо выговорила: — У меня не осталось одежды.

Де Рибер и ухом не повел. Завороженный, так и стоял, не отводя глаз.

— Ты очень красивая, Мари, — я насчитала пять глубоких вдохов, прежде чем услышала ответ.

— Одежда, Эйден, одежда, — решила я настоять на своем, покрываясь волной из мурашек. Слишком душно стало в помещении.

— Да, сейчас, — отмер хозяин дома. — Я могу позвать слуг или дать что-то из своего…

Прикинув в уме, что в комнату опять явится кто-то посторонний, я склонилась ко второму варианту.

— Давай свое, — обреченно выдохнула, боясь жестом, тоном, словом показать, насколько волнуюсь и напряжена. Какие разговоры про бандитов? Да мне бы имя собственное вспомнить…

Обстановка накалилась, едва я вошла в спальню — даже разлитое вино идет как подтверждение.

Бросившись к комоду, Эйден почти не глядя вытащил белую рубашку с длинным рукавом.

— Вот, — протянул предмет одежды, усиленно отворачиваясь. В этот момент мне даже стало смешно.

Мы как юные дети, стеснявшиеся от близости, но точно знающие, что сегодня произойдет. Да и зачем выжидать? Этот мужчина мне нравится, готов жениться, чтобы спрятать и уберечь от врагов и недоброжелателей, и пойти против семьи. По поведению, по поступкам, по жестам я вижу, насколько желанна в его глазах. Это еще не согласие на брак, но раз уж я задержалась в Аридии, может, стоит брать от жизни все? Как минимум дорогого для меня мужчину.

— Эйден, — потянулась за одеждой и, приблизившись, схватила оборотня за руку, врезаясь, впечатываясь в его тело.

— Маша, — едва дыша, произнес де Рибер, а потом резко обхватил меня за талию. Рубашка упала