Ангелы крови - Максим Макаренков

Приняв душ, Тишиг надел традиционный черный костюм, белую сорочку и однотонный черный галстук. Завязал шнурки на мягких черных туфлях, выпрямился.

Посмотрев в зеркало, чуть поправил узел галстука.

Взял стоявший в углу длинный нейлоновый футляр и покинул номер, аккуратно затворив дверь.

Выйдя из вращающихся дверей, он легко сбежал по ступеням и поднял руку. Старое такси лениво подползло к подъезду отеля. Открыв дверь, южанин скользнул на заднее сиденье и назвал адрес.

Такси тронулось.

Художник снова улыбнулся. Следом за его машиной тронулся неприметный седан.

Все складывалось как нельзя лучше.

* * *

Конечно же, Хранитель ни на йоту не верил Реннингтону. Однако это не мешало ему искренне восхищаться глубиной его знаний и силой таланта.

С его появлением изучение Ангельской Звезды стремительно продвинулось вперед. То, на что раньше уходили дни и недели, теперь делалось за минуты. Реннингтон дал то, чего остро не хватало разработкам Хранителя – знания и техники других Домов Воцарения.

Реннингтон получил к ним доступ еще во время Войн Воцарения и с тех пор старательно копил информацию обо всех способностях, приемах и техниках Домов, от техноритуалов жрецов Лантоя до сеансов Слияния с миром, проводимых Милосердными Сестрами в обстановке глубокой секретности. Пусть и не имея возможности воспользоваться многими ритуалами и приемами, он точно знал, как именно они должны проводиться и в каких случаях.

Каждый из Домов старательно оберегал свои тайны, и откровения Реннингтона стали неоценимым подарком для Хранителя.

Разумеется, он сразу же заметил и то, что своих людей Реннингтон расставил так, что они блокировали все подходы к оперативному залу, но это сейчас его не слишком беспокоило.

Подопытный показывал потрясающие результаты. Буквально за несколько часов им удалось добиться безусловного подчинения, значительно сократилось время выполнения команд, а операторы мант-вычислителей доложили, что практически исчезла реакция отторжения, из-за которой еще вчера приходилось накачивать ангела наркотиками, подавляя волю.

Они вплотную приблизились к уровню контроля, достигнутому жрецами Аланая.

Хранитель еще раз бросил взгляд на экран и повернулся к Реннингтону:

– Это потрясающе. Мне кажется, уже сейчас можно приступать к опыту с объектами других видов.

– Советую начать с добберов. Они по самой природе своей склонны к коллективному подчинению. Так что, по возможности, привлеките к опытам полную семью. А в идеале – ячейку улья.

Неслышно ступая, вошел Олон, склонился к уху Хранителя:

– В нижнем зале ожидает некий Тишиг. Его направили для завершения контракта, заключенного нами с покойным мистером Джонсоном.

Хранитель дернул плечом:

– Подожди в моей комнате.

И уже Реннингтону:

– Я вынужден оставить вас на некоторое время. Увы, текущие дела требуют личного присутствия.

– Да-да. Конечно. Прекрасно вас понимаю. Я буду здесь. Наблюдать за происходящим крайне… увлекательно.

Олон расхаживал из угла в угол по комнате, которую Кинби узнал бы без труда. Правда, сейчас ширмы с четырехрукими монстрами стояли сложенными вдоль стен, отчего помещение казалась нежилым.

– Что ему нужно? – резко спросил Хранитель.

– Формально, это соблюдение ритуала ордена-корпорации. Он должен принести извинения работодателю за несоответствие их продукции требованиям заказчика.

– Об этом я знаю, – отмахнулся Хранитель. – Что ему нужно на самом деле?

Олон пожал плечами:

– Увы, я не знаю. Но принять его все равно придется.

Тишиг терпеливо ждал хозяина Дома, стоя в середине небольшого светлого зала со сводчатым потолком.

При появлении Хранителя он склонился в поклоне, демонстрирующем подчинение младшего старшему и более мудрому. Хранитель по достоинству оценил этот жест и ответил поклоном «хозяин – уважаемому гостю», что сразу позволило вести беседу на более высоком уровне.

– Я слушаю вас, почтенный… – Хранитель сделал паузу, давая гостю возможность представиться.

– Тишиг. Недостойный посланник, нижайше умоляющий о прощении. От имени всего нашего ордена, я приношу свои глубочайшие извинения за то, что поставленная перед Нашей продукцией задача не была выполнена.

– Извинения приняты, уважаемый Тишиг, – ответил Хранитель, пристально всматриваясь в южанина.

Он постарался ничем не показать своего удивления. Невысокий стройный человек с незапоминающимися чертами лица, являлся воплощением темноты. Для Хранителя он являлся черным силуэтом, вырезанным в структуре реальности, провалом в те пространства, куда вели наиболее тщательно охраняемые двери Дома.

– Также я должен передать, что орден скорбит о потере мистера Джонсона, нашего давнего партнера, и доводит до вашего сведения, что все обязательства по контракту будут нами выполнены. Также совершенно бесплатно будут устранены существа, причастные к гибели нашей продукции и сотрудников мистера Джонсона.

– Мы с благодарностью принимаем это щедрое предложение.

– Сегодня ночью я уже приступил к выполнению наших обязательств. Женщина-полицейский, послужившая одной из причин невыполнения контракта, устранена.

Хранитель тихонько хмыкнул:

– А сотрудники Девятой комнаты тоже входили в этот… перечень?

– Нет. Это было одно из тех непредвиденных обстоятельств, что постоянно встречаются на жизненном пути, – невозмутимо ответил Тишиг.

– Как изящно вы выражаетесь. Впрочем, это одна из особенностей южной культуры, – оборвал сам себя Хранитель: – Итак, вы можете передать уважаемым директорам, что их извинения приняты. Более того, я должен поблагодарить их и вас лично за проявленную заботу о процветании Дома Тысячи Порогов.

Тишиг поклонился, демонстрируя глубокое уважение гостя к хозяину-нанимателю.

– Могу ли я, недостойный, просить вас о милости, которую буду вспоминать до конца своих дней? – Мягко опустившись на колени, гость согнулся, в поклоне касаясь пола лбом и ладонями.

– О чем именно? – удивленно приподнял бровь Хранитель.

– Я знаю, что в Доме Тысячи Порогов существует Комната Перекрестков. Комната, о медитации в стенах которой мечтают лишь избранные. Лишь те, кто умеет слушать голоса с изнанки мира.

Хранитель задумчиво смотрел на склонившегося перед ним человека. Впрочем, человека ли?

Приложив сплетенные указательные пальцы к губам, он закачался с носка на пятку. Наконец, приняв какое-то решение, порывисто бросил:

– Хорошо. Вас проводят в Комнату Перекрестков. Я ценю ваше рвение и польщен вниманием к Дому, скромным хранителем которого являюсь. Надеюсь, мы сможем поговорить завтра, по окончании вашей медитации.

Тишиг одним движением оказался на ногах. Только что он стоял коленопреклоненный, и вот уже, все так же почтительно склонив спину, стоит перед Хранителем.

Олон, наблюдавший за разговором, стоя у дверей, чуть не присвистнул. Этот человек был смертельно опасен. Олон прекрасно владел самыми разными техниками убийства и вполне мог выстоять против стандартного «призрака» вроде тех, что предоставлял в его распоряжение покойный мистер Джонсон, да будет комфортно его путешествие на корабле Окончательного Лодочника. Но этот… Схватка с «призраком» могла его разве что насмешить.

Хранитель поманил начальника службы безопасности:

– Пожалуйста, прикажи, чтобы нашего гостя проводили.

Выглянув за дверь, Олон щелкнул пальцами и из теней, заполняющих коридор, возник невысокий седоватый служитель.

– Проводи нашего гостя в Комнату Перекрестков и проследи, чтобы он получил все необходимое для медитации.

Еще раз поклонившись, Тишиг вышел из комнаты и последовал за служителем.

– Вы уверены, что его стоило допускать к Перекресткам? – Олон не скрывал своей обеспокоенности.

– Лучше, чтобы он оставался в поле зрения, – проговорил Хранитель, опускаясь в кресло. Сложив указательные пальцы домиком, он задумчиво постукивал ими себя по губам. – Он непрост. Очень непрост, уверен, ты это тоже почувствовал. И мне крайне интересно, что же ему на самом деле нужно. Лучше, чтобы он был здесь, где мы сможем его контролировать.

И Хранитель направился к выходу. Уже в дверях, обернувшись, коснулся плеча Олона:

– Да, я думаю, не стоит говорить, что ваши люди должны постоянно следить за комнатой Перекрестков? Ничто не должно беспокоить нашего… гостя.

* * *

Марио переживал. Очень сильно переживал. Ему категорически не нравилось происходящее. Неясное поначалу ощущение неправильности того, что творится вокруг, за последние несколько дней достигло пика. Марио стал нервным, раздражительным, потерял аппетит и похудел.

«Племянники» переглядывались и встревоженно шептались – совсем с лица спал, бедняга, что же делать-то?