Малышка на побегушках (СИ) - "Rey Iva La"

Мама приоткрыла дверь и ступила внутрь, держа в руке тарелку с нарезанными фруктами и стакан компота из яблок.

— Привет, — улыбнулась она, ставя еду на стол, — вот принесла тебе подкрепиться, — мама подсела рядом и заглянула в глаза. — Дочка, что с тобой происходит? — Спросила прямо, как принято в нашей семье. — Ты вся осунулась, бледная, молчаливая, ходишь, как тень, вся потухла. Что с тобой, моя девочка? Кто тебя обидел? — Обняла за плечи и притянула к себе. А мне снова так жалко себя стало, что на глазах навернулись слезы.

Может быть раньше я бы с удовольствием рассказала маме о своей первой любви и разбитом сердце. Поплакала на ее плече, погоревала, позволила бы себя утешить. Но сейчас все было иначе. Я не могла сознаться ей, что связалась с взрослым мужчиной, который старше меня на десять лет, уехала с ним на край света, доверилась, отдалась, а он, попользовавшись, выкинул меня за ненадобностью, как непотребную салфетку. Стыд не позволял сказать, как глупо я себя повела и как низко пала.

— Все нормально, мам, просто экзамены. Я мало сплю и много занимаюсь, — как можно правдивее соврала я, чувствуя себя еще хуже. — Все пройдет, — пообещала наверное себе, а ней ей, — со временем все пройдет, — вздохнула, опустив голову на ее плечо.

Мама крепко обняла меня двумя руками и чмокнула в висок, молча делясь флюидами любви и заботы.

— Ты же знаешь, что мы тебя очень любим и всегда готовы выслушать и помочь? — Уточнила она, покачивая меня как маленькую. — Всегда, — повторила снова, поглаживая по голове.

А я вдруг подумала, что может зря не пришла к родителям в тот день, когда разбила машину Кристиана. Может они придумали бы для меня выход, помогли с деньгами и ничего не произошло. Мы бы с Кристианом просто разошлись, как два корабля и забыли бы об этом неприятном инциденте. Только что теперь сокрушаться, принятые решения не отменить и не повернуть время вспять.

Мы еще немного так с мамой посидели, а потом она вернулась на кухню, но зато заглянула сестра.

— Можно? — Проскользнув в комнату, Алинка уселась в мое компьютерное кресло. — Что делаешь? — Посмотрела на вещи, лежащие на постели, и утащила из тарелки дольку мандаринки.

Я устало пожала плечами и, взяв телефон, посмотрела время. До четырех оставалось полтора часа, а я еще даже не красилась и не определилась с нарядом. Надо было торопиться, но не было желания.

— Ты со своим поругалась? — Неожиданно прямо спросила Алинка, а я перевела на нее удивленный взгляд.

И откуда в этой девчонки столько проницательности? Сразу меня вычислила.

— С чего ты взяла? — Я попыталась сделать безразличное лицо, но вышло плохо, поэтому я просто отвернулась к окну и уставилась вдаль, где на площадке играли маленькие дети, а мамочки, сбившись в кучку, о чем-то увлеченно болтали.

— Да у тебя на лбу все написано, — хмыкнула сестра, подбирая под себя ноги. — А еще я слышала, как ты ночью плакала, — честно созналась она, смотря на меня с сочувствием. А мне стало не по себе.

Неужто стена между нашими спальнями настолько тонкая, что даже инкогнито пореветь нельзя? Или я слишком громко рыдала? Как неловко! Смутилась я, прикусив нижнюю губу. А в комнате повисла напряжённая пауза.

— Ты, наверное, не расскажешь мне, что случилось, — прервала тишину Алинка, констатируя факт. — Но если ты его любишь — прости, не надо так себя мучить. Все ошибаются, и он тоже не исключение. Если тебе без него плохо, так дай ему еще один шанс, — посоветовала она, даже не зная, в чем дело. Но я не стала ее переубеждать, пусть лучше думает, что мы просто немного повздорили, чем то, как низко пала ее старшая сестра.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ладно, — качнула я головой, не желая продолжать этот разговор. Спор не входил в мои планы, на него просто не было сил. — Как думаешь, какой выбрать наряд? — Я указала на одежду, лежащую на постели, чтобы сменить тему и немного развеять грустное настроение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Конечно комбинезон, ты в нем классно выглядишь, эффектно! — Улыбнулась сестра, довольная, что я поинтересовалась ее мнением. — И серебряные туфли, и заколку в волосы, — порекомендовала она, поднимаясь и направляясь на выход. — Надеюсь, вы сегодня помиритесь, — обернувшись, пожелала Алина, видимо решив, что я еду на свидание с Кристианом. А я грустно покачала головой, не желая ее разубеждать.

* * *

В начале пятого в черном комбинезоне, серебряных туфлях и с высоко завязанным хвостом я села в черный джип, присланный Алефаровым, и отправилась на очередное испытание. Я договорилась с Сашей, что он меня заберет сразу же, как только я закончу петь, чтобы у чиновника не было шанса, убедить меня остаться.

Когда я приехала, в ресторане уже было полно гостей, играла музыка и слышались поздравления. Меня сразу провели в небольшую комнату, напоминающую гримерку, и оставили готовиться. Правда, ненадолго, минут через десять пожаловал сам виновник торжества.

— Моя красавица! — Толстопуз с блестящими глазами полез обниматься. — Не обманула, приехала, — довольно протянул, а я улыбнулась. А что у меня был выбор?

Вслух я это, конечно, не сказала, зато подала мужчине небольшую коробку, запечатанную в подарочную бумагу и украшенную пышным бантом.

— С днем рождения, Владимир Иванович. Крепкого вам здоровья и верных друзей! — Пожелала первое, что пришло на ум, но очень искренне. А на лице чиновника застыла удивленное выражение.

— Ты мне еще и подарок привезла? Ничего себе, приятно, хотя песни было бы достаточно, — сообщил он, и тут же, не церемонясь, разорвал упаковку, доставая наружу небольшую декоративную деревянную коробку, в которой лежали двухсотграммовые баночки с различным вареньем, красиво украшенные мешковиной и лентами.

— В нашей семье к имениннику непринято приходить с пустыми руками, — сообщила я скромно, — это варенье сварила моя мама из ягод, которые растут у нас на даче.

Я, конечно, понимала, что у такого богатого человека, как Алефаров, есть все. Но вот маминого вкуснющего варенья точно нет. Так что пусть дядька лопает, набирается здоровья.

Алефаров стал приподнимать склянки, рассматривать их содержимое, где красными ягодками перекатывалось вишнёвое варенье, желтыми полукругами — абрикосовое, и самое необычное темно-фиолетовое — сливовое.

— Знаешь, что, ребенок, ты ломаешь во мне давно сформировавшиеся стереотипы о человеческом виде, погрязшем в дерьме. Ты случайно не с неба свалилась, и крылышки нигде не потеряла? — Весело подмигнул мужчина, вскрывая одну из баночек и прямо пальцами зачерпывая ее содержимое. У меня аж глаза на лоб полезли, когда я увидела, как он эти пальцы облизывает. — Вкуснотища, прямо детство вспомнилось. Передавай своей маме от меня огромную благодарность, скажи что оценил, — он протянул мой подарок охраннику, стоявшему тенью у двери и, вернув мне внимание, вдруг стал серьезным. — Олеся, а ты бы не хотела профессионально заниматься вокалом? Я бы устроил тебе гастроли по городам России, организовал бы рекламу на ТВ? Хочешь? — Спросил деловито, а у меня по спине побежали ледяные мурашки. Ага, только Алефарова мне в покровители не хватало. Этот точно своего не упустит.

— Нет, спасибо, — выдохнула я, чувствуя, как немеют пальцы рук, — я учусь на филолога. Хочу заниматься книгами, — заерзала на стуле, ощущая себя тревожно. Главное, чтобы не давил, а то я вообще сбегу.

Но Алефаров настаивать не стал. Еще раз поблагодарив за подарок, он распорядился, чтобы мне принесли вино и закуски, и отправился к гостям.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Через полчаса в мою комнату влетела суетливая девушка в красном блестящем мини и, замахав руками, позвала на сцену. Я сделала для храбрости несколько глотков игристого шампанского и, собрав силы в кулак, отправилась за ней в зал. Сашка ждал моего звонка, припарковавшись недалеко от ресторана. Мне оставалось только исполнить пару песен и унести ноги с этого праздника жизни.