Купите девочку - Виктор Пронин

Начал накрапывать дождь.

Андрей спрятался под грибом, расписанным под мухомор. Здесь была врыта в землю маленькая размокшая скамейка, на ней он и расположился. Похоже, местные выпивохи частенько навещали этот скромный грибок, все вокруг было усеяно пробками – жестяными, пластмассовыми, фольговыми. На земле можно было рассмотреть и белесый хребет рыбешки, и куриную косточку, обглоданную до белизны зимними морозами, и конфетные обертки.

Посмотрев на часы в очередной раз, Андрей увидел, что уже восемь. И в ту же секунду к автобусной остановке подъехал зеленый «жигуленок» чуть ли не первого выпуска. Из него вышла Надя. Как и в прошлый раз, она была в черном плаще. Оказавшись на тротуаре, щелкнула зонтиком, и он распахнулся над ней красно-перепончатым крылом. «Жигуленок» отъехал, и Надя, оставшись одна, обеспокоенно оглянулась по сторонам.

«Черный плащ, красный зонтик, – отметил Андрей. – Мрачновато получается, траурное какое-то сочетание... Но что делать, что делать...»

Он вышел из-под грибка и шагнул к остановке.

– А вот и я, – сказал Андрей, беря ее под локоть.

– Надо же... А я была уверена, что ты не придешь, – сказала Надя.

– Почему?

– Ой, для этого столько может быть причин, что их даже перечислять неинтересно. Куда мы идем?

– Для начала лучше спрятаться где-нибудь от дождя. – Андрей окинул взглядом улицу, прилегающий тротуар, сквер. Ничего подозрительного, настораживающего он не заметил. У киоска стояли под навесом два мужичка, рядом на земле лежал рулон рубероида – дачники собирались открывать сезон. На подошедшем автобусе отъехали и женщина с детьми, и пьяный мужичок. Он с трудом подошел к автобусу, протянул в беспомощности руки, и его просто втащили вовнутрь. Двери тут же захлопнулись за его спиной.

Надя выглядела лучше, чем в прошлый раз, но вела себя как-то встревоженно. Несколько раз Андрей поймал ее взгляд, брошенный вдоль улицы, назад, она вздрогнула, когда из кустов неожиданно выскочила промокшая под дождем собака.

– Ты чего-то опасаешься? – спросил Андрей.

– Я уже знаю, что с тобой можно ничего не опасаться.

– А мне? Мне нужно чего-то опасаться? Твои знакомые – крутоватые ребята, а?

– Не столь, не столь, Андрей.

– И они вот так легко смирились с твоим уходом?

– Каким уходом? – удивилась Надя. – Я ни от кого не ушла, ни от чего не ушла.

– И ни к кому не пришла?

– К тебе вот пришла, но зачем – не знаю.

– Темнишь, – сказал Андрей. – Знаешь.

Надя отвернулась, помолчала, чуть сильнее сжала руку у локтя.

– Извини, – сказала она. – Слукавила. Невольно. Слова подвернулись... Я и не заметила, как они выскочили. Как с горки соскользнули.

– Бывает.

– Скажи... Я тебе нравлюсь?

– Да.

– Но ты же меня совершенно не знаешь?

– Я говорю о том, что знаю.

– Не боишься разочароваться?

– Если это придет, значит, придет, – Андрей спокойно посмотрел Наде в глаза. – Ты волнуешься? Нервничаешь?

– Не каждый день приходится ходить на свидания... Куда идем?

– Здесь недалеко есть квартира, от которой в кармане у меня ключи.

– А мне там ничего не угрожает?

– Почему... Угрожает. Но гораздо меньше, чем здесь, на улице.

– Это твоя квартира?

– Почти.

– Явочная? – усмехнулась Надя.

– Называй ее как хочешь... Но там не капает с потолка, не дует из окон, не течет из кранов. Там тепло, мурлычет холодильник, и в холодильнике кое-что есть.

– Ты ведешь себя уверенно... Привык к победам?

Андрей усмехнулся. Этот облегченный, игривый разговор был не для него. Не любил он произносить слова ради забавы, а если и срывались невзначай, он сам же потом их стыдился и старался побыстрее забыть об этой своей нечаянной слабости.

– Ну, хорошо... Скажи тогда, где моя девочка? Как я найду ее?

– Скажу... Чуть позже.

– А вдруг с тобой что-нибудь случится?

– А что со мной может случиться?

– Все, что угодно, – сказала Надя твердо. – Может упасть кирпич на голову. Трамвай может переехать. Настигнет карающая рука моего любимого начальника... Ведь может?

– Тогда обратись к Пафнутьеву. Начальнику следственного отдела прокуратуры. Он поможет.

– А если и с ним Бевзлин разберется?

– Что-то, я смотрю, у твоего Толика большие планы?

– Он всегда этим отличался.

– А при появлении дочки слинял? Как последний фраер?

– Он принял целесообразное решение, – без выражения произнесла Надя. – Ему показалось, что так будет лучше.

– Кому лучше?

– Всем.

– И для девочки, из которой сделают инъекцию для немецкой, английской, американской старухи?

– Пафнутьев мне поможет? – Надя перевела разговор в другое направление.

– Да.

– Вот и хорошо.

– Свернем сюда, – Андрей резко шагнул в заросли кленовых кустарников, сквозь которые вела почти неприметная в сумерках тропинка. Надя не успела опомниться, как оказалась скрытой от дороги, и Андрей уводил ее все дальше. Тропинка эта, видимо, пользовалась успехом у местных жителей – не успели Андрей с Надей пройти двадцать метров, как услышали, что за ними еще кто-то решил воспользоваться этой короткой дорогой к дому.

– Сюда, – сказал Андрей и вышел на освещенную проезжую дорогу, идущую вдоль дома. Здесь они были видны со всех сторон. На расчерченном на квадраты асфальте прыгали, вертелись, скакали, гоняя шайбы, девочки, а те, что постарше, стояли в тени и делились весенними тайнами, которыми им удалось овладеть к этому вечеру. Их шепот был таинственен и тревожен, в нем уже слышались раскаты будущих страстей, бед и счастливых свершений, правда, счастье было наименее вероятно, так уж случается в жизни – все, что угодно, но только не счастье.

Андрей так замысловато провел Надю с главной улицы через дворы, переходя из одного в другой, что она уже совершенно не представляла, где находится.

– Далеко еще? – спросила она.

– Почти пришли.

Во дворах, через которые они проходили, было достаточно оживленно. Нетерпеливые пенсионеры уже засели за доминошные столы. Уже носились дети с пистолетами в руках, и треск автоматных очередей раздавался в самых неожиданных местах, беспрестанно съезжали и выезжали машины, маршруты их были причудливы и неожиданны, поскольку жильцы, борясь с автомобильным нашествием, в самых удобных переходах устанавливали фундаментные железобетонные блоки, вынуждая чертыхающихся водителей описывать круги, без всякой надежды выбраться на улицу.

Если бы кто-нибудь вздумал проследить за Андреем и Надей, это не составляло бы никакого труда, но, похоже, они не опасались слежки и шли, не торопясь, изредка обмениваясь незначащими словами, приберегая главное до того момента, когда смогут сесть за стол и посмотреть друг другу в глаза.

Подъезд, в который Андрей ввел Надю, ничем не отличался от остальных. Разболтанные двери с выбитыми стеклами, вонь мусорных ящиков, расположенных в ряд через дорогу, конфетно-сигаретный хлам на подоконниках. Но, поднявшись на третий этаж, можно было убедиться, что здесь было что-то не так, чище, ухоженней, сквозь открытое окно втекал свежий воздух, чувствовался запах костра, горевшего посредине двора, – жильцы сжигали прошлогодние листья, мусор, собравшийся за зиму, отходы от ремонтов, которые, кажется, беспрерывно шли то в одной квартире, то в другой. А поскольку во двор выходили сотни квартир, то возле мусорных ящиков всегда валялись деревянные рейки, куски фанеры, бесформенные комки старых обоев. Все это хорошо горело на радость мальчишкам.

Квартира, в которую Андрей привел Надю, тоже не отличалась от всех прочих. Правда, дверь была бронированной, обтянутой дерматином, чтобы не так уж она походила на стальной сейф. Запоры на ней были какие-то неудобные, входы для ключей представляли собой маленькие круглые дырочки. И пока Андрей возился с замком, входная дверь внизу несколько раз хлопнула, вырываясь из рук нерасторопных жильцов. При всей хилости она была снабжена мощной пружиной, которая просто вырывала дверь из рук.

– Прошу, – сказал Андрей, справившись наконец с замками. Дверь открывалась на себя, что вполне соответствовало современным представлениям о безопасности. Дверь, которая открывается в квартиру, куда легче высадить и мощным плечом, и хорошим грамотным взрывом.

Не раздеваясь, Надя прошла через прихожую, с интересом осмотрела комнату, задержавшись взглядом не на шторах или ковре – она оценила размеры окна, встроенных шкафов, расположение кухни. Потом толкнула дверь во вторую комнату.

Она оказалась запертой.

– А там что? – спросила Надя у Андрея.

– Не знаю... Хозяйка снесла туда свои вещи и заперла. А в этой разрешила жить.

– Так ты снимаешь эту квартиру? А говорил, что это явочная база?

– Это ты говорила, – усмехнулся Андрей.

– Но ты не возразил!

– А я еще не знаю – можно ли мне возражать. Не все терпят слова, сказанные поперек.