Инферно - Роджер Аллен

Шелабас Квеллам вызвал на экран список поступившей почты и едва сдержал возглас удивления. Там значилось письмо от Грега, маркированное штампом «лично в руки». Не может быть! Но когда он сверился с датой, то обнаружил, что письмо написано неделю назад.

Неделю? Теперь он припомнил, что роботы советовали ему ознакомиться со срочным посланием. Винить было некого, он сам не потрудился просмотреть почту.

Когда он включал настройку, его руки дрожали. На экране возникло лицо Правителя Хэнто Грега – лицо спокойного и уверенного в себе человека. Он обращался к Квелламу не письменно, а лично. В этом проявлялась его предусмотрительность. Вы предпочтете послать видеозапись тому, кому недостает терпения читать письменное обращение.

«Приветствую вас, Учредитель, – произнес Правитель. Сразу стало понятно, что Грег обращается к нему официально, и это письмо наверняка пошло в правительственный архив. Это было не частное послание, а политическое заявление. – С большой неохотой я пришел к выводу, что должен обратиться к вам – и к вам одному. Как вы знаете, я всегда считал, что законы наследования моего поста чрезмерно сложны и могут привести к неопределенности в критической ситуации. По этой причине я выбрал вас в качестве того, кто мог бы возглавить правительство, если я буду убит, поскольку вы все равно бы заняли мое место, если бы меня сместили с поста законным путем.

Вам наверняка известно, что вопрос о моей отставке стоит чрезвычайно остро. Если вы еще не знаете, то шериф Крэш, командор Деврей и капитан Службы безопасности Синта Меллоу неоднократно предупреждали меня, что моей жизни угрожает опасность. Поэтому в случае смещения меня легальными методами либо из-за моей смерти я буду не в состоянии повлиять на ситуацию. Я пришел к выводу, что угроза моему пребыванию на посту переросла из теоретической вероятности в очевидность.

Я более не могу считать вопрос наследования делом далекого будущего. Если я буду смещен, правительство не сможет продолжать идти путем намеченных реформ, придерживаясь той внутренней и внешней политики, которая была намечена ранее. И если вы займете мое место, вас заставят назначить новые выборы, которые приведут к нежелательным последствиям. Далее, я считаю, что выборы при данных обстоятельствах почти наверняка завершатся тем, что правительство изберет политику, которая будет равнозначна катастрофе.

Исходя из высказанного, я считаю своим долгом известить вас, что я смещаю вас с поста Назначенного Правителя и избираю другого кандидата. После обсуждения своего предложения с новым Назначенным я собираюсь публично огласить его имя. Это займет несколько недель. Невзирая на все мое уважение к вам, годы нашего совместного сотрудничества и вашу должность президента Учредительного Совета, я счел разумным сместить вас с указанного поста.

Я глубоко сожалею и приношу самые искренние извинения за то разочарование, которое может доставить вам мое заявление. Желаю вам всего наилучшего».

На экране возник личный вензель Грега, а потом все померкло.

Шелабас Квеллам тупо пялился в пустой экран, не в силах подобрать отвисшую челюсть. Он не был Назначенным. Он не будет Правителем. Он снова стал никем и ничем.

Но постойте-ка! А если Грег не успел перед смертью указать нового Назначенного? Насколько он помнил, прежний Назначенный Правитель остается на посту, пока не будет избран новый. Сперва, в каком-то безумном порыве, он хотел стереть послание, уничтожить даже намек на него и сразу же объявить себя Правителем. Нет, не годится! Наверняка копии разосланы по всем правительственным каналам. Ничего хорошего не будет, если он уничтожит свою копию, – только навлечет на себя излишние подозрения, если… если только его уже не подозревают!

Он вскочил, прижимая руку к бешено забившемуся сердцу. Убийство Грега! Если он не успел выбрать нового Назначенного, Шелабас Квеллам становится подозреваемым номер один, как только полицейские разыщут копии этого письма!

А если Грег указал нового Назначенного, тогда Шелабасу Квелламу не видать кресла Правителя как своих ушей…

У него был первоклассный мотив для убийства!

И скоро, очень скоро об этом узнает вся планета…

Через полчаса после разговора с Эншоу Калибан нашел безопасный уголок, тайное убежище «железяк» в одном из заброшенных туннелей, глубоко под деловым центром Лимба. Здесь имелась незарегистрированная – и, будем надеяться, неотслеженная – точка гиперволновой связи. Калибан был уверен, что ни один человек не подозревает об этом закоулке. А значит, он может спокойно просмотреть сводку новостей и поразмыслить о том, что делать дальше. Все программы новостей были заполнены сообщениями и рассуждениями по поводу смерти Грега, и вскоре Калибан узнал все, что ему было необходимо.

Не нужно было особо напрягать мозги, чтобы предположить, и довольно небезосновательно, что и он, и Просперо имеют к этому касательство. Калибан когда-то уже скрывался от Альвара Крэша и не имел ни малейшего желания вновь испытывать судьбу. Он должен связаться с Просперо.

Калибан был единственным на планете роботом, которому приходилось пользоваться внешней связью, чтобы дозваться кого-нибудь, поскольку у остальных роботов гиперволновые передатчики были вмонтированы изначально.

Калибан был создан для лабораторных экспериментов, и одной из составляющих было то, что он не должен был поддерживать связь с внешним миром. Много позже Калибан мог бы обзавестись подобным устройством, но у него были свои, вполне понятные причины не позволять отключать себя ни на минуту даже ради усовершенствования. Мало ли что может случиться с ним за то время, пока он будет отключен, поскольку слишком много с ним случилось, пока он был выключен в прошлый раз. Ведь многим людям и роботам хотелось бы сотворить с ним что-нибудь нехорошее.

В принципе отсутствие внутренней связи его не очень и обременяло. Но сейчас ему нужно было срочно переговорить с Просперо, а он не знал, где можно отыскать этого отшельника. Просперо грозила такая же опасность, как и ему. Но это не беда. Когда-то Просперо сообщил Калибану единственный код, по которому его можно было вызвонить так, чтобы никто сторонний не засек их разговора.

Он набрал упомянутый код, и как только связь установилась, заговорил. Просперо никогда не подавал голоса по внутренней связи, пока вызвавший не представлялся.

– Просперо, это Калибан.

– Дружище Калибан! – отозвался голос Просперо. – Мы должны встретиться, и как можно скорее.

– Согласен, дело не терпит отлагательства, – ответил Калибан. – Это ужасно. Но я сомневаюсь, что наша встреча что-либо даст.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});