Рейтинговые книги
Читем онлайн Терминатор 1938 - Алексей Николаевич Осадчий

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 69
без интереса. Зашла в «Клуб Крестьянского Союза», но не похоже, что политикой интересуется, там как раз выставка местных художников, судя по афише. Предчувствия меня не обманули — «объект» от гардероба двинулся к картинам, минуя буфет и стенд с газетами, вокруг которого кучковалась молодёжь, яро ругающая коммунистов. Из пальто достал блокнот, переложил во внутренний карман пиджака, намеренно засветив перед сопляками кобуру — политизированные юнцы всех незнакомцев, в Риге появившихся в последние недели, а город то не такой и большой, триста пятьдесят тысяч всего, числят за агентов Коминтерна. Но именно сейчас мордобой категорически неприемлем, лучше авансом озадачить «боевых пейзан» из «Крестьянского братства», пусть бурчат тихонечко за спиной, но не выёживаются, не портят момент знакомства…

Ни секунды не сомневался — незнакомка из русских, из белоэмигрантов, типаж абсолютно не прибалтийский. Начал клинья бить на языке Пушкина и не ошибся.

— Здравствуйте, я недавно в Риге и местных мастеров не знаю, не проведёте небольшую ознакомительную экскурсию? С меня кофе и марципаны. И, конечно, простите за бестактность. Но тут вы единственная, кто у картин, не у газет, не к кому больше обратиться. Ещё раз простите — Александр. Александр Владимирович Новиков, художник-график.

Шатенка сначала хмуро-недружелюбно выслушала бестолковый спич нечаянного кавалера, но в конце улыбнулась с некоей даже симпатией (есть! есть искра!) и ответствовала.

— Самойленко, Ирина Владимировна Самойленко. Тоже немножко художник, здесь две мои работы.

— Подождите! Сейчас угадаю, посмотрю на ваше лицо и по ауре вычислю шедевры!

Ирина с недоумением, а потом и с интересом наблюдала за манипуляциями странного персонажа, то ей в глаза смотревшего, то на картины. До полотен от пяти до четырнадцати метров, на большинстве картин есть подписи авторов, с абсолютным зрением определить творения мадам (да, есть колечко обручальное, перчатки сняла как специально, чтоб отстал назойливый ухажёр) Самойленко раз плюнуть. Но! Есть нюансы! Могут быть картины зашифрованы непонятным тарабарским автографом, творческие люди они такие, или девичью фамилию ставят многие.

— Вот, девочка на лодке и рядом пейзаж, это ваше.

— Вы шпион?

— Что? А, то есть угадал? У меня просто зрение хорошее, а на тех картинах инициалы: «И. С.». И завиток такой, словно хвост у белки.

— Угадали.

— Ей Богу не шпион! Поверьте, Ирина! Впервые вас увидел четверть часа тому.

— Четверть часа?

— Ага. Кафе, кофе, газеты. Тут вы прошествовали по тротуару, бросил газеты, кофе, пирожные и следом. По ходу решил притвориться живописцем, простите.

— Это что же — любовь с первого взгляда?

— Выходит так. Она.

— Как романтично, гимназия сразу вспомнилась…

— Смейтесь-смейтесь, а знаете, как мне тяжело было решиться подойти. Словно из самолёта с парашютом прыгнуть. Да что там с парашютом, — с зонтиком!

— И много раз прыгали?

— Ни разу! Друзья звали в аэроклуб, подначивали, но не спешил, побаивался. А потом пришлось уехать, не до прыжков. Или ваш вопрос не совсем про парашютный спорт, простите, резко поглупел за последний час…

Художница расхохоталась так задорно и искренне, что актив «Крестьянского союза» начал зло коситься. Тут Родина в опасности, а непонятный субъект пользуется моментом, их девочек клеит. Ах, хороша чертовка! Хороша, Ирэн свет Володимировна! Жаль, замужем. Хотя, есть стойкое ощущение, давно у мадам Самойленко мужика не было, наличествуют косвенные признаки, знаете ли.

Увы, отобедать с соотечественником Ирина отказалась — на службу опаздывать нельзя, и так спешит, времени в обрез. Трудится чертёжницей в архитектурной мастерской, нет провожать не надо. Очень, очень поздно работу заканчивает, а как раз сегодня необходимо задержаться, совсем допоздна засидится. Нет, встречать-провожать не нужно, и знаки внимания оказывать, Рига город маленький…

— До свидания, Ирина Владимировна. Знайте — думаю о вас. А дабы не считали за афериста, а немножко за коллегу — позвольте небольшой художественный презент.

Достал блокнот и за полминуты изобразил очаровательную и лукавую барышню, вот-вот готовую расхохотаться в лёгком таком пин-ап стиле. Схематично, конечно, времени то нет совсем, даже киборг не вывезет, да и со сверхскорости кистью карандаш гонять — подозрительно.

— Здорово, — восхитилась Ирина, — видела такое в американских журналах, вы, Александр, действительно художник, тут не соврали.

— Да я вообще никогда не вру, — приложился губами к пальчикам женщины, ого какие руки холоднючие, мёрзнет поди, — портрет ваш, Ирина Владимировна будет готов в три дня. Найду, непременно найду способ вручить, не привлекая внимания начальства и сослуживцев, не переживайте.

— Спасибо, побудьте у картин, не провожайте, пожалуйста.

— Как скажете, но думать о вас не запретите.

Улыбка была наградой за сдержанность. Похоже в клубе, где и политиканы ихудожники, и вон даже музыканты потащились с инструментами есть знакомцы госпожи Самойленко. Настучат ещё мужу. Хотя, прям вопиет чуйка — что-то с супругом неладное, или в разбеге или в тюрьме. Ну, так родственникам мужа настучат, тяжело женщине в 20 веке блюсти репутацию, не наступила ещё эра всеобщего пофигизма.

Краем глаза отследил, делая вид что любуюсь шедеврами, как любимая женщина попаданца-иновременца покидает «Клуб Крестьянского Союза». Похоже, два варианта столь решительного бегства дамы вырисовываются, — пальтишко невзрачное, как бы даже и без подклада изнутри, галантный кавалер, подавая пальтецо, враз сие просчитает. А сырость на улице и ветер холодный, эх. Ну и второе — мордатый вьюнош лет двадцати-двадцати двух, по прикиду судя, богатенький мажорчик, очень уж показушно расшаркался перед Ириной, та кивнула вежливо, но напряжённо. Напряжённо.

Выждав три с половиной минуты, двинул к гардеробу, улыбчивый юноша снова скроил глумливо-похабную ухмылку, уже мне адресованную. Ну, сука, сам напросился. И похер, что это запросто может быть сын владельца архитектурной конторы, где Ирина работает, щенок гадить девчонке будет, даже если я чинно-скромно мимо пройду, порочная харя, ой порочная. Ладно, в крайнем случАе выплачу госпоже Самойленко выходное пособие за пять, нет, за десять лет работы. Ах ты сучонок, ещё и верхнюю губу задрал, типа доминирует. Держи ответку, архитектор, бл, Мендисабаль!

Вот же запала фамилия телеперсонажа, один из первых сериалов на постсоветском ТВ, «Богатые тоже плачут»: Марианна, Луис Альберто и непонятный «архитектор Мендисабаль», бл, бл, бл…

Левой рукой за левое ухо оппонента — хвать, протащил три шага вперёд и три влево, как раз закуток за колонной, какой-то прилавок, очевидно для книготорговцев, сейчас пустующий.

— Ты кто, мразь, — на чистейшем хохдойче, — кто ты такой, унтерменш, что осмелился скалить свои гнилые клыки на арийца?

И хотя построение фраз запросто может выдать советско-российского человека ни сам «страдалец», ни его семеро дружков, ломанувшихся на выручку (значит в авторитете ходит, сучёнок, надо ухо востро держать) на логические построения вряд ли способны. Кобуру и рукоятку «вальтера» видят, дерзость и уверенность незнакомца, плюющего на хозяев, а в клубёшнике этом они стопудово завсегдатаи, прям таки осязают, тут не до умозаключений, тут на рефлексах всё решается. То, что не

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 69
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Терминатор 1938 - Алексей Николаевич Осадчий бесплатно.
Похожие на Терминатор 1938 - Алексей Николаевич Осадчий книги

Оставить комментарий