Падение Пятого - Питтакус Лор

У меня вырывается недоверчивый смешок.

— Ха, серьезно? Примерно такую же чепуху нес Человек-Паук, когда пытался расстаться с Мэри Джейн. Ты хоть представляешь, как это тухло, когда с тобой разговаривают, как с подружкой супергероя?

Шестая тоже смеется, качая головой.

— Прости. Я не специально. Только сейчас понимаю, какая же я все-таки лицемерка. Ведь Саре с Джоном я советовала поступить в точности наоборот.

— Возможно, ты права, и дальше будет только хуже, — говорю я. — Но это не значит, что сейчас ты должна всех от себя отталкивать. Все время жить одной войной? Это не дело. Может, девяносто пять процентов своего времени ты будешь Шестой, а в оставшееся время будешь со мной, как Марен?

Эта краткая речь в мой план не входила. Давно забытое человеческое имя Шестой вырвалось само собой. Сначала Шестая тупо молчит, чуть приоткрыв рот, — это имя явно застало ее врасплох.

— Марен… — шепчет она. — Не уверена, что помню, каково это — быть ею.

В том, как Шестая смотрит на меня сейчас, есть что-то такое, словно она почти отбросила все сомнения. В ее взгляде нет пофигизма, которого я опасался — наоборот, в нем сквозит уязвимость и ранимость, словно она решила немного приоткрыться мне. Не отпускаю ее руку.

— Обещай мне, что не умрешь, — прямо просит она.

В этот момент я готов пообещать ей все, что угодно.

— Обещаю!

Шестая крепче сжимает мою руку, переплетая наши пальцы. Она подходит ближе. Ветер вновь усиливается, и я, смахнув несколько прядей с лица Шестой, оставляю руку у нее на щеке.

И тут, как назло, Восьмой телепортируется на крышу.

Шестая шарахается от меня, словно ошпаренная. В этот момент я бы без всякого сожаления запросто мог удавить Восьмого. Я ожидаю, что он отпустит какую-нибудь шуточку, но его лицо предельно серьезно.

— Ребят, вы срочно нужны внизу!

— Что стряслось? — спрашивает Шестая, спеша к Восьмому. — Моги?

Восьмой в ответ качает головой.

— Элла.

Да уж, отец явно ошибся, назвав эту ночь тихой и спокойной.

Восьмой берет нас за руки, и я тут же теряю ориентацию от чувства, будто мир выдернули у меня из-под ног. Не успеваю я глазом моргнуть, как мы уже стоим посреди комнаты, которую занимают Марина с Эллой.

Элла, каменным изваянием лежит на спине в кровати среди разбросанных одеял. Ее глаза плотно зажмурены. Но куда страшнее тоненькая струйка крови, стекающая с уголка рта — Элла до крови прикусила губу.

Марина приседает на колени у кровати и прикладывает ко рту Эллы салфетку. Седьмая без конца шепчет имя девочки в попытке ее разбудить. Элла почти не двигается, лишь сжимает и разжимает кулаки, комкая простыню.

— И давно это с ней? — спрашивает отец.

— Не знаю, — отвечает Марина с паникой в голосе. — Она пошла спать раньше меня. Сказала, что устала после тренировки. Я нашла ее уже в таком состоянии и никак не могу разбудить.

Оглядываюсь в растерянности, не зная, что предпринять. Кажется, остальных обуревают те же чувства. Все с нерешительным видом столпились в комнате или мнутся в дверях.

— Такого ведь раньше не случалось? — спрашиваю я Марину.

— Худшее вы уже слышали, когда она кричала, — отвечает она. — Но раньше она всегда просыпалась.

— Не нравится мне это, — ворчит из дверей Девятый. Берни, кажется, с ним согласен. Стоя у изножья кровати, он принюхивается к воздуху, словно сторожевая собака, учуявшая чужаков.

— А еще она ужасно потеет, — говорит Марина.

— Может, это какая-нибудь лихорадка? — спрашивает Джон.

— Во время моих видений такого не случалось, — говорит Восьмой. — А у вас, ребят?

В ответ Джон с Девятым лишь качают головами.

Марина достает из ящика тумбочки полотенце и прикладывает его ко лбу Эллы. Ее руки так сильно трясутся, что Саре приходится вмешаться.

— Давай я, — говорит она, забирая полотенце.

Как только Марина отходит от кровати, Восьмой ее обнимает и начинает поглаживать по спине. Марина благодарно прижимается к нему.

— Может, попытаемся ее исцелить? — предлагает Шестая. — Наследием или камнем?

— Тут нечего лечить, — отвечает Джон. — Во всяком случае, ничего, видимого глазу. А камень… мало ли что может случиться, он ведь удваивает боль при излечении.

— А вы не пробовали просто тупо открыть ей глаза? — предлагает Пятый. Все недоверчиво уставляются на него, удивляясь такой бесчувственности. Хотя, по правде говоря, это предложение ничем не хуже, чем позволять Элле проходить через все страдания, которые сопровождают ее кошмар. — А что? У вас есть идеи получше?

Отец осторожно приподнимает Элле одно веко. Глаз полностью закатился, виден только белок. Помню, как Марк Джеймс на физре скинул меня с каната, и мне пришлось проверяться на сотрясение мозга. Тогда мне светили фонариком в глаза.

— Джон, может, попробуешь посветить ей в глаза Люменом? — предлагаю я. — Он яркий, вдруг она проснется.

Джон вытягивает руку и, как фонариком, направляет луч прямо в глаз Эллы. На секунду ее тело перестает дергаться, и она как будто расслабляется.

— Кажется, действует, — выдыхаю я.

— Элла, проснись, — просит Марина.

Внезапно рука Эллы взлетает вверх и с поразительной силой хватает Джона за запястье. Похожая сцена была в фильме ужасов, где в маленькую девочку вселился демон. Ее рука светится красным, где она касается кожи Джона.

— Что она делает? — потрясенно спрашивает Сара.

Какой-то миг Джон выглядит ошарашенным, даже порывается что-то сказать, но потом его глаза закатываются, а тело перекашивает, будто по всем мышцам разом прошлась судорога… затем напряжение резко отпускает, и Джон как подкошенный падает на пол рядом с кроватью Эллы.

— Джон! — кричит Сара.

Элла продолжает цепко держать Джона за запястье. Девятый врывается в комнату.

— Расцепите их!

Марина загораживает Девятому путь.

— Стой! Не трожь ее!

Не слушая Марину, Сара нагибается и вырывает руку Джона из цепкой хватки Эллы. Он не двигается и не приходит в себя, даже когда Сара переворачивает его и начинает трясти. Не знаю, что Элла сделала, прикоснувшись к Джону, но очевидно, на людей это не действует, так как с Сарой ничего не случилось.

Шестая подходит посмотреть поближе, и я вижу, как рука Элла тянется к ней, сжимая и разгибая пальцы.

— Смотрите! — говорю я, хватая Шестую за рубашку и оттаскивая назад. Остальные Гвардейцы тоже замечают тянущуюся к ним руку и осмотрительно отходят подальше от кровати. Как только в зоне досягаемости Эллы не остается ни одного Гвардейца, ее рука безжизненно падает обратно на кровать. Теперь Элла снова выглядит, как девчонка, застрявшая в собственном кошмаре. Правда, теперь к ней присоединился еще и Джон.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});