Банка для пауков - Виктор Галданов

Он допивал коньяк, когда выработал тактику действия. Его сердце все еще продолжало биться чересчур быстро и в правой ноге ощущалась боль.

Главное, что он не должен оказаться в качестве просителя мира у семьи Марагулия. Это они должны прийти к нему, признать его власть и просить дружбы. Они же должны отдать приказ Тамазу не вмешиваться в борьбу Тенгиза.

Без помощи братьев Сулаквелидзе щенок Вано останется один и беспомощен. Когда это случится, Мирза-ага сможет заключить с ним мир, если только юноша открыто покажет свою покорность. Позднее, не раньше чем через год, с ним случится какое-нибудь несчастье, которое нельзя будет приписать ему, Мирзе, ни кому иному. Может быть, самолет разобьется. Или машина слетит в кювет. Так будет, но это произойдет не из-за какой-то там Люды, а потому что «мэктуб». Так написано. Он сам себе подписал приговор, когда пошел против Мирзы. Факт, что Мирза где-то ошибся сам, неправильно поступил, ничего не изменил. Он — король, султан, падишах. Короли не совершают ошибок. Это называется смена политического курса. Один из них должен будет исчезнуть, и это будет дерзкий мальчишка, которому не хватило мудрости признать собственное ничтожество перед лицом истинной силы и власти.

Мирза-ага встал и взял телефонную трубку, чтобы позвонить Мише Петроченкову (кличка Петруччо). Тот возглавлял в городе службу торгового рэкета. Он платил Мирза-аге определенный процент, получая взамен поддержку в политике и защиту от милиции.

Приветствие Миши по телефону было настороженным, что означало, что он уже слышал о неприятностях.

— Я хочу, чтобы ты приехал ко мне домой для беседы, Миша, — сказал Мирза-ага. — Прямо сейчас.

Последовало некоторое молчание.

— Хорошо. Приеду в течении часа.

Мирза положил трубку. Он был уверен что Петроченков будет сотрудничать за определенную плату. И он имел у себя на службе несколько охранных агентств и достаточно крепких парней, которым пристрелить кого бы то ни было составит одно удовольствие, а если за это еще и заплатят…

Но это была первая половина стратегии Мирзы. Вторая часть состояла в том чтобы сделать вид, что он отступил. Если они поверят этому, то окажутся неподготовленными, когда Мишкины парни ударят по их интересам.

Неожиданная атака будет иметь двойную пользу. Это даст почувствовать братьям Сулаквелидзе, что они уже не в безопасности.

Он уже присоединился к обедающим, когда доложили о приходе Мошэ Фраерамана и его зятя Сандро. Те вошли, поздоровались, и Мошэ, ни слова не говоря, выложил на стол фотографию, сделанную на ксероксе или хорошем лазерном принтере.

Мирза поднес ее к глазам, прикинул оценивающе и сказал:

— Не знаю, где это меня щелкнули. Может, журналюга какой скрытой камерой. Я вообще-то такого не люблю.

— Я не знаю, где тебя снимали, но знаю, где эту карточку нашли. В кармане у убитого в Ростове Гиви Пхакая. Можешь взглянуть и на оборот.

Мирза перевернул карточку. На обороте значилось корявым почерком «Палучатил»

— Это что значит?

— Это значит лишь то, что на тебя повесили попытку отнять у Вано трейлер с героином. Ростовские должны были его угнать, и ты у них его получить. Поэтому ты и значишься тут как «палучатил».

— Фигня какая-то, — Мирза вернул снимок. — Это явная подстава, причем грубо сработанная. Все знают, что я не занимаюсь наркотой. Мне хватает и легальных средств получения денег.

— И вообще, ни на каком героине не сделаешь таких денег, как на вагоне бананов, — вставил волоокий Аяз. — Мы их на базе берем по три рубля, а продаем по тридцать. Зырт[5] этот ваш Автандил или Тенгиз на своем товаре тысячу процентов в день делают.

— Слушай, не встревай в разговор! — заорал на него Мирза-ага. — Иди лучше чайник поставь!

С видом оскорбленной невинности Аяз удалился.

— Отдам-ка я эту карточку на экспертизу, — задумчиво сказал Мошэ. — Может, следаки что скажут.

— Что они скажут! До сих пор не в состоянии выйти на след убийцы Вано. Будь он жив, он бы своего ублюдка держал в руках!

«Н-да, — подумалось младшему Фраэрману, — был бы жив старый Вано, у тебя ты даже глаз не поднялся на девок его сынка посмотреть. Ходил бы ты смирнехонько и по воскресеньям к нему в Балашиху с торговыми отчетами ездил бы.»

— Я тебе так скажу, — Мирза рубанул рукой воздух. — раз этот молокосос эту липу везде разбрасывает, раз ящики с человеческими телами кидает, то ему надо культурно сиким-башка сделать… в значении «употребить». Где он сидит — все знают, туда надо роту «маски-шоу» и всех их передавить как тараканов. И я тебя прошу на эту тему с мэром переговорить. Хватит превращать краснознаменную столицу нашей родины в арену бандитских разборок, понимаешь!

— Я, собственно, и явился сюда лишь потому, что только что говорил с мэром, — Мошэ отложил нож и вилку и в упор выразительно посмотрел на Мирзу. — Он обещает, что если эти ваши разборки не прекратятся, он вообще все ваши диаспоры за 101-й километр выселит.

— Вот как? — усмехнулся Мирза-ага. — Но кто же тогда будет кормить этот благословенный небесами город и его вечно голодного мэра? Ладно. Тогда я уезжаю. Меня вообще не будет в городе. Где-то около недели. Я не знаю и знать не хочу, чем тут будут заниматься этот щенок и его дружки. Но предварительно я оставлю заявление в прокуратуру, где укажу, что жизни моей угрожает опасность и не стану скрывать, с чьей именно стороны.

* * *

Кавалькада джипов окружала бронированный «меседес» на всем протяжении Симферопольской трассы, пока та не пересекла «третьего кольца», гораздо хуже оборудованной и ветхой дороги, соединявшей в единое целое лучи расходившихся из Москвы трасс. Оттуда процессия на большой скорости двинулась в сторону Горьковского шоссе, прямой и хорошо оборудованной трассы, некогда именовавшейся Владимирским трактом.

Мирза очень кстати припомнил, что во Владимире вскоре должен вводиться в строй новый рынок, в котором львиная доля инвестиций принадлежала ему, а часть — Мошэ. Теперь появился повод навестить объект и заодно оживить знакомство с местными властями. В качестве наблюдателя от Мошэ тот направил своего зятя Сандро.

Тамаз Сулаквелидзе отошел от телефона, когда Валико вошел в комнату в задней части конторы.

— Это звонит Cандро. Мирза рванул во Владимир на открытие нового рынка и забрал всех с собой.

Валико удивился.

— Это не похоже на него.

— Он стареет, Валико. Чересчур стареет. Может быть, это первые признаки начинающегося маразма. Наверное посчитал, что со временем мы потеряем осторожность и он сможет повторить другую попытку. Но у него не будет для этого времени.

— Вот как? И что ты предлагаешь?

— Ты не понимаешь? Это отличная возможность решить все одним выстрелом. Мы должны начать первыми и прихлопнуть его там же.

Валико колебался. Он не любил спорить с братом.

— Хорошо ли это? Владимир — маленький городишко, где все друг у друга на виду. Мы не знаем ни тамошних раскладов, ни местной братвы

Тамаз откинулся в кресле и улыбнулся младшему брату.

— Значит, придется извиниться перед местной братвой. После смерти Мирзы. Я не думаю, конечно, что им понадобятся наши извинения. Но это не вернет его к жизни.

Валико сидел озабоченный.

— А если мы предположим, что это какой-то финт с его стороны? Я думаю, что Сандро за нас, но я не могу поклясться в этом.

Тамаз кивнул.

— Я считаю, что один из нас останется здесь охранять дом. Оставайся ты, если хочешь.

Валико покачал головой.

— Нет, я бывал во Владимире и видел его резиденцию пару лет назад. Помнишь? Я вообще служил под Владимиром, в Покрове и постоянно туда таскался в самоволки, так что знаю там все дыры. Кого мне взять с собой?

— Кого хочешь. Мирза берет с собой Вели, Алишку, Магомета. Сандро там вроде полномочного представителя Мошэ, который тоже вложил деньги в этот рынок.

Валико припомнил географию особняка Мирзы во Владимире, который в бытность его рядовым Советской Армии еще только начинали строить, и стал разрабатывать план операции.

— Я возьму Важу, Амирана, Нугзара и… Тенгиза. Оставшихся тебе достаточно?

— Вполне. Но, Валико, помни одно — не упусти его. Если ты быстро и без шума уберешь Мирзу, я смогу уладить все. Но если ты промахнешься и упустишь его, мы будем в настоящей заднице.

— Не беспокойся, — спокойно сказал Валико. — Мы не упустим его.

Вечер 8 апреля, окрестности Перовского шоссе

Поздним вечером грузовичок с платформой и краном-«рукой» подъехал к зданию автосервиса, везя на крюке очаровательную ярко-красную «хонду-цивик». Парень вышел из грузовичка и подошел к дверям сервиса.

— Ребята, к вам халтура подъехала! — сказал он и кулаком постучал в дверь.