Истинная история Дюны - Андрей Лях

Кромвель даже засмеялся, глядя в основном на Фейда-Рауту, и тот тоже плотоядно захохотал, уставившись на маршала. Удивительное взаимопонимание было между этими столь разными людьми. Синельникову показалось, что перед ним два безумца – старый и молодой, и Пустынному Проповеднику на минуту даже стало жаль Муад’Диба.

– Ваше величество, – вновь обратился Кромвель к Феллаху, – время отдавать приказ о расконсервации фондов. Эксперименты кончились, начинаем строить песчаные башни. Мы долго ждали этого дня, господа. Император прислал нам приглашение к танцу. Потанцуем.

Если бы Стилгара спросили, что он думает о гениальном плане штурма Джайпура – хитроумной операции с ударом из глубины обороны, – он вряд ли сумел бы ответить что-то связное. Ему в голову никогда не приходило анализировать этот план, а если бы эмир все-таки задумался, то уж точно сказал бы, что это полный вздор. Неожиданно перебросить такое скопище войск через горы и пустыни, за полторы тысячи километров, под объективами спутников, за которыми не видно звезд, – чушь; кроме того, чтобы без должной поддержки артиллерии и авиации выковырнуть кромвелевских киборгов из уходящих в горные толщи тоннелей и бункеров, нужно нечто большее, чем тьмы и тьмы даже самых неустрашимых фрименов. И все же Стилгар повел императорские войска на юг. Почему?

Разгадку этой военной тайны он сам рассказывает в своих мемуарах, и я склонен ему верить, поскольку все приказы и хроники тех дней в точности соответствуют суховатой исповеди старого военачальника, лишний раз доказывая его искренность, а также ясность ума и цепкость памяти. Дело в том, что Стилгар вовсе и не собирался по-настоящему штурмовать Джайпур. Абу Резуни обманул Муад’Диба, и это лишний раз подтверждает, что трещина в их отношениях прошла задолго до Хорремшаха.

К началу десятых годов Стилгару уже было очень хорошо известно, с кем он имеет дело. У него хватило времени и денег из императорской казны и на агентуру, и на аналитиков, и на специалистов в архивах, и на доброжелателей в ландсраате. Поэтому Абу Резуни знал, кто такой Серебряный Джон – имя, мгновенно разошедшееся среди фрименов, – каков его послужной список, какие цели он преследует и какими возможностями располагает. Тягаться с таким противником было страшно, но и лестно; Стилгар верил в поддержку родной земли и, здраво все взвесив, пришел к выводу, что шанс у него есть. Будь что будет, надо попытать счастья, тем более что ситуация подсказывала план если и не беспроигрышный, то несомненно сулящий удачу.

Коль скоро император увел армии в Восточную песочницу и там плотно увяз в штурмах и осадах с более чем гадательным исходом, неумолимая логика войны заставляет Кромвеля ударить на север. Маршал, рассуждал Стилгар, доверяет своим фортециям и не может не воспользоваться открывшейся на северо-западе свободой маневра. Противник скован за тридевять земель от метрополии, Центральный Рифт практически полностью под контролем – путь на Арракин открыт. Перед таким соблазном не устоит ни один полководец. Этого-то и ждал фрименский стратег. Легионы у джайпурских стен, штурмы и атаки – все это дорогостоящий и эффектный блеф. Как только южане подойдут к горам Магриба, Стилгар предполагал развернуть войска и молниеносным броском отрезать Серебряного от Рифтовых баз, прижать к Арракинскому кольцевому хребту и повести войну по собственным правилам пустынного боя, где у врага нет решающего преимущества ни в технике, ни в численности, а фрименам с детства знаком каждый камень в округе.

Этот план, кроме хитроумия, любопытен еще и тем, что Стилгар прекрасно понимал, а точнее сказать, даже чувствовал ход мыслей Кромвеля. Какая-то часть логики маршала непостижимо передалась старому воину в тот страшный час у Двойного Клюва. Ведь императорский главнокомандующий шел на риск, который иначе как безумным назвать нельзя. Что стоило маршалу, выйдя из Джайпура, двинуться не на север, а на юг, на неприкрытые тылы группировки Стилгара, или, что еще проще, перехватить колонну имперских армий в ущельях Центрального Рифта и учинить разгром не хуже, чем два года назад? Но Абу Резуни со спокойствием пророка вел людей через перевалы, нимало не беспокоясь ни о засадах, ни о контрманеврах противника. Он твердо знал: Серебряному Джону сто раз наплевать на фрименов и все их армии, ему нужен только император и его подпись на формальном отречении, а после этого Кромвель готов расцеловать каждого неприятельского солдата и платить им пожизненную пенсию, а посему, как ни удивительно, южанам осада Джайпура нужна не меньше, чем Муад’Дибу.

Стилгар угадал, что называется, на все сто: армия подошла к Джайпуру, не потеряв ни одного человека. Начались осадные маневры, обустройства, прорывы, подкопы, а пуще того – война нервов. Как некогда Кутузов в безвестной Леташовке ждал известия о том, что Наполеон покинул Москву, так и Стилгар в Термезе с трудом заставлял себя спать и есть, ожидая сообщения о выходе кромвелевских войск из Джайпура. И вот он дождался – в ночь на первое ноября прилетела весть: армия южан под командованием Серебряного Джона и Фейда Харконенна при поддержке авиации форсированным маршем двинулась к Центральному Рифту.

Стилгар почувствовал то, что чувствует охотник на огневом рубеже, заметив из своей засидки зверя. Верховный наиб немедленно отдал приказ, и специально подготовленный корпус, а практически – резервный фронт, бросив лагеря, уже через два дня был в Бааль-Дахаре.

Здесь Стилгар притормозил: важно было, во-первых, не спугнуть противника, а во-вторых – понять, куда именно Дж. Дж. поведет войска. Кромвель мог ударить по Арракину с востока – через Хайдарабад и Отмельские ущелья, и тогда группировку Стилгара ждал долгий, тяжелый, а главное – рискованный переход вдоль Центрального Рифта, нашпигованного вражескими базами. Но маршал мог двинуться и на запад – пересечь Хорремшах и попытаться войти в Арракин через Панджшерское ущелье. Это был бы безусловно великолепный вариант, поскольку в таком случае Стилгар провел бы рейд по нейтральным и подконтрольным императору землям и почти без усилий захлопнул бы ловушку, перекрыв выход в пустыню между укреплениями Подковы и Арракинской Защитной Стеной.

Первое же донесение подтвердило, что военное счастье наконец-то повернулось к императорскому стратегу лицом: кромвелевская колонна пересекла границу Хорремшаха. Стилгар подумал, что боги наконец услышали его молитвы. Цель встала под выстрел, теперь все зависит от него. Стратег сразу успокоился, отдал необходимые распоряжения, и уже через час его воинство углубилось в предгорья Подковы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});