(не) его невеста (СИ) - Либрем Альма

Мне понадобилось целое мгновение, чтобы встать на ноги.

— Почему я?

Вадим недоуменно склонил голову в бок:

— Что?

Я подошла к нему ближе. Нога разрывалась от боли, в голове всё гудело, а лицо вообще казалось онемело. Но я продолжала упрямо двигаться вперед, потому что позади меня был тот, кого я отчаянно хотела спасти.

— Почему из всех жертв ты выбрал меня?

Вадим убрал пистолет, который был наставлен на меня. Его ладонь ласково заскользила по моему раненному лицу и Кирилл грозно зарычал, а Алекс тут же шикнул на него. И только потом Вадим коснулся моих волос. А пальцы его окрасились в красный.

— Ты так похожа на мою младшую сестру, — заговорил Вадим. — Она стала моей первой. А когда я увидела тебя — такую невинную, слабую, доверчивую… внутри меня всё словно перевернулось и ожило.

А внутри меня сейчас всё погибло.

Я устало бросила взгляд на Кирилла, который явно сейчас поседел на десять лет, и одними губами произнесла:

— Я люблю тебя.

Вадим тут же подтолкнул крыше и повторил свою мантру:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Давай, Аделаида, сделай это. Ты спасешь их.

Моя нога ступила на край, когда я услышала громкий и уверенный голос Алекса:

— Хочешь я прыгну вместо неё?

60. Кирилл

Признание в любви, вылетевшее из уст Ады, все еще звучало как мольба о помощи. Я ни на секунду не поверил тому, что она сказала. Понимал: она хочет нас защитить. Меня. Хочет сигануть с этим придурком с крыши, чтобы все закончилось.

Но я не успел рвануться к ней. Не успел показать, что мне плевать на пули, плевать на Вадима, и все, чего я хочу — защитить свою любимую женщину.

Потому что заговорил Алекс.

— Хочешь, — холодно поинтересовался он, — я прыгну вместо нее?

Вадим оглянулся. Он уже почти забрался на бортик крыши, но не успел сделать последний шаг, а теперь смотрел на Алекса, как будто услышал кого-то еще более больного, чем был он сам.

— Ты спятил? — хохотнул Вадим. — Почему ты считаешь, что я должен выбрать прыжок с тобой, а не с ней? Ты не барышня, — он облизал пересохшие губы. — Ты мужчина. Я такими не интересуюсь.

— Да, — утвердительно кивнул Алекс. — Но ведь это неважно. Ты выбираешь себе не любовника, а соперника.

— Это неправда.

— Правда, — покачал головой мужчина. — Ты не можешь даже помыслить о поражении, — он сделал шаг вперед.

Вадим этого словно не заметил. Он смотрел на Алекса, как завороженный, впивался в него внимательным, злым взглядом. На губах мужчины играла дикая, отвратительная улыбка. Маска пластических операций сминалась, деформировалась, являя нечто новое, выбиравшееся из глубин его сердца.

— У тебя были и другие женщины, — продолжил Алекс. — С которыми ты спал и которые после этого выжили. Но ты не приволок их на крышу. Ты не хочешь прыгать с тем, кого ты использовал. Ты хочешь, чтобы твой последний бой был самой большой твоей победой.

Расстояние между ним и Вадимом сократилось вдвое. И я, и Ада, мы оба задержали дыхание, не понимая, что происходит. В глазах Алекса светилось настоящее безумие.

Вадим сошел с ума еще раньше.

— Но посмотри, какую соперницу ты выбираешь! — усмехнулся Тобольский. — Девчонка, которая уже с трудом ходит. Ты довел ее до полного истощения, а теперь сиганешь с крыши? Но ведь ты уже ее победил. Очень глупо тратить свою последнюю в жизни игру на такое ничтожество.

Ада вздрогнула.

— Не слушай его… — попробовала запротестовать она, но Вадим лишь зло толкнул ее в плечо, спихивая с бортика крыши.

— В твоих словах есть рациональное зерно, Алекс, — протянул он.

— Конечно, — согласился мужчина. — В моих словах всегда есть рациональное зерно. Но то ли дело я… Я не умираю. Бизнес мой в самом расцвете. Любимая жена, дочь… Кажется, самое время лишить меня жизни, правда?

— И зачем ты мне это предлагаешь?

— Потому что я хочу, чтобы нам было весело, — пожал плечами мужчина. — Разве ты этого не понимаешь? Смысл не в победе. Смысл в том, что происходит перед нею. Я буду наслаждаться тем, что умрешь ты. Ты — тем, что погибну я. У каждого из нас будет победа. Давай превратим эту патовую ситуацию в роскошную ничью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вадим хмыкнул.

— Тогда иди сюда.

— Иду, разве ты не видишь?

Он одним резким движением оттолкнул Аду прочь. Девушка вскрикнула, рухнув на землю, и на сей раз я бросился за ней — сдерживать меня было некому. Она всхлипнула и затихла в моих объятиях.

Вадим не стрелял. Ему явно не было дела до окружающих.

— Как тебе удалось выжить тогда? — изогнул брови Вадим. — Я сделал все, чтобы тебя убили.

— Ты оставил много хвостов. Но у меня было на один выход больше, чем ты знал, — пожал плечами мужчина. — Я действовал на опережение, если хочешь.

— Ты мне никогда не нравился.

— Это взаимно. Почему не мстил?

Вадим скривился.

— Я ж умер. С того света не мстят. Я сделал все, чтобы ты забыл обо мне. Ты всегда был достойным соперником.

— С таким интересно прыгать с крыши, правда?

— Правда. Ты не верующий? Не попадешь в рай.

— Не верующий, — покачал головой Алекс. — Хотя самоубийство не одобряю.

— О!

Вадим запрыгнул на бортик крыши. Поднимался ветер, и он приплясывал на узкой полоске бетона, будто издеваясь над Алексом. Делал то шаг вперед, то шаг назад.

— Не подходи ко мне, — скривился Тобольский. — От тебя воняет лилиями.

— Я пойму, если ты не прыгнешь, — ухмыльнулся Вадим. — Только после тебя.

— Только вместе, дорогой друг.

Вадим закатил глаза.

— Ладно, ладно. На пять шагов?

— На пять шагов.

Алекс тоже запрыгнул на бортик.

Они пятились одновременно, не сводя друг с друга взглядов. Вадим пытался нащупать землю за спиной. Алекс шагал уверенно, даром, что вслепую. Его явно не волновало, что он может упасть. Он только смотрел на Вадима и улыбался совсем не так, как улыбаются люди перед смертью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вадиму оставалось полшага до цели, когда что-то пошло не так. Дунул ветер, он зашатался, поскользнувшись на скользком участке…

И упал вниз.

Просто свалился с крыши, неудачно ступив на лед.

— Ах да, — усмехнулся Алекс, провожая Вадима взглядом. — Забыл уточнить. Я буду наслаждаться победой чуть дольше, чем ты… Шах и мат, Вадим. А вы что встали, двое? — он повернулся ко мне и Аде. — Мне кажется, кому-то надо в больницу. И не надо смотреть на меня, как на призрака.

— И ты бы правда прыгнул? — прошептала Ада. — Ради меня?

— Да нет, конечно же. Этот придурок всегда любил надевать слишком скользкие туфли, — Алекс спрыгнул на твердую поверхность и отошел от бортика. — И недооценивал чувство баланса. Кто ж ему виноват, что он решил ходить вслепую по скользкой крыше…

61. Ада

Кир сидел рядом на стуле с выражением лица, которое просто вопило о “курице-наседке”. Прошло двое суток с тех пор, как Вадим… как кошмар закончился, а меня продолжали держать в больнице и отказывались выпускать. Это невыносимо сильно раздражало, ибо за этот год я слишком часто бывала в больницах, и мне хотелось больше не видеть их в своей жизни.

— Даже не думай, — зарычал Кир, когда я вновь взглянула на дверь. — Ты отсюда никуда не уйдешь. Не слышала, что врач сказал?

Я обиженно уставилась на него и только сильней зарывалась всем телом в подушки. Лежать, конечно, было удобно, возле меня крутились врачи, а Кир был готов исполнить почти любую мою просьбу, но это всё равно вынуждало меня беситься.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Слышала, — буркнула я и отвернулась.

Кир тихо рассмеялся:

— Ты что обиделась на меня?

Я не ответила, просто молча продолжала сверлить стену.

— Нет, Ада, ты серьезно? — возмутился Кир. Встав на ноги, он обошел кровать, чтобы заглянуть мне в лицо, а я в ответ натянула на голову одеяло. — Боже, Ада, ты себя ведешь как маленький ребенок!