Христо-люди - Аркадий Стругацкий

Она отвернулась, и некоторое время смотрела на пламя свечи. Потом кивнула.

- Да. Так будет лучше для нас всех. Да, я думаю, что смогу это сделать.

- Сейчас же?

Она вновь кивнула. Я взял копье, лежащее на постели, и взвесил его в руке. Оно было легкое, но хорошо уравновешенное. Софи взглянула на меня и покачала головой.

- Ты останешься здесь, Дэвид, - сказала она.

- Но… - Начал я.

- Нет. Если они тебя увидят, то поднимется сильная тревога. А если под навес зайду я, то никто не удивится, даже если заметит меня.

Это было разумно. Я положил копье.

- Но сможешь ли ты?

- Да, - твердо ответила она.

Она встала, подошла к одной из ниш и достала нож.

Широкое лезвие было чистым и свежим. Вероятно, это был кухонный нож, захваченный в одном из набегов. Она воткнула нож за пояс, оставив торчать только черную ручку. Потом повернулась и окинула меня долгим взглядом.

- Дэвид…

- Что? - Спросил я.

- Ты можешь поговорить с ними? Пусть не шумят, что бы ни случилось. Скажи, чтобы они подготовили темную одежду и были готовы идти за мной. Можешь ты это передать им?

- Да. Но я хочу, чтобы ты позволила мне…

Она оборвала меня.

- Нет, Дэвид. Это лишь увеличит риск. Ты не знаешь этого места.

Она взяла свечку и отдернула занавеску. Одно мгновение я мог наблюдать ее силуэт на фоне темного выхода, а затем она исчезла. Я передал указания Розалинде и предупредил Петру, чтобы она молчала. После этого ничего не оставалось делать, как ждать, прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи.

Долго так сидеть я не мог. Я подошел к окну и высунул голову. Несколько костров горело внизу, а вокруг них в отсветах пламени двигались люди. Доносился шум голосов, где-то недалеко крикнула большая птица, откуда-то издалека донесся рев зверя. Больше ничего.

Я все ждал. Донесся бесформенный всплеск возбуждения от Петры. Но никто ничего не передал.

Наконец донеслось «все в порядке» Розалинды, но в этом было что-то смущающее. Мне показалось неразумным отвлекать их сейчас вопросами.

Я прислушался. Тревоги не было. Никаких изменений в смутном гуле голосов. Казалось, прошло много времени, прежде, чем я услышал хруст песка внизу, прямо подо мной. Скрипнула лестница под чьей-то тяжестью, и раздался голос Розалинды:

- Ты здесь, Дэвид?

- Да. Входи.

На темном фоне отверстия появилась фигура, затем другая, меньшая, за ней третья. Отверстие тут же занавесили, и снова поставили свечи.

Розалинда и Петра смотрели как зачарованные на Софи, пока она набирала чашкой воду из ведра и отмывала свои руки и лезвие ножа от крови.

ГЛАВА 16

Женщины изучали друг друга внимательно и настороженно. Глаза Софи обежали Розалинду, ее красновато-коричневое платье с нашитым крестом и на мгновение остановились на ее кожаных ботинках. Она взглянула на свои мягкие мокасины, потом на короткую, изодранную юбку. Во время этого осмотра она обнаружила на кофте новые пятна, которых не было полчаса назад. Без малейшего смущения, она сняла корсаж и обмакнула его в холодную воду. Розалинде она сказала:

- Тебе нужно снять крест. И ей тоже, - добавила она, взглянув на Петру. Это вас выделяет. Мы, женщины окраин, считаем, что он не защитит нас. Мужчины тоже ненавидят его. Вот, - она достала из ниши маленький нож с острым лезвием и протянула его Розалинде.

Розалинда неуверенно взяла нож. Она посмотрела на него, потом на крест. На любом ее платье всегда обязательно был коричневый крест. Софи следила за ней.

- Я тоже носила когда-то крест, - сказала она. - Он мне не помог.

Розалинда все также неуверенно посмотрела на меня. Я кивнул.

- Крест в этих местах вовсе не свидетельство правильного облика. Скорее, он действительно опасен.

Я посмотрел на Софи.

- Верно, - подтвердила она. - Это будет выглядеть как вызов.

Розалинда подняла нож и стала отпарывать стежок за стежком. Я посмотрел на Софи.

- Что теперь? Не лучше ли нам уйти, пока темно?

Софи, все еще полоскавшая свой корсаж, покачала головой.

- Нет. Его могут обнаружить в любое время. Когда это произойдет - начнутся поиски. Они подумают, что это ты убил его, а потом вы втроем убежали в лес. Они никогда не догадаются искать вас здесь, но обыщут все вокруг.

- Ты считаешь, что мы должны оставаться здесь? - Спросил я ее.

Она кивнула.

- На два, может, на три дня. Потом, когда поиски прекратятся, я выведу вас отсюда.

Розалинда взглянула на нее задумчиво.

- Почему ты это делаешь для нас? - Спросила она.

Я мысленно объяснил ей все о Софи и о человеке-пауке гораздо быстрее, чем сделал бы это словами. Но это не удовлетворило Розалинду. И она, и Софи продолжали пристально смотреть друг на друга в мерцающем свете свеч. Софи с плеском опустила корсаж в воду. Медленно выпрямилась. Она нагнулась к Розалинде, пряди черных волос свисали между обнаженных грудей, глаза сузились.

- Будь ты проклята, - сказала она.

Розалинда напряглась, готовая отпрянуть назад. Я приподнялся, готовый прыгнуть между ними, если понадобится. Немая сцена длилась несколько секунд. Софи, заброшенная, полуодетая, в рваной юбке, опасно нависшая над Розалиндой, и Розалинда, в коричневом платье, с полуоторванным крестом, протянувшая вперед руку, с бронзовыми волосами, сверкающими в свете свеч, с изменившимся лицом и тревогой в глазах.

Но вот кризис миновал, напряжение схлынуло. Ярость погасла в глазах Софи, но она все еще не двигалась. Рот ее скривился, и она задрожала. Резко и с горечью она повторила:

- Будь ты проклята. Смейся надо мной, и пусть господь пошлет проклятье на твое красивое лицо. Смейся надо мной, потому что я его люблю, - она издала странный, судорожный смешок.

Некоторое время она стояла, прижав руки и покачиваясь.

Потом повернулась и упала на кровать.

Мы молча смотрели на нее. Один мокасин у Софи свалился, и я мог видеть коричневую грязную ступню и линию шести пальцев. Я повернулся к Розалинде. Ее печальные и испуганные глаза встретились с моими. Инстинктивно она сделала движение к постели, но я покачал головой, и она отпрянула.

Теперь единственными звуками в пещере были безнадежно-отчаянные рыдания Софи.

Петра посмотрела на нас, потом на фигуру в постели, потом снова на нас. Когда никто из нас не двинулся, она решила проявить инициативу. Она пересекла комнату, склонилась над постелью и осторожно положила руку на темные волосы.

- Не надо, - сказала она, - пожалуйста, не надо.

Рыдания прекратились. Пауза. Затем коричневая рука обхватила плечи Петры. Рыдания начались вновь, но теперь уже не такие отчаянные… Они больше не разрывали сердце, но оно продолжало болеть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});