Обречённые на исцеление (СИ) - Ирина Волохова

сидит хитринка, тщательно скрываемая, но я же, блин, не глупая и не слепая!

- Ты уже догадался, я знаю. Просто скажи, согласен или нет.

- Когда это я тебе отказывал?

- Был один случай.

- Не помню такого.

- На вершине каньона Меса-Верде. – обиженно надуваюсь, обняв колени и уткнувшись в них подбородком.

- И в чём же я тебе тогда отказал? – жаркий шёпот опалил ухо и шею чуть ниже. Нет, я не поддамся.

- Я всё ещё девственница! – дуюсь ещё больше.

- Ха-ха-ха!

Смех был такой внезапный и бесящий, что я зло уставилась на хохочущего Асакуру через плечо. Разглядев опасные нотки в моём взгляде, он перестал хохотать.

- Стой, ты из-за этого обиделась?

- Сначала мне не было обидно. Но, спустя столько времени – ты меня и пальцем не коснулся! И знаешь, с каждым часом проведённым вместе мне это ощущение делает только хуже и больнее.

Я фыркнула. Это обидно. Да ну нахер – это, блять, очень обидно! А чего он ожидал? Но Хао ничего не ожидал – сгрёб меня в охапку и притиснул к себе, усадив на колени. И на кое-что ещё… что я отчетливо ощущала сквозь тонкую ткань юкаты и его штаны.

- Если я тебя не касаюсь, это не значит, что я не хочу.

- Но ты создавал такую иллюзию!

- И как ты в меня, такого дурака, влюбилась? – смешок. Зубы ласково стиснули мочку уха.

- Это мои слова.

- Не претендую. – зарылся носом мне в волосы, – Голодная?

- Не очень, но поесть бы не мешало.

- Давай отправимся на материк?

- Почему на “большую землю”, а не в Токио?

- Просто. Не постоянно же нам бывать там. Ты хотела побывать дома. У нас есть несколько часов до заката.

- Ладно.

Я ловко выскользнула из его рук, Хао поднялся следом. Беру его ладонь. Первое место, которое я хотела бы посетить, было кладбище.

**~*~

- Твоя страна интересная. Всё такое другое, незнакомое.

Я доедала огромную Гуштли Нон, сок из телятины стекал по пальцам и я с удовольствием облизывала их. Хао спокойно отламывал куски и клал в рот в то время, как я беззастенчиво откусывала большими шматами от цельной лепёшки.

- Удивительно вкусно. – Асакура, последовав моему примеру, облизал пальцы.

- Я тебе больше скажу – ты объешься только половиной.

- Ты сама уже съела больше половины, Аи-тян.

Хихикнув, продолжаю наслаждаться узбекским деликатесом. Такое в Японии фиг найдёшь. И пусть потом мне будет плохо. Это же будет потом, а не сейчас, верно?

Мы продолжили обсуждать мою страну. Для Хао было дикостью, что в нашей стране тактильный контакт типа рукопожатий, объятий и поцелуев в щёку между друзьями – это своеобразный ритуал доверия, который зарождается в юношестве, а затем проносится через всю жизнь. Но он понимал, что это обмен позитивными энергиями, однако не мог легко принять, как и любой нормальный коренной японец, воспитанный в соответствии со строгими традициями. С другой стороны, меня удивляли многие вещи, рассказанные им, начиная со слов: “А в моё время, в эпоху Хэйнан…” Эти мелочи, незаметные на первый взгляд, делали Хао уникальной личностью для современного общества не только Японии, но и всей планеты. Например, ношение традиционных одежд или стили уважительного обращения. Я будто открывала его с другой стороны, непознанной, тайной и такой невероятно загадочной и интересной, что стала лучше понимать его поведение и резкие вспышки злобы, стоит любому нарушителю равновесия и спокойствия души Асакуры лишь слегка коснуться дозволенной черты. Оказалось – слишком многое сэмпай мне отпускал. Аса, кувыркавшаяся хитодамой возле плеча, то и дело бросала на меня красноречивый взгляд “А я тебе говорила!..” Да уж. После такой отповеди от Хао, мне захотелось самоубиться несколько раз. Я то краснела, то бледнела, пока он свободно говорил о разнице менталитета эпох и народов.

- ...но и это бы пощиталось признаком абсолютного бескультурия. – он с улыбкой взглянул на бледно зелёную меня, – Ты… хорошо себя чувствуешь?

- Боже, сэмпай, мне ужасно стыдно за своё поведение! – я густо залилась краской.

- Ха-ха-ха! Аи-тян, тебе нечего стыдиться – ты воспитана в другой среде с иным культурным наследием! Я никогда не требовал от тебя соответствия каким-то нелепым стандартам. Они всегда меня раздражали!

- Правда?

- Мгм. – он закончил расстелать футон возле моего, – Красавицы эпохи Хэйнан, соответствующие стандартам поведенческих шаблонов того времени всегда наводили на меня скуку и не были интересны. Это будто разыграть партию в рендзю, заранее зная все ходы. Такое поведение действительно в какой-то момент начинает раздражать.

- Ладно, я это учту.

Подавить зевок не вышло. Асакура с улыбкой взглянул на меня. Где-то за стенкой мирно посапывали Шень, Казуми и Опачо, не желавшая находиться далеко от Хао. Я потёрла глаза.

- Ложись, у тебя сонный вид. – шаман беззастенчиво скинул с себя покровы и нырнул под одеяло. Я последовала его примеру.

- Хао?

- М?

- Когда станешь Богом, что бы ты хотел сделать первым делом? Ну, для планеты.

- Не знаю, я пока не решил. – он вздохнул и погасил два призрачных огонька, – Думаю, это придёт само, как только мне станет ясна общая картина происходящего в мире. Король Духов подскажет.

- Это, наверное, будет правильнее всего. – снова зеваю и протягиваю руку, чтобы переплести наши пальцы, – Спокойной ночи, Хао-чан.

- Спи спокойно, утром разбужу.

**~*~

Сказать, что мы произвели фурор на арене колизея – ничего не сказать. Радим, смывшийся за черту защитных тотемов, долго невдуплял, почему стоит такая тишина. Немногочисленные зрители, что остались на острове, затаили дыхание. Напрасно. Я и Хао стояли и смотрели друг на друга с едва заметной улыбкой, не предпринимая попыток раскатать оппонента тонким пластом по брусчатке арены. Наконец, судья-комментатор поднёс микрофон.

- Э-э, прошу простить, я впервые наблюдаю такую ситуацию и напоминаю, что только лучшие уходят с арены победителями. – он с опаской обратился к Хао, – Простите, но разве не Вы, Величайший, называли себя будущим Королём Шаманов?

- Ты не ошибся, Радим. – голос Асакуры было чётко слышно в царящей тишине, – Но я не стану биться с Аи.

- Доуджи, – теперь судья обратился ко мне, – Не могли бы Вы пояснить?

- Здесь нечего пояснять, Радим. –