Дебютант-киднеппер (СИ) - Чиркунов Игорь

— У тебя какое-то предложение? — прочистив горло подал голос я.

На меня начали озираться.

— Заткнулся бы ты, ублюдок, — вякнул Рерик, — ты уже напредлагал, всякого. Что нас всех чуть не убили.

— Ты боишься смерти, Рерик? — издевательски крикнул я.

Парень начал что-то отвечать, но всех опять перекрыл голос Болли.

— Я считаю, надо уходить! Следующей встречи с людьми мы не переживем, и всё, что взяли до того, достанется этим хитрым белокожим! Подумайте о своих семьях! — Болли сделал паузу. Научился у Сигмунда, гадёныш! — Ради чего мы брали добычу? Ради того, чтоб всё бесславно потерять?

По команде прокатился гул одобрения.

— Тут кто-то хотел услышать мое предложение? Оно такое... — новая пауза, волосатик вновь смотрит буквально на каждого, чуть ли не заглядывая в душу. — Сейчас доедим, собираемся, ставим парус, и Кнуд ведет нас домой. Не отвлекаясь ни на что. Мы слишком долго уже в море.

— Пожалуй ты прав...

— Я тоже за!

— Правильно!

— НЕ СТОЙ МЕЖДУ МНОЙ И МОИМ СЕРЕБРОМ, БОЛЛИ! — я услышал свой голос словно со стороны.

Я даже не заметил, как вскочил на ноги. На меня вновь заоборачивались. Даже Синдри и Бьярни, мои кореша, смотрели удивленно. Поднял изумлённый взгляд Сигмунд. Заработал одобрительную усмешку от Фритьефа. И прям услышал, как заскрипели зубы волосатика! Какой чудный звук!

— Это кто там вякает? — опалил меня взглядом полным ярости Болли.

— Да! Кто это дренгу слово дал? — презрительно поддакнул Эйнар.

— Я сам взял слово, — от злости в голосе прорезался металл, в какой-то момент в кулаке хрустнула деревянная ложка, которую я не догадался отложить, — а говорит тот, кто принесет лиду добычи больше, чем твой хозяин, Эйнар, которому ты усиленно лижешь жопу, со всем его дурацкими предложениями! — подержал паузу, я тоже умею играть в эту игру. — Если конечно лид меня послушает!

— Да что тебя слушать? — начал Болли.

— Дай парню сказать, хольд, — рыкнул со своего места Фритьеф.

Но я не стал дожидаться, когда они наговорятся. Это вам не пинг-понг: мячик у тебя, мячик у меня. И продолжил говорить, стараясь перекрыть голос волосатика.

— Просто. Послушайте. Меня. Вспомните, сколько каждый получил, при дележке на Волчьем острове? Забыли? Я напомню... — пауза. Народ притих, видимо принявшись копаться в памяти. — Тогда мы делили тысячу марок. Каждый хольд получил по шестнадцать с лишним марок, так?

— Ну так, и что? — выкрикнул Рерик.

— А сейчас вы готовы уйти, и просто так отказаться от пяти тысяч... То есть вы готовы отказаться приблизительно от ... восьмидесяти марок?!

Пауза.

Понимаю. Абстрактные пять тысяч общей добычи — это какой-то там журавль в небе. Половина из них уйдет форингу, сколько-то заберут кормчий и Фритьеф... А вот восемьдесят. Да в твоём кошеле... Это уже ощутимо.

Я прям увидел, как в глазах Бьярни эти восемьдесят марок превращаются в сто шестьдесят коров, или в полсотни крепких рабов. Синдри непроизвольно бросил взгляд на Сигмунда. Да-да, кореш, кольчужка как на нашем предводителе — что-то около двадцати пяти марок. И пижонский меч свой, это я помню, за двадцатку он купил. И у тебя еще останется, представляешь?

— Я не понимаю, что вы тут вообще устроили? — раздался недовольный голос Сигмунда. — Разве я объявлял тинг? Разве я спрашивал чьего-то мнения? — последнее в большей мере было обращено Болли. — Мы идем домой... Но через пять дней, считая этот. Всё, закончили.

***

— Обижаешься на меня? — я сел рядом с Летисией.

Сигмунд в итоге решил, что идти на старое место не стоит, подождем здесь. Я было предложил вернуться на тот островок, что рядом с местом передачи, и на всякий случай притаиться там. Последить, так сказать за округой, вдруг граф еще какой сюрприз приготовит? Но форинг заявил, что не хочет там светиться лишний раз. Ну... тебе виднее.

Шел уже третий день ожидания, по-хорошему завтра надо выдвигаться обратно, а я за всё это время так и не поговорил со своей пленницей.

— За что мне на тебя обижаться, — пожала плечиками девушка, — за то, что ты орк? За то, что ты захватил меня в плен? Не считай меня полной дурой, я же понимаю, что если б не ты... Нас бы с Идой ничего хорошего не ждало.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ну-у... Всё-таки я приставил тебе к горлу нож.

Честно говоря, до сих пор я не понимал, как относиться к произошедшему? Я ведь был готов ей горло перехватить! Не в горячке боя. И не какому-то незнакомцу, безвестному-безликому юниту. Я ж ее выхаживал столько дней и временами сам сомневался, чего я хочу больше — золото получить или ее родне с рук на руки передать? Но если бы... И я как наяву почувствовал, как лезвие сакса взрезает тонкую шейку девушки, как левая ладонь, удерживающая ее подбородок становиться мыльной от крови, как обмякает такое невесомое тело...

— Это было оправдано, — спокойно взглянула на меня Летисия. — Тебя пытались обмануть, и ты использовал всё, что было в твоих силах.

— Но как-то это... — протянул я.

— Лет восемь назад, мерсы воевали с нортумбрами, — тоном заправского экскурсовода начала Летисия. — В конце лета оба войска сошлись в сражении. Герцог Йорвик занял оборону на холме, а люди герцога Карла атаковали. Как это часто бывает, некоторых из тех, кто доскакал до строя обороняющихся сбивали с коней и брали в плен, когда атакующие откатывались. Это обычное дело, именно так однажды попал в плен Адам, мой брат, и его выкупили. Отец рассказывал, что в молодости его выкупали три раза... Только в тот день у нортумбров было мало людей, и герцог Йорвик под страхом смерти приказал своим людям не брать пленных. Сдававшихся тут же убивали.

— Зачем? — поразился я.

— Отец говорил, чтобы люди Йорвика не отвлекались от сражения. Ведь каждого пленного надо связать, отвести в лагерь, приставить охрану. А им пришлось даже обозников поставить в строй, чтоб выстоять.

— И... — я посмотрел выжидательно, — выстояли?

— Да, — кивнула девушка, — в одной из атак герцогу Карлу стрела попала прямо в глаз, после чего его войско просто развернулось и ушло. Но и Йорвик их не стал преследовать, у него оставалось слишком мало воинов.

— А чем всё дело кончилось?

— Да ничем, — снова пожала плечами девушка, — скоро пришла осень, дожди. А зимой и Йорвик умер, он был уже не молод... — она загрустила, — тогда погиб один из моих дядюшек, отцов младший брат. Наверно, какой-нибудь грязный возничий так же перерезал ему горло...

— Постой, а что твой дядя делал в войске мерсов? Ты же говорила, что вы с ними воюете?

— И что? — удивилась Летисия, — Дядя Рандольф тогда служил герцогу Карлу, он приносил ему присягу. Можно подумать у вас, у орков по-другому?

— Мы не поднимаем оружие друг на друга.

— Наверняка ты просто не всё знаешь, — махнула рукой девушка.

— Ладно, всё это ваши людские дела, — решил я сменить тему, — скажи, а как теперь твой брат сможет смотреть тебе в глаза? Ведь его необдуманные действия чуть не привели к твоей гибели?

— Так не привели же? — посмотрела она на меня своими ясными глазами. — Уго молодец. Если бы он смог уничтожить отряд орков, и при этом освободить сестру, это был бы великий подвиг! Он бы очень прославился!

— И Ланц?

— Да, и сэр Ланц, конечно, тоже! Это ведь наверняка он привел имперский корабль.

Я почувствовал что-то вроде укола ревности.

— Знаешь, — зачем-то заметил я, — твой сэр Ланц, если честно, какой-то туповатый.

Я тут же прикусил язык, но Летисия, на удивление не обиделась. По крайней мере, несколько секунд она сидела молча, думая о чем-то о своем

— Знаешь, Асгейр, — наконец проговорила она, — отец ведь посылал в Империю шестерых своих вассалов. Троих уже нет в живых. Еще один вскоре вернулся, как говорят — не солоно хлебавши. И только Ланц смог дослужиться до высокого чина в гвардии. Я ста́ну женой сэра Ланца.

— Подожди, — я даже отстранился, — тебе что, всё равно за кого выходить замуж?

— Я дочь графа, Асгейр, — грустно ответила Летисия, — а еще ни одна графская дочь или дочь герцога не вышла замуж за того, за кого она хотела. Нашу судьбу определяют наши отцы и старшие братья.