В свободном падении - Анна и Сергей Литвиновы

– Простите, Адель. Я не могу лгать вам. Я действительно не знаю.

* * *

Ох, зря, зря она бросилась к этому волшебнику-магу! Только время зря потеряла, а результат нулевой.

Точнее, отрицательный результат. Потому что – прочитала Адель по лицу Данилова – тот вовсе не уверен, что во всем виновата тетя Нина. Но и ни единой зацепки, где искать настоящего убийцу, ей не дал.

Что ж ей делать-то теперь?

Сразу, как вышла от московского кудесника, Адель позвонила в больницу. Состояние Димы уже не просто тяжелое – но крайне тяжелое.

Растерянно нажала на «отбой». Чувствовала себя совершенно потерянной, несчастной. Ведь еще позавчера они с Димкой мило болтали на кухне. А вчера она полезла в Интернет, внезапно узнала, что любимый человек баснословно богат. И хотела…

Да. Она хотела узнать, кто наследует Димино состояние. Потому и на работу ему позвонила, чтобы просто у него спросить. А ей сказали, что Димка в больнице.

Что ж. Нужно довести, что задумала, до конца.

Адель завела машину и поехала к Диме.

Ключи от своей квартиры он дал ей пару месяцев назад. Адель таскала их в сумочке – хотя к любимому приезжала лишь однажды. Как-то все время выходило, что они у нее дома встречались.

Но где Димка хранит все документы, Адель знала. В серванте, на нижней полке. Коричневая шкатулка. Своими глазами однажды видела, как он доставал оттуда ПТС на машину для техосмотра. А когда перебирал бумаги, среди них мелькнула (автоматически отметила она) коричневая картонная книжица. Свидетельство о рождении старого образца.

* * *

Адель растерянно отбросила документ.

Просто быть не может!

Отцом Димы значился ИННОКЕНТИЙ СТЕПАНОВИЧ БАЛАКИН.

Ее собственный близкий друг. Человек, который помог ей сделать карьеру на телевидении. Кто всегда поддерживал ее. Помогал. Подсказывал, как лучше поступить. Адели вдруг вспомнилось: тяжелая болезнь сына, Макара дома нет – а Иннокентий Степанович (хотя сам живет в пригороде) примчался через пятнадцать минут после ее истеричного звонка. Сделал мальчику укол, сбил температуру.

И тот же самый человек пытается убить своего собственного ребенка – чтобы завладеть его состоянием? Нереально.

Ошибка. Однофамилец Балакина?

Хотя нет, это невозможно. Совпало ведь все: фамилия, имя, отчество. Он действительно Димин отец. Хотя ей в свое время сказал, что даже лично не знаком с Коростелевым – просто общался с ним в социальных сетях.

Да что там: именно Иннокентий Степанович – крестный отец их с Димой счастья!

А она-то, наивная, сколько раз предлагала познакомить его с Димой! (Иннокентий Степанович всегда находил предлог, чтоб отказаться.) И почему другое отчество у Димы и фамилия? Ну, из метрики ясно, что фамилия матери Коростелева. А отчество?

Балакин явно не хотел, чтобы ей открылась правда. Почему? И злонамерен ли был обман?

И что ж, выходит, именно Иннокентий Степанович – то самое олицетворение зла? Но зачем? Зачем ему было Фрица-то убивать? И Макара?! Да и на сына собственного нормальный отец никогда руку не поднимет. Даже из-за очень больших денег.

Адель потрясла головой. Она вообще ничего не понимала.

Что же ей делать?

Сделала глубокий вдох, сосчитала до пяти.

Да все ведь очевидно!

Иннокентий Степанович просто не посмеет ее обидеть.

Алексей Данилов

Милейшая тетка. Пухленькая, добродушная. И просьба человеческая – помочь незамужней дочери жениха найти.

Но я никак не мог сосредоточиться. То и дело терял нить разговора, мекал-бекал, даже – совсем непростительно – перепутал отчество клиентки. (Она, мягко улыбаясь, поправила.)

– Значит, дочери вашей, вы сказали, уже тридцать шесть, – рассеянно повторил я.

– Да, и она…

Последовал рассказ о достижениях девушки в областях от кулинарии до ядерной физики, а я снова выключился.

Да что происходит сегодня?

Норд-ост, усталость, собственные проблемы – явно не оправдания.

Мелькнула малодушная мысль просто пообещать клиентке, что у дочери все будет, и очень скоро. Без гарантий и без деталей. Нет, подловато получается. Женщина ведь ждала. Заплатила немалые деньги.

– Давайте сделаем маленький перерыв? – попросил я. – Посидите, пожалуйста, здесь.

Сам вышел в приемную. Секретарша взметнулась мне навстречу. Сименса не было – впрочем, помощник и не обязан целый день торчать при мне неотлучно.

Все внешне обыденно, спокойно. Но почему на душе неотступная тревога?!

* * *

Жил Иннокентий Степанович в частном доме, в пяти километрах от города. Развалюха, топить надо дровами, удобства на улице. Летом здесь неплохо – море совсем близко, серебрится у подножия скалы, но в межсезонье просто ад. Адель всегда поражалась: почему Иннокентий Степанович не пытается в город переехать? Но тот отшучивался: я, мол, в уединении специально живу. Эликсир молодости вдали от посторонних взоров изобретаю. И добавлял:

– А чтобы квартиру купить – зарплаты честного врача не хватит.

…Когда он увидел Адель на пороге дома – явно встревожился. Шагнул навстречу:

– Что случилось, девочка?

Она натянуто улыбнулась:

– Поговорить с вами хочу.

– Позвонила бы лучше. Я сам бы подъехал. – Он пропустил ее в прихожую, виновато пробормотал: – У меня бардак и холодно, я не топил сегодня.

– Ерунда, – отмахнулась Адель.

Сняла с кресла стопку книг, переместила на пол, уселась на нее.

– Кофе выпьешь? – предложил Иннокентий Степанович.

– Кофе? – рассеянно повторила она. – Давайте.

Кофе она не хотела. Просто – инстинктивно! – пыталась оттянуть неприятный разговор.

Иннокентий Степанович явился из кухни очень быстро. Протянул ей чашечку – без сахара, с шоколадкой, как Адель любила.

Она сделала глоток. Пробормотала:

– Я сегодня узнала, что вы – Димин отец.

Ни тени удивления на его лице. Пожал плечами:

– Только сегодня? Я думал, Дима давно тебе сам сказал.

– Да нет. Как-то речи не заходило, – криво усмехнулась она. – А вы-то чего молчали? – Передразнила: – Лично незнаком, общались в социальных сетях…

– Виноват. Солгал, – легко согласился Иннокентий Степанович. – Но у меня есть смягчающие обстоятельства. Я действовал исключительно в твоих интересах. Изучил уж тебя – за столько-то лет! Тебе только предложи познакомиться с моим сыном. Сразу взорвалась бы: «Ненавижу, когда меня сватают!» Так ведь?

– Ну… хоть бы потом сказали… когда мы с Димой уже встречаться начали…

– Адель, – поморщился Иннокентий Степанович. – У нас с Димой, увы, не самые простые отношения. Ты чего кофе не пьешь?

Адель послушно, залпом прикончила чашку. Отставила ее на пол – излишеств вроде журнального столика в холостяцкой берлоге Иннокентия Степановича не было. Тут вообще все очень казенно, скучно. Холодные переплеты книг, вытертый ковер на полу, старенький, еще советских времен, телевизор – он без звука показывал советское же кино, что шло по городскому каналу.

Хозяин дома внимательно на нее взглянул:

– Ты хочешь, чтобы я рассказал про Диму и про меня?

– Ну, да, – смущенно пробормотала Адель. – Странно ж как-то. Мы с Димкой полгода знакомы, жениться думали… а он про вас – отца! – ни разу не упомянул даже. Почему?

– Он не считает меня своим отцом, – печально вздохнул Иннокентий Степанович. – Не одобряет, как я живу. А мне соответственно не нравится, чем занимается он.

– То есть вы в ссоре? – уточнила она.

– Ну, скорее… мы поддерживаем холодный нейтралитет. – Лицо его закаменело.

– А зачем вы познакомили Диму со мной?

Иннокентий Степанович неожиданно улыбнулся:

– Смеяться будешь.

– Смеяться?

– Да. Звезды подсказали. А я решил проверить.

– Что?

– Я ж человек, как ты знаешь, со странностями. Эликсир молодости, увы, изобрести не смог. А сейчас, на старости лет, астрологией увлекся. Оказалось: это настоящая наука! Причем интереснейшая! Составил собственный гороскоп – удивился: насколько все совпадает. Ну, и дальше стал практиковаться: твой, в том числе сделал. Ты ведь как-то спрашивала: почему тебе в любви не везет? Вот я и решил, – подмигнул он, – спросить у звезд. И выяснилась интереснейшая вещь. Что более всего подходят тебе мужчины, рожденные под знаком Стрельца. В год собаки. Точно, как мой Дмитрий. Ну, я и решил тогда вас познакомить. Проверить.

– Вы смеетесь, – неуверенно произнесла она.

– Но я ведь угадал – вы счастливы вместе, – тихо сказал Иннокентий Степанович.

– Вы знаете, что Дима в больнице? – резко перевела разговор Адель.

– Знаю, – склонил голову он. Придвинул свое кресло поближе к ней. Взял за руку. Взглянул в глаза. Тихо молвил: – Я сейчас все тебе расскажу… моя дорогая Адель.

* * *

Ему всегда нравилась эта задорная, самоуверенная, нахальная девчонка. Искренне считал: школьному другу, Гришке, по-настоящему повезло, что сумел ее подцепить. Тот, правда, не сомневался, что домашнюю кошечку себе покупает. Искренне думал, будто юная, без гроша за душой провинциалочка будет безропотно обеспечивать ему уют и преданно заглядывать в рот. Впрочем, Григорий никогда не умел разбираться в людях.