Рейтинговые книги
Читем онлайн Весна на Одере - Эммануил Казакевич

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 96

Никольский отправился дальше, ко второй промежуточной.

Здесь линия рвалась ежечасно, бедные связисты без конца бегали исправлять ее и страшно умаялись. Немецкие снаряды падали на залитый водой луг, где размещались позиции нашей артиллерии.

В деревне находился какой-то артиллерийский штаб. Все кругом сотрясалось от выстрелов расположенных вблизи орудий. Испуганные коровы тыкались в ворота, громко мыча.

Третьей промежуточной не было. В сарай, где примостилась эта промежуточная, попал немецкий снаряд. Оба связиста были ранены, а провода раскиданы по лесу. С большим трудом удалось найти концы и соединить их. Раненых погрузили в попутную подводу, идущую в тыл полка за патронами.

Оставив двух своих связистов на промежуточной и сообщив в роту связи о причине повреждения линии, Никольский пошел к штабу полка.

Полковой узел связи находился в фольварке, в одном из просторных подвалов помещичьего дома, среди бочек и запыленных бутылок со старым вином. Штаб был в соседнем подвале.

Взяв трубку, Никольский сразу же услышал голос командира дивизии:

— Спокойно, спокойно! Что значит, немцы прорвались? Восстановить положение немедленно! Немедленно контратаковать! — Помолчав, генерал осведомился: — А Раскат уже работает?

Никольский включился в разговор:

— Работает, товарищ тридцать пять.

— Кто у телефона?

— Лейтенант Никольский.

— Ты откуда?

— С Раската.

— Уже прибыл? Молодец! Давай Четверикова!

Из разговора комдива с командиром полка стало ясно, что положение еще более осложнилось. Немцы ввели в бой новые танки. На участке Чайки им удалось прорваться на два километра.

Затем в разговор вмешался командир Сосны, то есть дивизиона противотанкового артиллерийского полка, приданного Четверикову:

— Простите, товарищ генерал. Докладывает командир Сосны. Отбил атаку двенадцати танков. Два танка горят. У меня вышло из строя четыре трубы. Вижу в роще Круглой крупное скопление немецких танков.

— Держись, — сказал генерал. — К вам пошла Пальма.

— Наконец-то! — отозвалась Сосна, видимо сильно тосковавшая о Пальме.

Пальма — это был самоходный полк.

Связисты пили и смачивали лбы вином из бочек. Время от времени в подвал заходил начальник штаба полка Герой Советского Союза майор Мигаев, почерневший, страшный. Ему давали кружку мозельвейна и немножко махорки свой табак он где-то потерял.

— Смотрите, не перепейтесь тут! — предупреждал он связистов, уходя к себе.

Никольский подумал, что можно возвратиться в штаб дивизии, но это показалось ему неприличным — уйти с передовой в момент, когда положение так резко ухудшилось. А через час уйти уже было нельзя: полк Четверикова дрался в полном окружении.

Никольский зашел к Мигаеву. Там был Четвериков, только что оставивший свой наблюдательный пункт, — немцы подошли к НП вплотную и обстреливали его уже из автоматов.

Командир полка стоял посреди подвала, большой, на сильных кривых ногах, в кубанке с красным верхом, с плеткой в руке.

Он спросил:

— Гранаты есть?

— Есть, — ответил Мигаев.

— Сколько?

— Двадцать ручных, пять противотанковых.

— Пусть Щукин принесет еще сотню. Всех вооружи гранатами. Свободных связистов, разведчиков, всех ездовых, шифровальщика, топографа — всех рыть окопы вокруг фольварка. Действуй, я пойду во второй батальон.

Четвериков стегнул плеткой по своему сапогу и пошел к выходу. Его затылок был совсем мокрый от пота.

Принесли гранаты. Мигаев положил возле себя на столе две противотанковые. Потом, отдав приказания об обороне штаба, он стал связываться по телефону с Фиалкой, но Фиалка молчала.

— Порыв! — бросил трубку Мигаев и, увидев Никольского, бессмысленно стоявшего посреди подвала с гранатой в руке, сказал: — Лейтенант, у меня все офицеры в разгоне. Идите в первый батальон, узнайте что там и передайте приказ.

— Какой приказ?

— Какой приказ? — переспросил Мигаев. — Обыкновенный. Стоять насмерть. Старый сталинградский приказ. Так, значит.

Никольский спросил:

— Можно у вас оставить мою шинель?

Мигаев даже глаза выпучил, потом усмехнулся:

— Конечно, можно! Скидайте шинель и бегите, птенец вы необъяснимый!

Никольский обиделся.

— «Необъяснимый птенец»! — бормотал он обиженно, шагая к северо-востоку, где находился первый батальон. — Почему «необъяснимый»? Даже очень странно! Сами вы «необъяснимый»!..

В кювете у шоссе, обсаженного деревьями, сидели артиллерийские офицеры. Они смотрели в бинокли туда, где, теряясь среди невысоких холмов, проходила железная дорога. Позади низкого виадука медленно шли танки, вздымая гусеницами водяную пыль и с напряжением, через силу, урча.

«Неужели немецкие?» — подумал Никольский.

Капитан-артиллерист крикнул хриплым голосом в телефонную трубку:

— Приготовиться!

Уходя, Никольский услышал команду: «Огонь!» — и вслед за ней оглушительные выстрелы. Танки были немецкие — вокруг них стали рваться снаряды.

Командный пункт батальона находился в ходе сообщения, тянувшемся от передней траншеи к роще. Никольский спрыгнул туда и сразу же увидел майора Гарина из политотдела. Майор лежал с закрытыми глазами. Никольский, обеспокоенный, спросил:

— Что он, ранен?

— Да нет, свалился, заснул, — ответил кто-то.

Гарин проснулся, узнал Никольского, очень обрадовался ему и засыпал вопросами:

— Что там комдив? Знает он, что у нас тут делается? Полковника Плотникова видели? Там все в порядке? Никто не ранен, не убит? В корпусе знают обстановку?

К ним подошел комбат. Это был высокий, угрюмый, нескладный майор по фамилии Весельчаков.

При виде его Гарин почему-то смутился и виновато кашлянул. Что касается Весельчакова, то он не глядел на политотдельца, он выслушал Никольского и сказал, что посыльный с донесением послан к Мигаеву. Да и связь уже исправлена. А держаться они будут.

Раздались орудийные выстрелы слева. Никольский пригнул голову, а Весельчаков сказал, окинув его чуть презрительным взглядом:

— Это же наши бьют, иптаповцы.

— Танк загорелся! — доложил наблюдатель из траншеи.

Весельчаков поднял бинокль к глазам, потом схватил трубку телефона и неожиданно сильным голосом крикнул:

— Не видишь разве, танки снова идут! — и пошел к передовой траншее, крича: — Петеэровцы, к бою!

Никольский вскоре двинулся вслед за комбатом. Весельчаков стоял в траншее рядом с невысоким юным сероглазым капитаном. Оба курили.

— Болванками немец стреляет, — сказал капитан.

— Осколочных нет, что ли? — раздумчиво сказал Весельчаков.

Их спокойные и даже не очень охрипшие голоса подействовали на Никольского отрезвляюще. Да, здесь было покойней, чем в штабе полка и в штабе дивизии. А спокойствие это происходило от ясности обстановки — немцы были на виду, и были тем, чем были, не больше того: немцами и немецкими танками.

Лейтенант воевал всего полгода, а на передний край пришел впервые. И его поразила простота всего, что здесь есть. В сущности это была неглубокая траншея, в которой сидели солдаты. Один лежал, умирая, и что-то говорил заплетающимся языком. На этих солдат работал весь громадный аппарат армии: штабы, артиллерия, инженеры, интенданты, радио и телефон. Все это работало для того, чтобы сидящие здесь люди в замаранных глиной шинелях шли вперед.

Долго размышлять по этому поводу Никольскому не пришлось. Появились немецкие бомбардировщики. Солдаты с небескорыстным любопытством следили за тем, куда самолеты полетят, в глубине души надеясь, что они пролетят мимо. Однако оказалось, что цель этих черных ревущих сорока пяти «юнкерсов» именно они, маленькие люди в мелкой траншее. Со свистом посыпались кассеты с противопехотными бомбами, и замирало сердце в предчувствии боли и смертельного удара.

Весельчаков с капитаном остались стоять в траншее во весь рост, сурово игнорируя бомбежку и, словно из деликатности, не замечая припавших к земле солдат. Когда самолеты отбомбились, капитан сказал:

— Сейчас снова начнется, — и крикнул звенящим юношеским голосом: Рота, приготовиться!

Показался майор Гарин с наганом в руке.

Никольский вспомнил, что и у него есть пистолет, и вынул его из кабуры. Он слышал, как пожилой старший сержант с черными усами говорил в сторонке майору Гарину:

— Да зачем вы сюда пришли, товарищ майор? Идите в штаб полка, неужели мы без вас не справимся?

Ответа Гарина Никольский не услышал. Солдаты начали стрелять. Стрельба их казалась Никольскому недружной и малоубедительной. Немцы, впрочем, были другого мнения, они, как сообщил кто-то, остановились и залегли.

Капитан Чохов взглянул на Никольского исподлобья и сказал:

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 96
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Весна на Одере - Эммануил Казакевич бесплатно.

Оставить комментарий