Ловушка для духа - Алексей Пехов

— Дома горят. Это красиво и страшно. Пламя пригибается к земле и как будто усмехается, глядя нам вслед. Очень тихо. На деревьях не шевелится ни один лист. Ветви мокрые, спускаются почти до травы…

Она продолжала говорить, не останавливаясь. Наверное, так ей было легче переносить то, что творилось в деревне.

Недолгий путь Сагюнаро до площади сопровождался тихим, мелодичным голосом Нары и ее красочными, эмоциональными описаниями.

— Дома старые, ветхие, покрыты зеленым и серым мхом. На некоторых крышах выросли кусты. В городке лишь несколько улиц, все начинаются и заканчиваются в лесу. Мы идем по самой короткой — от храма к площади. Вокруг горы, поросшие дремучим лесом. Склоны кажутся темно-синими. На них густой туман. Иногда тучи расходятся, и тогда в разрывах становятся видны три вершины — стоят, как будто наклоняясь вперед. И выглядят довольно жутко.

— Они называются Нантай, Нёхои и Тароу, — произнес Сагюнаро прежде, чем понял, о чем говорит. — Очень давно им поклонялись, считая спящими духами.

— А потом? — спросила Нара с любопытством, как будто сейчас не было ничего естественнее разговора о верованиях предков.

— А потом мы перестали смотреть на небо и стали искать духов у себя под ногами.

Девушка промолчала, а Сагюнаро пояснил:

— Все мельчает. Мы сами и те, кому мы поклоняемся.

— Я понимаю, о чем ты, — в голосе девушки послышалась невеселая улыбка. — Эти вершины жуткие и в то же время притягивающие. Прямо как ты.

Последняя фраза заставила Сагюнаро задуматься о том, что еще не приходило ему в голову.

— Как ты видишь меня?

— Тебя? — Она замешкалась, не решаясь продолжить.

— Ты обещала рассказывать обо всем.

— Ладно. — Нара помедлила, а затем начала говорить неторопливо и сухо: — Если глянуть мельком — кажешься обычным парнем в простой льняной одежде, с длинными прямыми светлыми волосами. Но если присматриваться — ты стал как будто выше и держишься очень прямо. Худой, одежда болтается как на вешалке. Но от этого не выглядишь больным или беспомощным. Скорпена тоже тощая, но не делается от этого менее опасной. — Она прервалась, и Сагюнаро понял, что ей не совсем приятно рассматривать его. — …Если хочешь посмотреть на кого-то, поворачиваешься всем корпусом, склоняешь голову, лицо при этом неподвижное, холодное, белое, пустое, хотя видно, что черты правильные. Глаза затянуты тусклой пеленой, даже цвет не разобрать, но кажется, ты все равно смотришь. Только не как человек. Взгляд очень вещественный. Ты ощупываешь им каждого, кто приближается к тебе. Довольно неприятное чувство. А еще у тебя все время подрагивают ноздри, — видно, ты улавливаешь запахи, которые вокруг. Движения хищные, стремительные и плавные… Вот это я вижу.

— Спасибо, — ответил Сагюнаро, действительно испытывая признательность к девушке за честность.

Она кивнула, передернула плечами — одержимый уловил это движение по волне теплого воздуха, коснувшегося его.

— Ветер ледяной, — пояснила Нара. — Не чувствуешь?

— Нет. И ты скоро перестанешь его ощущать. Шима защитит тебя от холода, жары, голода…

— Пока он только спит. И если честно, я рада этому.

Она замолчала — мимо прошел Икиру, окинув юношу и девушку цепким взглядом. Сагюнаро узнал этого мага по непрерывному пощелкиванию камней, которые тот носил в руке. Длинные пальцы быстро перебирали гальку, и казалось, она сама ползает по его ладони, словно живая. Маг ушел, но Нара все равно поспешила перевести разговор на нейтральную тему и делала вид, будто ее интересует только погода в провинции Андо.

— Хорошо, что дождь почти прекратился.

— Жаль, — ответил на это Сагюнаро, прислушиваясь к удаляющемуся звуку постукивающих камней. — Когда идет дождь, мне спокойнее.

— Он завораживает тебя так же, как текущая вода, пламя и опадающие листья?

— Да.

Нара вдруг быстро коснулась его предплечья, словно пытаясь удержать:

— Осторожно, лужа.

— Я знаю. — Сагюнаро слышал редкие удары капель о воду и ощущал запах грязной влаги.

— Ну да. — Спутница поспешила убрать руку и продолжила прерванный разговор: — Наверное, надо носить с собой свечу, чтобы зажигать, когда ты начнешь терять контроль над собой?

— Не уверен, что одной свечи будет достаточно.

— Но я все же попытаюсь, — в ее голосе прозвучала улыбка, которая сразу угасла. — Мы подходим к площади. Там много народа. Все селение.

Толпа издавала густой запах просяного масла, редьки, влажной ткани и плохо выделанной кожи, молока, хлеба, овчины, а также молодой, быстрой крови, старости, болезни, настороженности, любопытства.

— Знаешь, они больше не выглядят испуганными и подавленными, — заметила Нара, собираясь приблизиться, но спутник взял ее за плечо, останавливая, и заставил отойти в тень дома, стоящего в отдалении.

Теперь они видели спины крестьян и Сикха на крыше колесницы. Длинные жгуты его волос намокли от дождя. Алая одежда выделялась на фоне серых, замшелых стен еще одним языком пламени. За домами мелькали такие же яркие вспышки.

Маг возвышался над людьми, словно сам дух-воин Руг, и его раскатистый голос накрывал собой всю площадь.

— Мы знаем, что вы голодаете и терпите лишения. Ваши земли оскудели, и даже травы на лугах не хватает для того, чтобы прокормить скот. Снег выпадает рано, а сходит поздно. Рыба уходит из рек. В этом году гречиха и просо не уродились, а плодов нет даже на горных дубах и каштанах. Отчего это происходит? Маги Варры заставляют вас терпеть лишения. Они делают все для того, чтобы столица купалась в роскоши. Переманивают хранителей ваших полей, портят погоду здесь, чтобы над ними круглый год светило солнце…

— Какой бред, — прошептала Нара, переминаясь с ноги на ногу рядом с Сагюнаро. — При чем тут заклинатели? Здесь просто суровый климат. И как вообще он может говорить о Варре, когда сам сжег половину домов и убивал людей.

— Он убил только главу поселения, сборщика налогов, стражей и их семьи, — ответил Сагюнаро, — всех тех, кого можно считать пособниками заклинателей, которые портят жизнь простым людям.

Нара промолчала, но ее резкое дыхание показывало, как она сердита.

Громогласная продуманная речь мага заставляла людей слушать и слышать то, что он хотел, чтобы они услышали. В толпе то и дело раздавалось согласное бормотание и поднимался ропот против мнимых врагов.

— Вы живете в разваливающихся хижинах, замерзаете суровыми зимами, платите непомерные налоги, чтобы они могли прохлаждаться во дворцах. Нас — истинных повелителей духов и защитников людей — прогнали с наших земель, вынудили уйти за горы. Но сегодня мы вернулись. И мы наведем порядок в Аканэ. Ваши земли снова станут плодоносными, ваши дети перестанут болеть, а старики умирать от голода.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});