О, Путник! - Александр Арбеков

ГРАФ был бледен, как мел, но, к своей чести, остался стоять на башне. Придворные куда-то делись. После явления ЗВЕРЯ и его рыка, ГРАФ, видимо, чисто инстинктивно, сделал пару шагов назад, слегка присел, но уже через несколько мгновений пришёл в себя, бросился к краю стены башни и восторженно, но несколько искусственно и театрально, закричал:

— Ваше Величество, какая честь, какая радость! В нашей-то глухомани, да Король Третьего Острова! Я сейчас, сейчас! Подождите немного, надо же подготовиться, встретить Вас достойно! Сейчас, сейчас!

Страшное оживление охватило замерший до этого замок: послышались радостные крики, началось беспорядочное движение, захлопали двери, заскрипели колёса, заржали лошади, залаяли собаки. Вакханалия еще каких-то самых разнообразных звуков заполнила пространство.

— Скажите, ГРАФИНЯ, а почему все люди, встреченные нами вчера и сегодня, упорно твердят о какой-то особой провинциальности и захолустности владений ГРАФА? Места вокруг, слава Богу, богатые, селений множество, природа обворожительна и чудна, горы вон какие, да и море располагается сравнительно недалеко отсюда. Замок у вашего дядюшки, так сказать, не хилый. Войско, вижу, довольно многочисленное, бойцы отлично вооружены. В чём дело, не пойму!?

— Видите ли, Сир, объяснять долго. Если вкратце, то суть заключается в том, что главная островная дорога, то есть торговый путь от морских портов до Столицы проходит от владений дяди на сравнительно большом расстоянии. Здесь очень давно не было никаких значительных событий, не проводилось каких-либо больших ярмарок, не организовывалось ярких праздников и турниров, да и войн сто лет не было. Всё дело в характере дяди. Сидит он в замке почти невылазно, читает книги в своей большой библиотеке, занимается какой-то ерундой, типа астрологии и алхимии. Наблюдает за звёздами, улучшает севооборот в сельском хозяйстве. То выращивает какую-то новую породу кроликов, то увлекается пчеловодством. Иногда, очень редко, охотится. Периодически, но не часто, так, ради приличия, даёт балы. Ну, короче, здесь, конечно, довольно скучновато. А, вообще, чего скрывать, суть не в этом. Самое главное заключается в том, что ГРАФ в последнее время не в милости у Короля Второго Острова. Вот и стала доныне богатая и процветающая провинция, якобы, дырой. Хотела бы я жить в такой дыре! Природа действительно чудесная: климат тёплый, так как горы защищают Графство от северных ветров, роскошное море, леса, степи. Всё побережье усыпано виллами и санаториями. Земля плодородная, сельское хозяйство кормит, я думаю, по крайней мере, треть населения Острова. Захолустье, дыра… Где только нахватались таких слов Герцог, Маркиз и иже с ними?! Кстати, с чего это они вдруг ополчились на дядю? Не понимаю.

— В каждом действии есть своя причина, — задумчиво сказал я. — Ну, а что касается дыры… Это всё вполне поправимо. Сделаем дыру бубликом. Превратится захолустье в великолепную южную столицу. А враги вашего дяди поумерят свой пыл, вы уж мне поверьте, — бодро и весело заверил я ГРАФИНЮ. — Так, где же наш славный ГРАФ? Хочу есть, хочу пить, хочу веселиться!

Хозяин замка не заставил более себя ждать. Загудели трубы, заверещали волынки, мост с грохотом опустился, заскрипели ворота. К нам выехала пышная процессия. Впереди — ГРАФ собственной персоной, одетый в роскошный костюм, явно не предназначенный для пикников. За ним — трубачи и музыканты, потом несколько десятков рыцарей в блестящих парадных доспехах, затем десяток позолоченных карет, огромная повозка с чем-то явно съестным и аппетитным, потом толпа слуг.

ГРАФ, — мужчина неопределенного возраста, был довольно высок по здешним меркам, имел светлые волосы, правильные и благородные черты лица. Он резво спешился, склонились передо мною в глубоком поклоне. За ним то же сделала и свита.

— Ваше Величество, Вы оказали мне великую честь, посетив мои скромные, Богом забытые владения. Спасибо Вам за покровительство, предоставленное моей племяннице, и за содействие в выигранной нами битве.

— Рад встрече с вами, ГРАФ, — негромко и с достоинством произнёс я, слегка поморщившись. — Ваши владения отнюдь не забыты Богом, если их лично посетил его Наместник на земле!

После этих слов наступила восторженно-почтительная тишина, которую осторожно прервала ГРАФИНЯ.

— Дядя?

— О, конечно, конечно, Ваше Величество! Как тонко подмечено! Я тоже несказанно рад! Как вовремя Вы прибыли, как кстати! Одержанная нами победа войдет в историю и, возможно, в легенды! — ГРАФ сиял, как нагрудник на латах БАРОНА.

Тот не преминул поспешно заметить:

— Сир! Я думаю, что в контексте этой самой победы чуть позже нам не помешало бы обсудить вопрос о контрибуции и о спорных территориях.

Я громко засмеялся. Все меня с готовностью поддержали.

— Ах, БАРОН, БАРОН! — весело произнёс я. — Что это вы всё о материальном и суетном! Меня, знаете ли, как истинного философа, — я осторожно посмотрел на ПОЭТА, потом на ГРАФИНЮ, — больше волнуют вопросы, касающиеся человеческой души и её судьбы в этом мире. Наше предназначение и сущность бытия, — вот где обширное поле для раздумий и дискуссий.

— Боже мой, Ваше Величество, как Вы правы! — на глазах расцвёл ГРАФ. — Я покажу Вам свою библиотеку, мы, надеюсь, найдём время для обсуждения очень интересных тем и проблем! Боже, какое счастье встретить посреди будничной суетности бытия истинного философа! Я жажду побеседовать с Вами, Сир!

— Само собой, ГРАФ, само собой, — вежливо улыбнулся я, а потом строго взглянул на БАРОНА. — Философия философией, но, сударь, контрибуция и конфискация нам не помешают. Они всегда к месту.

— И по поводу спорных территорий обязательно следует подумать, Сир, — мягко сказал ГРАФ.

— Это тоже само собой, — усмехнулся я. — Ладно, что же нам делать дальше? Очевидно, без небольшой армии мне не обойтись. Ну, как, ГРАФ, поделитесь войском и контрибуцией?

— Конечно, конечно, Ваше Величество, как же иначе, — энергично закивал он головой. — Победа-то у нас общая…

На щекотливую тему об общей победе можно, было бы, и поспорить, но я этого делать не стал.

— Ну и славно, — небрежно улыбнулся я. — Теперь пора перейти к главному. А что у нас на данный момент главное?

Все недоумённо переглянулись.

— Ах, господа, что следует после блестящей победы!? — гаркнул я. — Ну же, ГРАФИНЯ!

— Пиры, балы и охота! — захлопала девушка в ладошки.

— Ну что за женщина! Умница моя, — я с обожанием поцеловал ёе изящную ручку, полной грудью вдохнул тонкий аромат духов, очередной раз внезапно ощутил лёгкое волнение и томный трепет внутри себя. Какая женщина! Ах, какая женщина!