Гуманное оружие - Антон Антонов

Наверное, им тоже не нравился запашок.

Первый доклад о «вонючках» начинался со слов: «Противник применил газообразные отравляющие вещества», но очень быстро выяснилось, что отрава эта в принципе неопасна. Если выбраться на свежий воздух и отойти подальше от источника запаха, то все неприятные ощущения проходят за считанные минуты.

И ключевое слово здесь – свежий воздух.

«Вонючками» пришельцы выгоняли солдат и штатских из укрытий, после чего беспрепятственно расстреливали их голубым градом.

Деактивированные – они как мертвые. Никаких запахов не чувствуют.

На несколько километров севернее, на Ржевке и Пороховых, где вводились в город мотострелки, происходило примерно то же самое с тем отличием, что у этих солдат полная выкладка включала противогазы. Правда, резервисты, призванные сегодня в близлежащих пригородах и включенные в состав частей в последний момент, порой не имели не то что противогазов, но даже обмундирования и оружия.

Но солдаты срочной службы, контрактники и офицеры имели противогазы и надевали их по команде «Газы!». Только все без толку, потому что против «вонючек» устоял бы разве что полный противохимический комплект.

Где-то в тылу, в машинах, оставшихся за лесом, такие комплекты были. Но они за лесом, а солдаты в городе.

Задача дивизиям и полкам, которые входили в Питер этой ночью, была поставлена простая и ясная. Добраться до ближайших станций метро, укрыться в окрестных домах и в порядке живой очереди спускаться под землю для отправки поездами метрополитена во все концы города.

А встречными поездами на восточные окраины предполагалось свозить детей и других лиц, подлежащих внеочередной эвакуации, с тем чтобы вывести их из города, как только будет создан эвакуационный коридор.

Эвакуационный коридор – это цепочка домов и других укрытий, между которыми можно перемещаться перебежками, получая предупреждения от наблюдательных постов о приближении параболоидов.

Собственно, это и была первоочередная цель ввода войск – создать такие коридоры и эвакуировать по ним сначала детей, потом женщин, а затем, если получится, – мужчин, не подлежащих призыву в армию по законам военного времени.

Подлежащих призыву рекомендовалось задерживать и по возможности и необходимости ставить в строй прямо на месте. Для чего в укрытиях эвакуационного коридора следовало разместить еще и фильтрационные посты.

И где их теперь, спрашивается, размещать, если все дома на магистральных направлениях провоняли инопланетной гадостью, но даже и там, где все пока чисто, создавать эвакопункты и промежуточные посты коридора бессмысленно.

Как только пришельцы просекут, что затеяли земляне, они просто закидают эти посты вонючками, и тогда кранты. Из домов повыбегают все – и местные жители, и солдаты, и мирные граждане, подлежащие эвакуации, и резервисты, подлежащие призыву.

Инопланетянам оно без разницы. Всех посекут голубым градом – и аллее капут.

Через три часа после первого оптимистического доклада генералам пришлось признать под строгим взглядом президента Дорогина, что радость по поводу удачной операции была преждевременной.

Но самое главное – они не могли сказать, сколько солдат и офицеров из тех пятидесяти тысяч, которые предполагалось ввести в город согласно плану, все еще остаются в сознании и в строю.

45

Майору Богатыреву повезло, что в отряде, который встретился ему на окраине города, не оказалось никого старше его по званию. И даже равных ему не было.

Два капитана, которые имели приказ задерживать всех военнослужащих, отходящих к городу, и принимать их под свое начало, оказались в затруднительном положении, когда на них вышел майор Богатырев с командой солдат.

Солдат они с чистой совестью забрали к себе, в новый сводный батальон, который пока что не тянул даже на роту, но на майора ВВС их власть не распространялась.

Пришлось созваниваться с начальством по сотовому, а у начальства было полно своих проблем, и оно отмахнулось, распорядившись насчет майора коротко:

– Отправьте его на «Звездную».

У метро «Звездная» по-прежнему находился сборный пункт и штаб непонятно какого соединения. К тому времени, когда наскоро сколоченные сводные батальоны решили свести в единую бригаду, от них уже остались одни ошметки, так что теперь эту бригаду формировали заново из отступающих и резервистов.

На «Звездную» три километра Богатыреву пришлось идти пешком и в одиночку. Солдаты, которых он сопровождал до города, остались на окраине.

А когда сборный пункт был уже в пределах прямой видимости, случилось новое событие.

У пришельцев наконец дошли руки и до «Звездной».

Странно, что они игнорировали ее раньше, но, может быть, в этом была своя сермяжная правда. Возможно, они просто ждали, пока сформированные на «Звездной» подразделения передислоцируются в Пулково, где их можно будет после, обработки голубым градом собирать с асфальта, как переспевшие яблоки, грузить в автобусы и короткой дорогой увозить в плен.

Но теперь инопланетянам это все надоело, и они решили уничтожить этот сборный пункт.

Четыре квадрата – шестнадцать «тарелок» – зашли на станцию с востока и посекли первым делом тех солдат и резервистов, которые торчали на улице.

Те, кого не задело первой волной, в едином порыве рванулись в вестибюль станции с намерением спуститься под землю. Но их было слишком много, и в дверях возникла давка.

Один параболоид преспокойно опустился чуть ли не до самой земли, завис за спинами у людей, сгрудившихся на входе в метро, и за минуту уложил их всех.

Кто-то попытался кинуть в параболоид гранату, но успел только выдернуть чеку. В следующее мгновение голубой град парализовал его, и граната упала на землю.

Несколько человек были убиты взрывом, и их не могла спасти никакая деактивация.

Вообще чуть ли не все безвозвратные потери первого дня войны с пришельцами – были те солдаты и мирные граждане, которых случайно убили свои же.

Такие потери составляют определенный процент на любой войне, но здесь они были особенно заметны, потому что пришельцы старались людей не убивать.

И от этого все происходящее казалось еще более кошмарным.

Смотреть со стороны на то, как параболоиды громят «Звездную», было жутко. Особенно когда они, расплавив в здании все стекла, стали швырять в вестибюль вонючки, и люди побежали теперь уже оттуда на улицу.

Мерзкий запах, который не с чем было сравнить, распространялся даже до того места, где прятался в подъезде дома, украдкой выглядывая наружу, майор Богатырев.

Вадим даже подумал, что если так пахнет в аду, то он туда не хочет. Но он был далеко и по крайней мере мог терпеть. А из недр станции люди валили валом, и было даже удивительно, как они там все помещались.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});