Ищейки Смерти - Александр Рыжков

Ворк подскочил к Тосу и принялся вновь раздирать рану.

— Я же сказал тебе оставить его в покое, — раздался рык за спиной.

Ворк вздрогнул и резко обернулся. Не может быть: оставленный умирать волк стоял на лапах и скалился.

— На этот раз я отгрызу тебе голову, — пообещал Ворк и приготовился к прыжку.

Но обещанию не суждено было сбыться. Из пасти пепельно-шёрстного волка вырвалась толстая змея молнии, вмиг окутавшая электрическими объятьями чёрного волка.

Ворк взвыл от боли и помчался прочь. К спасению. Оставляя после себя отвратительный смрад палёной шерсти. Но этот смрад вскоре растворился в прохладном послеобеденном воздухе.

В памяти наёмников всплыл только один волк, разделивший кровь с жидким магическим существом. И этот волк был одним из заказанных. Бирюк!

Бирюк откатил валуны. К счастью, ноги у наёмников остались невредимыми, если не считать ссадин и гематом. Мягкая земля с травой помогли обойтись без переломов.

— Спасибо тебе… — еле выдавил Моррот, держащийся за расквашенный нос.

Бирюк не ответил, обвёл спасённых пристальным волчьим взглядом. Затем сорвал зубами с задней лапы кожаную перевязь с мешочком, непонятно как удержавшуюся во время боя, и бросил командирше.

Филика обнаружила в мешочке лечебную мазь, поднялась и тут же упала: затёкшие ноги не смогли её удержать. Тос держался за рану, мужественно стараясь не показывать, что ему невыносимо больно. Командирша со второй попытки поднялась и подошла к приму. Смазала рану мазью, а потом перевязала шарфом, которым ещё недавно Тос безуспешно укрывал лицо от пронизывающего холодного ветра в полёте. После пришёл черёд фыркающего Моррота. Несмотря на его сопротивление, Филике всё-таки удалось добраться до носа: резким и умелым движением пальцев выровнять его, а потом как следует обработать лечебной мазью. Стоит ли говорить, что крот дико взвыл от боли при этом?

— Скоро чёрный вернётся, может быть, даже с помощью. Нужно идти, — сказал волк. — Сможете?

— Куда денемщя? — сквозь зубы процедил Тос.

— Спасибо тебе доблестный… — нацепила притворную улыбку Филика, но Бирюк оборвал её:

— Здесь неподалёку труп прима. На нём такая же странная одежда, что и на тебе.

— Да, ты прав, — Филика поёжилась, ведя внутри титанический бой с наплывающими обрывками ужасающих воспоминаний. — Это я убила его.

— Ты убила? — переспросил навостривший пепельные уши волк.

— Да. Я убила, — Филика пытливо посмотрела в глаза хвостатого собеседника. — Ты ведь знал его? Краспа? Пусть на теле и не рассмотреть лица, но вам, волкам, этого и ненужно, чтобы узнать.

— Самки людей — самые коварные и лживые существа во всём Главном Материке, — ответил Бирюк. — Я чувствую, как ты втягиваешь меня в какую-то хитрую игру, которыми вы так хорошо владеете… Но мне всё равно интересно. Я отвечу: да, я знал его.

— Раз ты знал его, — продолжала Филика, — значит, ты знал и то, что он хотел убить тебя и всех твоих друзей. Ведь верно, Бирюк?

— Теперь ты совсем меня удивила, — говорил с ещё большим интересом глядящий на командиршу волк, — мало того, что ты знаешь моего врага, так ты ещё знаешь и моё имя.

— Ну как же не знать имена тех, кто путешествует по миру на Стальной Птице?

— Вот как? — склонил набок голову Бирюк. — И, может, ты что-то слышала о нас ещё, кроме имён?

— Да разные слухи болтливые языки по Материку разносят… — отмахнулась Филика. — Всему верить — быть глупцом…

— Ты права, — согласился Бирюк. — Идёмте за мной.

Ноги ныли, раны обжигали болью. Но боль можно и не замечать. А усталость? С ней способен справится любой наёмник-середняк. Что уж говорить о таких элитных головорезах как Филика, Моррот и Тос?

Путь до лагеря «падших героев» оказался длиннее, чем рассчитывали Моррот и Тос, когда пустили на посадку «кожаные крылья». Давно стемнело, и вторая луна вовсю сияла обломком платиновой монеты на испещренной самоцветами звёзд пелене неба. Первая луна тонула в мрачных громадах ночных облаков. Накрапывал мерзкий холодный дождь.

В полумраке ночи проглядывались огни. «Вот и вы, наши заветные денежки…» — подумала Филика. Но эта мысль не согрела её. Наоборот, противным холодком обдала всё внутри. О чём подумали Моррот и Тос — знают лишь они сами. Но мысли их были далеко не приятными…

Глава 17: Дети Носолома

После в прямом смысле победы над Скукой, Тартор помрачнел. Сделался злее и подозрительнее. Каждый шорох, каждое дуновение ветра, каждый крик птицы — заставляли его содрогаться. Он не верил, что Скука ушла насовсем. Это магическое наваждение — или чем оно там вообще было — клинком не остановить. Посему наёмник ожидал его триумфального возвращения. И это ожидание выедало духовные силы, делало нервным и нетерпеливым. Уж лучше зевать от скуки, чем содрогаться от подозрительности…

Погружаясь в чтение «Книги Божественных Величий», Тартор каждый раз боялся оторваться. И не потому, что было уж так интересно. По большому счёту, книгу он знал практически наизусть. Причина крылась в другом: наёмник боялся вновь увидеть блеклое морщинистое лицо. Но утомлённый до предела, он откладывал книгу. А Скука всё не появлялась. От этого напряжение росло ещё больше.

К тому же, большинство времени свинцовые дождевые тучи кутали небо. От мрачной погоды на душе становилось ещё хуже.

А шакалы беззаботно резвились, словно и не помнили всех тех прошлых визитов унылой старухи. А ведь приходила она часто. И всегда неожиданно. Впрочем, уходила она так же неожиданно. Разве что в последний раз Тартор поторопил её уход, снеся эспонтоном голову.

«А вот и я, родненький!» — время от времени проносился в голове наёмника голос Скуки. То ли воображение разыгрывалось, то ли старуха потешалась. В любом случае, когда это происходило — дрожь проползала по телу тысячами ледяных гусениц.

И непонятно ещё, чем бы всё это дело закончилось, если бы из мучительного ожидания Тартора не вырвал лай шакалов, а затем и жалобный визг. Именно благодаря мохнатым четвероногим — наёмник смог сохранить свою жизнь…

К лагерю приближались незваные гости.

В чём был — босой, в штанах и сорочке — Тартор выбежал из кареты, автоматически захватив с настенных крючков эспонтон. Стоило ему лишь высунуться, как рой смертоносно свистящих стрел и болтов забарабанил по карете, жадно впиваясь в лакированное дерево. Да, вот так просто высунуться — тупее ошибки наёмник допустить и не может. Лишь только волей покровительствующих богов ему удалось избежать прямого попадания. А ведь несколько стрел задели сорочку, каким-то невероятным чудом лишь царапнув тело! Повалившись наземь, Тартор заполз под карету. Нескольких секунд ему хватило оценить серьёзность ситуации: на земле лежал сражённый десятком стрел шакал (кто именно, разглядеть было невозможно), дюжина лучников и двое арбалетчиков приближались, не жалея стрел обстреливали место укрытия; за ними шли с полдюжины мечников и столько же копейщиков. Хватило лишь беглого взгляда на их серые облегчённые латы с теснённым красным гербом на груди определить: это отряд Наёмников Севера.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});