Несокрушимый Друид Режущей Песни - Аннетт Мари

class="p">— Что? Что такое?

Он едва меня слышал.

— Я хотел вычеркнуть вариант… у тебя были перепады настроения…

— Не было.

— …переживала без причины…

— Когда я…

— …недавнее отвращение к определенной еде…

Я открыла рот, но вспомнила, как не смогла выпить виски.

— …и тошнота. Но не другие симптомы?

— Симптомы?

Он прижал свободную ладонь к лицу, тихо и долго ругался.

— Зак! — заорала я.

Он опустил руку и поднял сосуд.

— Это алхимический тест на беременность. Желтый — это позитивный.

Он говорил нейтральным тоном. Я моргнула, гадая, не ослышалась ли.

— Сейбер, ты беременна.

— Нет. Мы защищались. Единственный раз…

Я умолкла. Два месяца назад в «Вороне и Молоте», в ночь, когда я столкнулась с Рикром, и мы бились с ним в перекрестке. Мои месячные всегда были нерегулярными, и я не заметила, что их не было. Я могла быть беременна и не подозревать этого?

Я прижала ладони к животу, не зная, ощущался ли он иначе. Это было ненастоящим. Это не ощущалось настоящим.

Слезы вдруг потоком полились по моим щекам.

— Зак, — выдохнула я, слепо потянулась к нему.

Он прижал меня к груди, крепко сжал.

— Сейбер…

— Я не готова, — я уткнулась лицом в его плечо, паника вспыхнула во мне. — Зак, я не готова.

Он удивил меня, подняв на руки. Я пыталась успокоиться, а он вынес меня за дверь. Его широкие шаги несли нас по траве, луг тянулся перед нами, окруженный вершинами гор.

— Посмотри на это, Сейбер, — его голос был низким, хриплым. — Разве есть место лучше, чтобы начать семью?

— Семью, — прошептала я.

— Ты готова. Ты будешь любящей, заботливой, сильной матерью. И, — его голос дрогнул, — я тоже буду стараться.

Я повернулась в его руках, мои глаза расширились. Мы глядели друг на друга, паника умерла во мне, что-то другое наполнило меня, теплое, трепещущее и немного пугающее. Мне не нужно было спрашивать, хотел ли он. Я это видела. Я это чувствовала.

Для нас было рано начинать семью. Мы с Заком еще во многом не разобрались, не выполнили много работы — не только друг с другом, но и в себе. Я стала пару недель назад ходить к терапевту, одобренному мификами, его советовал Феликс. Мне нужно было исцелиться, многому научиться, многое забыть, и я редко думала о семье. Я боялась, что никогда не буду достаточно хорошей и целой, чтобы быть матерью.

Теперь случай или нечто большее требовал, чтобы я столкнулась с тем страхом раньше, а не позже.

— Порой я думаю, что судьба издевается над нами, — буркнула я.

Зеленые глаза Зака смотрели в мое сердце и душу.

— Судьба тут ни при чем, Сейбер. Выбор сильнее судьбы. Мой, твой, Аконита, Рут, твоих родителей. Их выбор привел нас сюда — и наш выбор.

Я прижала нежно ладонь к своему животу. Там росла жизнь. Наш ребенок. Наш малыш.

Обвив руками его шею, я поцеловала его. Он прижал меня к себе, наши рты двигались вместе. Мое сердце было переполнено в груди, и для скрежета клинков во мне не осталось места.

Через минуты мы были в спальне, и он снимал одежду, которую я только натянула. Я сняла его футболку через голову, бросила в сторону, он склонился надо мной, поймав коленями мои бедра. Жар в его глазах горел яростной властью, он провел пальцами по моему животу.

Я притянула его к себе.

* * *

Утро пронеслось, мы с Заком провели первую часть в постели, а потом ходили по лугу, держась за руки, говоря о будущем. Строя планы. Давая обещания.

Тут все началось с нашей встречи в детстве. Мы начнем семью в том же месте, и мы беспощадно уничтожим всех, кто будет угрожать нашему ребенку или нам.

Светило полуденное солнце, не пуская прохладу осени. Зак пропал в мастерской, убирал массив, который бросил ранее, а я ходила среди высокой травы. Нам нужно было многое сделать, подготовиться в грядущие месяцы, но я не могла заставить себя спешить.

Я перечисляла в уме все, что мне нужно было сделать, начиная с визита к целителю гильдии, пока шла к большому дубу. Прижимая ладонь к животу, я села на качели. Я была так потрясена, но теперь было легко представить малыша с темными волосами на этих качелях, смех на лугу впервые за почти двадцать лет.

Я мягко покачивалась, задумавшись с улыбкой на губах, когда слабый шепот холодного воздуха задел меня — холод отличался от сентябрьской погоды. Мои пятки задели траву, я остановила качели.

Я вытянула чувства, искала в тихой энергии луга и гор.

Холод зимы снова мягко задел меня.

В двадцати футах за лугом бледный силуэт двигался в лесу — белоснежная сова летела, раскрыв крылья. Она опустилась на ветку на краю леса, пристально смотрела на меня.

Смотрела лазурными глазами.

Я вскочила с качели, колотящееся сердце застряло в горле. Во второй раз за сегодня слово «невозможно» крутилось в моей голове, заглушая все мысли.

— Рикр? — прошептала я.

Сердце грохотало, считая проносящиеся секунды.

Голубка.

Я резко вдохнула от знакомого голоса в голове. Я каждый день думала, что с ним случилось, решила, что и не узнаю. Почему он вернулся? Почему был тут?

Я прижала ладони к животу, защищая. Он прибыл для мести?

Не бойся, голубка. Я не желаю вреда.

Я не смогла расслабить напряженную позу.

— Зачем ты тут?

Сова слетела с ветки и вылетела из леса. Он опустился на траву с рябью голубой магии и принял человекоподобный облик.

Он долго просто смотрел на меня, лицо было нечитаемым, как и в облике совы.

— Ты была права, голубка, — сказа он, наконец. Серьезное изумление пробежало по его чертам. — Не во всем, но ты была права, что я изменился. Я стал Рикром не только по имени. Араун угас со своим наследием.

Я скользнула по нему взглядом. Он изменился. Его грозный черный головной убор пропал, а корона золотых рогов превратилась в обрубки в светлых волосах. На его теле не было ледяной брони, и он убрал длинный плащ, королевский наряд стал простой темной одеждой, которая хорошо ему подходила. Узор Неумирающего уже не украшал его лицо, и он казался другим.

Я медленно убрала руки от живота.

— Я не понимаю.

— Я вернулся в Аннун. Я не раскрыл себя, бродил анонимно среди земель и фейри, которыми раньше правил. И я узнал… — его древние глаза глядели вдаль. — После многих веков тоски редкое привлекало меня. Махинации хитрых придворных не развлекали. Их игры власти были мелочными