Большая книга ужасов – 9 (сборник) - Эдуард Веркин

Ошибся я только в одном. Наши предки стояли на ушах не по отдельности, а вместе. Оказалось, моя родительница, начав волноваться, успела сбегать к Тарасевичам, где до полусмерти перепугала Жаннину мать, которая после этого уже не могла нервничать одна и переместилась со всеми своими тревогами к нам. Поэтому, едва позвонив в дверь, мы удостоились весьма торжественной встречи.

Когда же в ярко освещенной передней предки нас рассмотрели, шум значительно усилился.

– Ты меня в гроб вгонишь! – выпуская изо рта густые клубы табачного дыма и одновременно ероша нервными движениями короткие темные волосы, кричала Юлия Павловна на Жанну.

– Федор, это невыносимо! – заглушая ее, орала моя родительница.

– Совсем распустился! – вторил ей предок.

И только Макси-Коту, как всегда, повезло. Его родителей тут не было. Поэтому на него никто не орал. Может быть, именно поэтому он первым нашелся и начал объяснять ситуацию.

– Конечно, нехорошо вышло, – дипломатично изрек он. – И очень жаль, что вы так волновались. Не могли же мы бросить Пирса в беде!

– А что с Пирсом? – опустила голову Юлия Павловна.

– Теперь уже ничего, – быстро проговорил Макси-Кот. – Но могло кончиться очень плохо.

– Почему? – воскликнула Юлия Павловна и уронила на ковер сигарету. – Ой, извините! – Она резко нагнулась за сигаретой, и у нее мигом слетели с носа очки.

Когда и то и другое было подобрано, расспросы продолжились. Впрочем, мы уже выиграли время и, почувствовав себя гораздо уверенней, рассказали, дополняя друг друга, как, ловя удравшего Пирса, попали на стройку и там свалились в котлован.

– Какой ужас! – заломила руки Юлия Павловна.

– А позвольте узнать, каким образом вы попали на стройку? – строго осведомился мой отец. – Там ведь сплошной забор и запертые ворота.

– Да в заборе дырка, – не стал скрывать Макси-Кот.

– Безобразие! – закричала моя родительница. – Надо позвонить и сказать, чтобы забили.

– А как вы из котлована выбрались? – поинтересовался отец.

– По лесенке, – пояснил Кот. – Там стояла.

– Небось не вы первые свалились. Вот лесенку там и поставили, – как в воду глядел мой предок.

– Ах, Юрий Федорович, как вы можете так говорить? – в ужасе всплеснула руками Юлия Павловна и несколько раз подряд чихнула.

– А что я такого сказал? – растерялся отец. – Ладно, вернулись, и слава богу. А теперь быстро снимайте с себя всю эту грязь! И чтобы больше на эту стройку ни ногой.

Я начал снимать шапку и вдруг почувствовал, что она почему-то прилипла к волосам на затылке. Дернув ее, я вскрикнул от боли. Мать заорала:

– Федя! Что у тебя с головой?

Проведя рукой по затылку, я нащупал большую шишку и корку запекшейся крови.

– Федя! Быстро в ванную! – продолжала вопить моя родительница. – Тебе не больно?

– Нет, – поторопился заверить я. – Да и не было больно. Видишь, я только сейчас заметил. А когда упал, ничего не почувствовал. Видно, обо что-то ударился и поцарапался.

Не говорить же ей, что от удара я вообще потерял сознание. Тогда каникулам и впрямь кранты. По врачам затаскают.

Юлия Павловна, Жанна и Пирс ушли к себе. А меня поволокли в ванную промывать и мазать йодом голову. К счастью, предок мой убедил мать, что ничего страшного, обыкновенная шишка, а ранка совсем небольшая. Поэтому к тому времени, как мы с Котом собрались ложиться спать, предки почти успокоились.

Привычно устанавливая в моей комнате раскладушку, Макс спросил:

– А интересно, как там наш веночек?

С этими словами он полез под мой письменный стол. До меня донесся шорох пластикового пакета, пожертвованного Волобуем, куда мы убрали перед уходом из дома венок.

– Никаких изменений, – сосредоточенно проговорил Макси-Кот. – Такой же темный и позеленевший. Наверное, какой-нибудь Менделеев это бы объяснил, но я не могу.

Я тоже не мог, поэтому перевел разговор на более реальную почву:

– Волобую-то будем звонить?

– А чего мы, собственно, теряем, – откликнулся Макс. – Попытка – не пытка.

Я потянулся к трубке и набрал номер Толяна. Сперва там долго вообще никто не подходил, затем до меня донесся голос его матери.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровался я. – Позовите, пожалуйста, Толю.

– Какой тебе вечер, – совсем не вежливо ответили мне. – Ночь уже, между прочим. И Толя твой спит.

Вообще-то это был не мой Толя, а ее. Но я спросил о другом:

– А давно он спит?

– Давно, – буркнула мать Волобуя.

– Простите, а как давно? – решил я докопаться до истины.

– Ты, парень, чего? Из милиции или издеваешься? – явно насторожилась мать Волобуя.

– Ни то ни другое, – постарался как можно беззаботней произнести я. – Просто мне интересно, мы с ребятами в девять часов Толю на улице издали видели или нет?

– Уж не знаю, чего и кого вы там видели, а мой Толик весь вечер дома сидел. И вообще в другой раз так поздно мне не звони.

Мать Волобуя бросила трубку.

– По-моему, Федор, тебе не обрадовались, – просек Макси-Кот.

– Нужна мне ее радость, – проворчал я. – Зато теперь ясно: Толян совершенно ни при чем.

– Ты уверен? – не сводил с меня глаз Макс.

Я пересказал ему весь разговор.

– В общем, я так и думал, – выслушав меня, начал он. – Подобную шуточку без длительной подготовки не проделаешь. У Толяна на это не было ни времени, ни возможности.

– Но тогда кто там был? – Мне сделалось очень неуютно.

– Полагаю, кто-нибудь вроде нашего Волобуя, – медленно начал Макси-Кот. – Искал какие-нибудь ценности. А тут мы припожаловали. Он засек. И решил избавиться от конкурентов.

– Какие мы ему конкуренты? – удивился я.

– Это ты знаешь, что мы не конкуренты, но он-то исходил из своей логики. Раз приперлись туда поздно вечером, значит, с той же целью. Чего там еще в такое время делать?

Слова Макса звучали вполне логично. Я даже несколько успокоился. Хотя, конечно, мы могли сломать себе шеи, но, по крайней мере, все вполне реально. Мы вроде как вторглись на чужую территорию, и от нас попытались избавиться. Беспокойство у меня вызывало лишь одно: наш конкурент, как его называл Макси-Кот, вел себя для обыкновенного человека чересчур странно.

Во-первых, возник на холме словно бы ниоткуда. Это еще ладно бы. Предположим, он где-то прятался, а мы его не заметили. Но ведь он потом и исчез как по мановению руки. Словно растаял. И почему так странно вел себя Пирс? Будь это просто незнакомый человек, он скорей всего просто залился бы лаем. А он точно с ума сошел. От одного воспоминания о его жутком вое у меня снова похолодело внутри. И Жанну он чуть не укусил. А такого с ним вообще никогда не бывало. Все эти соображения я последовательно изложил Коту, но он и этому нашел объяснение:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});