Let There Be Rock. The Story of AC/DC - Сьюзан Масино

Во время концерта в «Брендан–Бирн–арене» (ныне «Континентал–арена») в Ист–Рутерфорде, штат Нью–Джерси, на двадцатиоднолетнего фаната Дэвида Грегори рядом с залом напали и жестоко избили его. На следующий день он скончался в больнице Хэкенсэк. Полицейского из Нью–Джерси оправдали по обВинснию в превышении полномочий, и семья погибшего получила в 1992 году 250 000 долларов компенсации. Ужасно, но бедный парень не стал последним, кто погибнет на концерте «AC/DC».

Во время выхода альбома я работала в другом музыкальном издании, и мне также посчастливилось опубликовать обзор этого диска: «Всем своим духом альбом напоминает»Back In Black«, и это можно только приветствовать!»The Razors Edge«должен вновь вознести «AC/DC» на вершину среди электрических групп. Они и есть те оголенные провода, о которых поют!»

На турне в поддержку альбома был опробован совершенно новый дизайн сцены. Помимо старых добрых пушек и тяжелого колокола группа предложила еще несколько сюрпризов; один из них — фальшивый доллар от «AC/DC» с портретом Ангуса. Эти липовые банкноты сбрасывались на фанатов во время песни «Moneytalks».

Я наконец–то получила возможность вновь увидеть «AC/DC» 1 декабря в «Дэйн каунти колизеум» в Мэдисоне. На этот раз я обозревала их концерт для газеты «Найт сайте энд саундз». После длительных пререканий я выправила–таки себе пропуск за сцену к группе после концерта. Ведь я не видела их живьем с 1986 года и не говорила с ними со времен концерта в «Мэдисон–сквер–гарден» в 1983–м. А весточку от их бывшего роуди Барри я последний раз получала вообще в 1981 году!

В «Колизеуме» был аншлаг; предвкушение появления группы так и висело в воздухе. Когда огни погасли, темноту озарили красные неоновые трубы по контуру сцены. Эффект сопровождали раскаты грома, переходящие в начало «Thunderstruck». Когда на сцену вышли Брайан, Малкольм и Клифф, из–под пола медленно показались стойки усилителей и ударная установка Криса Слэйда. В пятне света появился Ангус в зеленом бархатном костюмчике со своей верной «SG». Он стоял прямо над головой у Криса. Когда зрители завизжали, Ангус поднял очи горе и указал пальцем вверх, а потом отпрыгнул и до конца концерта уже больше ни секунды не стоял спокойно.

За «Thunderstruck» последовали «Shoot То Thrill», «Back In Black», «Fire Your Guns» и «Sin City». В толпе туда–сюда качались головы и руки. Когда все стали энергично подпевать на «Dirty Deeds Done Dirt Cheap», я не выдержала и рассмеялась. Я не могла не подумать: а видит ли все это Вон? Старик был бы горд.

Во время песни «Jailbreak» Ангус доказал, что он самый неугомонный гитарист в шоу–бизнесе. Клянусь, из одного риффа он выжимает больше, чем целые группы за год. На этот раз во время очередного стриптиза он явил зрителям не «легендарные трусы снеговика», а боксерские шорты со звездно–полосатым рисунком. Не так провокационно, зато патриотично.

Вместо того чтобы отправиться на традиционную прогулку, Ангус отступил в глубь «Колизеума» на сцену меньшего размера, которая размещалась над пультом. Еще одно доказательство того, что музыканты несколько изменили поведение. Неудивительно — ведь они почти без перерыва выступали 17лет. Когда они играли «Moneytalks», мне пришлось бороться с желанием спрыгнуть с балкона и поймать один из долларов от «AC/DC», которые дождем падали в зал. Доллары с «AC/DC» — это гораздо круче, чем именные медиаторы!

Группа терзала слушателей два с половиной часа. Шоу закончилось запусканием во время «Highway То Hell» гигантского воздушного шара, на котором был изображен Ангус с рожками, и пушечными выстрелами в «For Those About То Rock, We Salute You». Мой обзор концерта в газете назывался ««AC/DC» сровняли «Колизеум» с землей». И никакого преувеличения здесь нет.

Когда потом я пошла за кулисы, я изумилась росту популярности группы. У них не только была команда уже из сотни человек, но и фанаты с пропусками забили целую комнату!

Все выстроились в длинную очередь, которая змеилась по большому гардеробу «Колизеума», и стали терпеливо ждать, когда появится группа. Во главе очереди был мальчик, который выиграл радиоконкурс. Рядом с ним стояли воротилы музкального бизнеса, диджеи с радио и владельцы лимузинов с хорошими связями. Поскольку у меня было несколько подарков для группы, я оказалась в самом хвосте очереди.

Первым из группы на официальную встречу, как это сейчас называется, явился Ангус. С ним был очень высокий менеджер турне. Прежде всего Ангус пожал руку победителю радиоконкурса и вручил ему кепку. Когда мальчик пробормотал, как он любит «AC/DC», Ангус опустил глаза и поблагодарил его. Следующие полчаса Ангус пробирался по комнате, пожимая руки и позируя для фотографий.

Добравшись до конца очереди, он выглядел так, будто дошел до предела. Но когда Ангус увидал меня, он широко улыбнулся и воскликнул: «Сью!» Я улыбнулась в ответ и обняла его. Вся комната была в шоке. Даже охранники на нас пялились! Ангус тоже обнял меня, и мы стояли там, казалось, целую вечность, делясь новостями. Больше всего меня порадовало, что я смогла поздравить его с новым шоу и новым альбомом.

Ангус рассказал, что он все еще женат на Эллен, и спросил, знаю ли я, что Барри стал священником. Что? Как? Ангус слышал, что Барри стал настоящим священником, и это удивило всю группу. Мы посмеялись над тем, как странно видеть Барри в лоне церкви — особенно если это не храм рок–н–ролла!

Когда речь зашла о прошлом десятилетии, я протянула фотографии из Альпин–Вэлли, сделанные в августе 1978 года. Я принесла и фотографии для Ангуса и Малкольма, и оригиналы для автографов. Когда Ангус увидел фотографии, первое, что он сказал, было: «А, это же на прошлой неделе делали!» Потом — я никогда не забуду — он долго смотрел на них со слезами на глазах. Он взглянул на меня и произнес: «Классно тут Бон получился, да?» И я ответила: «Да, Бон тогда был в самой лучшей форме, Ангус, он был замечательный!» И оба мы улыбнулись.

Тут вошел Малкольм, и я получила очередную порцию объятий и смеха. Потом я ввернула все–таки несколько вопросов для статьи. Только что «Guitar Player» опубликовал благожелательный отзыв на новый альбом, заявив, что правую руку Малкольма нужно объявить национальным достоянием Австралии. Я спросила Малкольма, что он об этом думает, и он сострил: «За этот отзыв я отдал солидную сумму!» Потом я спросила, как Ангус относится к тому, что его называют богом хеви–метала. Он ухмыльнулся мне и ответил: «Я не бог, я монстр!»

Ангус и Малкольм уже были звездами рока и мультимиллионерами, со всем подобающим антуражем, но их чувство юмора совершенно не изменилось. Я попрощалась с ними, пожелала всего наилучшего и удачи на дорогах. Мы обещали друг другу не теряться, и они сказали, что найдут меня, когда следующим летом вновь приедут в Висконсин. Я отправилась домой, полная решимости выследить Барри, или, точнее сказать, преподобного Тейлора.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});