Роковое завещание - Людмила Мартова

не хвастался, хотя мы с ним вчера вечером протокол опроса составляли. И местом работы он назвал «Турмалин».

– Вот наглец.

– За что уволил?

– Поймал на промышленном шпионаже.

– Во как. – Женька, похоже, удивился. – Вообще-то он производит впечатление порядочного человека. Ну, в случае, если не убийца, конечно.

– Так что там с монетой?

– Да шут ее разберет. Мы о ней знаем якобы со слов потерпевшей. А та дать показания не может. Вот ты сам как считаешь, о чем может идти речь?

– Понятия не имею. У Гордеева есть золотая монета, доставшаяся от деда. Я в них не разбираюсь, но довольно дорогая.

– Ага. А вторую точно такую же монету его адвокат обнаружила на месте убийства Ренаты Максимовой и не придумала ничего лучше, чем утащить ее с места преступления. Только вчера призналась. Посчитала, что это твой Гордеев потерял, выгородила клиента в нарушение всех юридических норм. Ее счастье, что он тут ни при чем оказался, ибо его монета при нем. Не терял он ее. Это вторая.

– Так, может, в ней дело? Моя юристка могла знать, чья эта монета, другими словами, кто преступник. За это ее и пытались убить?

– Как версия вполне состоятельна. Или есть еще какая-то третья монета, о которой мы не знаем?

– Жень, а если принять за основу, что у старого Гордеева была целая коллекция? Мне Сашка говорил, что старик деньги вкладывал таким образом. Одну – внуку подарил, вторую – любовнице, а третью? Кому он мог оставить третью монету? Да еще так, чтобы спустя четверть века об этом знала посторонняя Алевтина Буковеева.

– За основу можно принять что угодно, – мрачно согласился брат. – Вот только что нам это дает? Начальство лютует. Два трупа, одно покушение, а версии одна тухлее другой.

– Труп Максимовой нашла Евгения Волина, и Буковееву она же. У тела Максимовой лежала монета, и Буковеева говорила про монету. Максимову знал Гордеев, в квартире Буковеевой он был с Волиной, у него есть монета, и он нашел тело Игнатьева. Как-то все это связано, хоть ты меня убей.

– Не буду я тебя убивать, – брат засмеялся. – Димка, ты будь аккуратнее, а то там у вас какие-то странные дела творятся.

Распрощавшись с братом, Макаров погрузился в круговерть рабочих дел, которые на время отвлекли его от тревожных мыслей. Офис, он знал, по-прежнему гудел, обсуждая нападение на Буковееву и увольнение Гордеева, но хоть работают, и на том спасибо.

Разобравшись с бумагами, проведя с десяток телефонных переговоров и одну встречу (хорошо, хоть ехать никуда не надо, контрагенты прибыли сами, пусть и движимые любопытством), он снова встал у окна, налив себе пятую с утра чашку кофе. Сердце трепыхалось за грудиной, не очень одобряя подобную диету, да еще после нескольких дней температуры.

– Надо бы поесть, – вяло подумал Макаров. – Аппетита из-за болезни совсем нет, но все равно надо.

Он попросил секретаршу заказать ему еду из близлежащего ресторана. Ожидание можно было провести с пользой, а точнее, избавиться от нависающего над ним обещания, данного жене. Выматерившись внутри себя, искренне, витиевато, от души, Макаров набрал номер Гордеева.

– Да, Дмитрий Михайлович, – ответил тот. Сдержанно, но вполне дружелюбно. – Вы что-то хотели?

– Хотел, – согласился Макаров с рвущейся наружу злостью, какой-то веселой и бесшабашной. – Больше всего я бы хотел, чтобы вы все прекратили доставлять мне и моей фирме проблемы. Меньше всего на свете я желаю их решать. Чужие проблемы, знаешь ли, никогда меня не привлекали.

– Вы так уверены, что они чужие? – с той же веселой злостью уточнил собеседник. – Дмитрий Михайлович, я, конечно, не склонен переваливать с больной головы на здоровую, тем более что уверен в том, что оказался втянут в какую-то гадкую историю сам по себе, вне связи с вами, но все же хочу признать, что защита «Турмалина» в ваших интересах ничуть не меньше, чем в моих.

– Я велел Рюмину тебе помочь, – сказал чуть миролюбивее Макаров. – Все равно вы за моей спиной объединились, так что пусть работает легально. Я препятствовать не буду. И насчет «Турмалина»… Саша, ты знаешь, я за свою контору кому угодно пасть порву, так что не переживай, сложа руки я не сижу. Можешь быть уверен. Но на работу тебя пока не верну, сам понимаешь.

– Да я в общем-то уверен, – Гордеев снова засмеялся. – Дмитрий Михайлович, я вас не предавал, и мы с Рюминым скоро это докажем. Я не сомневаюсь, что предателя вы вычислите довольно быстро, потому что город у нас маленький. Ищи того, кому выгодно, как говаривал Марк Тулий Цицерон. И среди круга его знакомых обязательно найдешь кого-то своего. К сожалению. А что касается моего возвращения на работу, то не надо меня туда возвращать. Тут вы правы.

– Что, обиделся?

– Нет, и вы знаете, о чем я.

– Знаю. Пусть тот, кто тебя подставил, считает, что у него получилось. В то, что он расслабится, я не верю, слишком много уже успел навертеть непоправимого, но вдруг. Оставим этот шанс. Саша, что там с Волиными? Ты разобрался?

Гордеев немного помолчал, словно взвешивая, что можно говорить ему, Макарову, а что нет.

– Не до конца, – признал он. – Дмитрий Михайлович, Женя точно ни при чем. А вот ее бывший муж вкупе с его родственниками пока непонятно.

Александр Гордеев отказался обсуждать всю эту ситуацию с Женей. То ли действительно не в курсе самостоятельности своего младшего брательника, который натура творческая, то ли наоборот. То есть полностью вычеркнуть Волиных из списка подозреваемых я не могу.

То, что Гордеев с ходу не отметает невыгодную для него версию, Макарову понравилось. Он хотел было спросить, что его отстраненный от работы заместитель думает об Эдуарде Горохове, но воздержался. Раз он даже начальнику службы безопасности не стал рассказывать об опасениях, высказанных Элеонорой Бжезинской, то и с Гордеевым обсуждать это не будет. Неправильно это. И нечестно.

– Ладно. Разберемся мы. И с Волиными в том числе.

– Что с претензиями Комитета культурного наследия?

– Жена моя занимается. Я ей доверенность выписал. Ты ее знаешь – все хорошо будет.

– Знаю. Будет, – согласился Гордеев. – А с «Изумрудным городом» что?

Макаров на мгновение напрягся. Гордеев спрашивает, потому что искренне переживает за дело, или пытается выяснить, удалось ли сорвать сроки сдачи дома и поссорить «Турмалин» с Бжезинской?

– Все нормально, Саша. Ничего из того, с чем бы я не справился, – помолчав, ответил он.

– Мне про это на данный момент знать не положено, – правильно оценил паузу Гордеев. – Ладно, Дмитрий Михайлович, я рад, что вы мне позвонили. И мне кажется, что вам