Андреевский флаг - Герман Иванович Романов

чернозем нужно только распахивать. Тем более, пока «Большая орда» вынуждена отбиваться от всех врагов, что на нее нападают со всех сторон.

Жена говорила уверенно, продолжая поглаживать его по груди. А он принялся размышлять — действительно, пока есть флот, то любой противник будет поневоле скован, особенно в Палестине. Хотя начнется долгая война с исламским миром — тут не стоит забывать, что конфликт цивилизаций может длиться долгими столетиями. И враги с двух сторон — мусульмане с востока, католики с запада. А еще с северо-запада враждебное великое княжество Литовское в союзе с Польшей короля Казимира, а с северо-востока «Большая орда» хана Ахмата и воинственные горцы. Чтобы отбиться, потребуется увеличить рекрутскую повинность, и усиленно проводить индустриализацию, начнется развитие капитализма.

От вороха нарастающих проблем Павел мысленно содрогнулся, и Василиса опять уловила его терзания. Негромко сказала, засмеявшись как колокольчик, обдувая его щеку теплым дыханием.

— Есть враги, что желают победить нас, но у них самих имеются противники, что желают погубить их. Так поступали всегда правители империи ромеев — воевать с врагами чужими руками. Ее погубили внутренние дрязги, я сама видела во что превратился Константинополь и Трапезунд, — Василиса продолжала негромко говорить, дыша ему в ухо:

— Сейчас этого не будет — турки истребили знать, а те, что сбежали под покровительство папы, приняв унию, обратно никогда не вернутся — мы их просто не примем. К тому же у нас есть единоверцы — если их вооружить и помогать им, то они примут на себя удары католиков с запада, и мусульман с востока. Я говорю о сербах, валахах и молдавском господаре Стефане. На востоке есть армяне, христиане Леванта и Палестины, копты в Египте, тиграи и ахмарцы в Эфиопии — ты мне показывал мне на карте. А еще русские княжества на севере, и те, что к западу — там православных захватили католики. Так отдайте им старое оружие — пушки и фузеи, даже корабли — пусть воюют не только за себя, но и за нас…

Глава 46

— Ты как тот черный ворон, мастер — все время каркаешь! Как видишь, мы в Константинополе, и город наш!

— Ты прав, Петр Алексеевич — мы на берегах Босфора, и столица наша. Но проблемы только начинаются…

Павел мрачно посмотрел на огромный город, что раскинулся перед ними. Флагманский «Севастополь», ставший любимым кораблем царя, который его и строил, стоял на якоре в Золотом Роге. Они беседовали в салоне кормовой надстройки, в открытые окна врывался солоноватый воздух с ощутимым запахом гнили, а потому постоянно курили и прихлебывали из стаканов вино. И разговор должен стать напряженным, потому что придется затрагивать очень серьезные темы, которые потом придется обсуждать на заседании Боярской Думы — ближнего круга советников Петра, исключительно из русских иного времени, куда входил и сам Павел.

— Поясни, мастер.

— Резня, Петр Алексеевич, — Минаев кивнул на огромный город, который турки даже не стали оборонять, а бежали из него в жутком страхе, по крайней мере, те из них, кто успел вырваться за крепостные стены, еще не восстановленные после штурма тринадцатилетней давности.

— Теперь османы будут драться до отчаянности, прекрасно зная, как с ними могут поступить распаленные яростью греки.

— Как аукнется, так и откликнется, мастер — турки отнюдь не мягкосердечны, ты сам это знаешь, и многое видел.

— Война на истребление — плохая война, твоим наследникам это будут припоминать веками. К тому же против нас пойдут воевать многие мусульманские владыки, и если Узун Хасана поддержат мамлюки, то тут даже штуцера могут не помочь, тем паче их у нас не так много. Война разорительна сама по себе, особенно долгая, а нам придется содержать и кормить массу греков, которые сейчас пребывают в нищете — а это существенные расходы. Если в Скифии будет неурожай, или поля вытопчут ордынцы, то представляешь, какие проблемы начнутся?!

— Что ты предлагаешь?

В чем Павел ценил и уважал царя, так в том, что тот был человеком действия и умел прислушиваться к другому мнению, пусть оно и не совпадало с его собственными взглядами. Они оба снова закурили, табачный дым стоял клубами над низким потолком, тут высоченный Петр Алексеевич постоянно пригибал голову.

С табаком вышло неладно — бросить курить не удалось, и все из-за казаков. Дело в том, что курение первым в русской истории, как оказалось на самом деле, внедрил не молодой русский царь, научившись этому дурному делу в Немецкой слободе на Кукуе. Еще при его деде «люльками» дымили запорожские и донские казаки, научившиеся выращивать табак, который именовали «тютюн», и смешивали его с разными степными травками, как полезными, так и нет, да хоть с тем же донником, смесь с которым была самая популярная. Так что у кого-то случайно остались в кафтане семена, которые тут же посеяли. А донская землица для табака вполне годная, к тому же на Дону тепло, тут и виноград выращивают, и вино из него делают.

Табак прижился, а так как это растение «размножается» неимоверно быстро, то плантациями казаки обзавелись огромными. Но и в огорчении есть своя радость, трудно представить, чтобы было, если бы курильщики перешли на коноплю. Гвардейцы и казаки с «косяками», и во главе с царем — страшное дело, и в кошмарном сне не приснится!

Так что пришлось скрутить первые сигары, которые за последние два года вытеснили из обихода трубки и папиросы. Сюрреалистичная картина — бородатые казаки, заросшие растительностью как кубинские революционеры, увешанные оружием с головы до ног, дымят сигарами на привале. И тут же царь с гвардейцами в зеленого сукна русских кафтанах, так как прохудившуюся со временем европейскую одежду пришлось использовать для производства не менее нужной бумаги — слишком непрактичной она оказалась в этом времени, да и совсем неподходящей для православных, особенно если носить ее вместе париками…

— Переселить всех обратно в Анатолию, вглубь, там, где они в подавляющем большинстве, стиснутые покоренным армянским и греческим населением со всех сторон. Бывших православных, принявших ислам, перекрестить заново — язык многие сохранили. Ренегатов поставить перед дилеммой высылки за пределы твоих земель — такие вероотступники самые опасные. А лучше государь переселить всех магометан в междуречье от Днестра до Дона, а еще Добруджа есть, и Буджак. Там они верно служить будут — ибо от истребления токмо ты их спасти сможешь!

— Хм, подумаю — надо будет на Думе обсудить. Но раз крымчаков удалось сломить,