Люди и спецслужбы - Геннадий Водолеев

Технология «нейролингвистического программирования» психики народных масс ныне специалистами изучена вдоль и поперек и поэтому утверждение великого русского поэта позапрошлого века: «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется…» — свою актуальность почти утратило. Знают достаточно точно, как отзовется в разных сознаниях различных социальных групп та или иная информация наши психотехнологи со специальными званиями и без оных. Не ведомо только им другое — непредсказуемые полностью парадоксы искушенного сознания людей, хорошо осведомленных, кто и как пытается ими манипулировать. Грубо говоря, это выглядит примерно так: перенасыщенные измышлениями, дезинформацией люди не обратят никакого внимания на истошные призывы власти о спасении в минуты реальной смертельной опасности. Такова природа вещей: хитрые и лукавые (или их дети, или их потомки) чаще всего гибнут от своей собственной лжи или ее следствий. Но это — вполне приемлемые потери практикуемого способа управления массами людей с помощью манипулирования тщательно выверенной дезинформацей: тактические обретения, выигрыши очевидны, неоспоримы. А технологии управления социумами, как правило, не отрегулированы на учитывание долговременных разнообразных последствий. Важно, чтобы не переставала работать, не прерывать главная формула цивилизации денег: деньги — товар — деньги товар и т.д., гарантирующая воспроизводство предметов первоочередного потребления.

Не следует ныне забывать, что не менее, а скорее всего, значительно активнее и интенсивнее используют СМИ для продвижения своих узкокорпоративных интересов далеко не только спецслужбы. Транснациональные корпорации, финансово-промышленные группы, банковские консорциумы приобретают целые национальные телевизионные каналы, общенациональные газеты, журналы, радиостанции отнюдь не ради развлечения сограждан: им глубоко наплевать на досужие проблемы аборигенов. Их рыночная информационная стратегия в своей сути элементарно проста и понятна: продвижение к власти политических групп, тесно связанных с корпоративным бизнесом для получения монопольных преимущество во всем. Это предполагает самую активную работу во всех выборных кампаниях, жесточайшую оппозиционную борьбу с политическим курсом пока неподконтрольной власти и т.д. и т.п. Что уже само по себе — новый фронт для спецслужб и «дружественных» им СМИ, реализующих во многом отличную концепцию. Противоборства протекают часто весьма драматично, самым курьезным образом по причине того, что у сторон разные наборы оружия: спецслужбы орудуют, как правило, руками налоговых и иных силовых ведомств. Корпорации — связями с коррумпированными правительственными чинами, сворами адвокатов — крючкотворов и др. подобным. Хроника боев — в теле-, радио-, газетных репортажах зависимых и почти независимых СМИ. Часто с подключением «прогрессивной международной общественности» и их средств массовой информации, правительственных демаршей «дружественных стран». В итоге бушующая вовсю мировая информационная война привела давно к ситуации, когда в мире практически не осталось независимых СМИ. А если где таковые еще и имеются, то влачат и будут гарантированно влачить участь безнадежных маргиналов, которых слышат и знают только несколько тысяч человек изо всего населения. Что практического значения для жизни социума почти не имеет.

И если непосредственно управлять людьми прямой пропагандой становится практически невозможно, то, грамотно апеллируя к подсознанию людей, архетипам коллективного бессознательного, которое властно над сознанием, можно добиваться впечатляющих результатов еще долгие десятилетия, по крайней мере.

Ну а путать людей, вносить в их сознание хаос и того проще: задешево можно свести на нет результаты усилий всей образовательно-воспитательной системы общества. Потому-то сфера массовых информационных коммуникаций на обозримое будущее останется обязательно полем деятельности спецслужб с хорошей перспективой расширения их возможностей по мере развития социальной, политической психологии, других отраслей наук, работающих в сфере человеческого индивидуального и коллективного сознания. В том числе и религиозного, моделируя и поддерживая, в частности, сектантские вероучения, варьирующиеся толки традиционных конфессиональных вероучений.

Это, естественно, никак не усиливает религиозность человечества, да и не имеет такового намерения, цели прежние — не дать церквям чрезмерно усилить влияние на государство и общество, оттеснив традиционные институты власти и контролирующие их социальные группы. Либо резко снизить непроницаемость некоторых теократических обществ для ценностей рыночной цивилизации индустриально развитых государств — одного из фронтов набирающей силу межцивилизационной войны.

В устремлениях к расширению имеющихся возможностей, ресурсов влияния на традиционные объекты воздействия спецслужбы стали своего рода преемниками придворных предсказателей, магов, прорицателей, колдунов. Попытки использовать мистические, оккультные силы, некие эгрегоры не прекращались многими спецслужбами никогда: есть многочисленные свидетельства существования специализированной структуры в системе НКВД, целого исследовательского института «Ананербе» в нацистской Германии. Были сообщения о том, что сотрудники Управления стратегических служб США привлекали колдунов племени вуду для магического воздействия на Гитлера (естественно, не во здравие фюрера). Позднее ЦРУ проводило множество разнообразных опытов для исследования аномальных возможностей человеческой психики, вроде устойчивой телепатической связи безо всяких технических оснащений на неограниченных расстояниях. К побочным эффектам подобных изысков можно отнести, вероятно, чрезвычайно развитое в США по сию пору производство фильмов ужасов, развившееся в последнее время в мощный цикл киноиндустрии о космических войнах с участием немыслимых монстров звездных цивилизаций с их невообразимыми сверхъестественными возможностями. Что удалось спецслужбам в этой сфере — доподлинно никому не известно, но умозаключения, полученные в ходе исследований, привели к тому, что, во-первых, никто таких попыток до сих пор не оставил. Во-вторых, астрологи, экстрасенсы, ясновидящие до сих пор призываются для оказания услуг многим высшим должностным лицам — пример тому болгарская прорицательница Ванга, чьи предсказания получали даже многие руководители коммунистических государств, которые изначально заявляли себя непримиримыми и самыми последовательными атеистами. По некоторым сведениям и многие нынешние руководители тщатся с помощью предрасположенных к тому людей разглядеть свое будущее, повлиять на него в лучшую сторону, защититься от магических козней своих недругов и т.п. Службы безопасности опекают таких «ясновидцев», ищут новых «самородков», изучают прикладные возможности таких феноменов. В основе же — неистребимая общечеловеческая вера в предчувствия, приметы грядущего. Известно, что практически все люди опасных профессий суеверны, почти половина верит тому, что описывают гороскопы и т.п. Есть и некоторая статистика, обосновывающая разумность подобного поведения: к примеру, на рейсы самолетов, потерпевших катастрофу, число возвратов билетов на 25 % превышает обычную норму.

Излишняя предрасположенность к мистике может сыграть злую шутку и с самими спецслужбами: «Разумеется, разведки обоих государств состязались в этой области и та, и другая достигли прекрасных результатов по части дезинформации, обмана и одурачивания друг друга. Но чем больше обе страны погружались в эту ежедневную борьбу, стремясь получить хоть какое-то — пусть призрачное — преимущество над противником, тем скорее они оказывались в некоей комнате „кривых зеркал“. Значение той или иной информации в невероятной степени увеличивалось…» (Джон Прадос, старший научный сотрудник Архивов национальной безопасности США, «Известия», 07.04.2004 г.).

Отчего же вполне трезвые прагматики, каковыми, безусловно, являются руководители спецслужб, в такой степени подвержены мистификациям оппонентов? Ответ очевиден: возможности современных научных исследований могут поразить подчас и вполне подготовленный интеллект. Ну кто в начале 40-х годов прошлого века даже среди генералитета мог себе представить атомную, а уж тем более — водородную бомбы и последствия их применения? А руководители спецслужб ведущих стран не только прониклись идеей, но и убедили в необходимости создания совершенно новой индустрии вооружений свои правительства. Потому-то и ныне именно генерал разведки не будет хохотать в компании молодых интеллектуалов, потешающихся над досужими вымыслами о попытках создать энергетические мощности, способные изменить магнитные полюса планеты. Или мистификациями о возможности направленным воздействием вызвать разрушительное землетрясение в заранее заданной точке земного шара. Генерал-то может за компанию и хохотнуть, но у себя на службе даст поручения подобрать весь материал в открытой печати мира по теме и получить затем по такой подборке мнения не одного, а нескольких авторитетнейших ученых. И если хоть что-то будет признано возможным для реализации — работа ведомства по данному направлению будет продолжена в обязательном порядке.