Вкус греха - Мэрилин Папано

Страсть? Это он в состоянии ей подарить. О страстях, желаниях и насыщении ему известно все. И об утратах тоже. И о любви и ненависти, о злобе и предательстве.

Она соскочила с рельса и тоже пошла по шпалам.

— Ты мне скажешь… правду?

— О чем?

— О Мелани.

Лицо его скривилось от досады. Чтобы она не успела это заметить, он наклонился и набрал горсть камешков. Первый из них полетел в глубь леса, второй, глухо звякнув, ударился о рельс. Третий камешек Уилл пустил так далеко, что его падения не было слышно.

— Мы с тобой уже обсудили этот вопрос, — холодно произнес он.

— Знаю. Но мисс Роуз рассказала мне кое-что, и… Я хочу знать всю правду.

Что же могла рассказать мисс Роуз? Что она не поверила Уиллу? Так это общеизвестно. Селине это было известно с самого начала.

Или она вдруг поверила ему и поведала об этом Селине? Крайне маловероятно.

— Что еще мисс Роуз могла тебе рассказать?

Селина отвернулась, не решаясь ответить, потом взглянула ему в глаза.

— Она сказала, что видела тебя и Мелани в постели.

Глава 8

Солнце в этот день светило так ярко, что на сверкающие рельсы было больно смотреть. По невообразимо голубому небу плыли ослепительно белые облака. Стояла такая тишина, что Селина слышала свое дыхание, дыхание Уилла и звон одинокого комара. Удушающая жара. Ни ветерка, ни намека на спасительный дождь. Ни единого возражения со стороны Уилла.

Уилл подбросил последний камешек, поймал его и опять подбросил. Слова Селины как будто не удивили его, и он не стал спорить. Почему? Не потому ли, что она сказала правду? Потому что он солгал ей в ресторане, и теперь его ложь открылась?

Селина поняла, что уже успела проникнуться к нему доверием. Ей так хотелось поверить ему, что она поверила. А когда его вывели на чистую воду, он даже не смутился. Всего лишь задумался.

— Значит, очень вероятно, что Джеред — твой сын.

Селина не смогла скрыть разочарования.

— Нет.

Она вскинула голову:

— Но ты не отрицаешь, что мисс Роуз видела Мелани и тебя в постели?

— Нет, не отрицаю. Насчет Мелани я никому ни в чем не солгал. Я действительно однажды лег с ней в постель — скорее всего, в ту ночь, когда она забеременела. Но до секса у нас не дошло. — Взгляд его был обращен куда-то далеко, в прошлое. — Да, но мисс Роуз мне не поверила. Она увидела нас раздетыми и решила…

«Она предположила худшее», — подумала Селина. Об Уилле все думают плохо; даже она сама ожидала от него самого худшего. Ни один человек не верил его словам, но недоверие мисс Роуз больно задело его. Не в последнюю очередь из-за ее недоверия он покинул Гармонию.

— Чем же вы тогда занимались? — тихо спросила Селина.

Уилл искоса посмотрел на нее и криво усмехнулся.

— Как будто ты не понимаешь. — Он помолчал. — В тот вечер был баскетбольный матч, Мелани распарилась и вспотела… Вот как ты сейчас. — Он отбросил назад прядь ее волос и погладил по щеке. — Мы до того уже пару раз встречались и делали все, кроме главного. В тот вечер я решил не упускать свой шанс и привел ее в домик для гостей. Присесть там можно было только на старую кровать, да мне и хотелось, чтобы Мелани оказалась на кровати. Мы поцеловались, потом она сняла майку, а я — рубашку.

Селина опять ступила на рельс. Она ясно видела сцену, разыгравшуюся в доме для гостей в тот давний вечер. Она ощущала желание Уилла, желание Мелани и свое собственное желание. Черт возьми, да глупо же ревновать шестнадцать лет спустя!

— Я приласкал ее, не буду врать, — добавил Уилл.

Приласкал. Селине понравилось это слово. Оно старомодное, но очень подходящее. Ей захотелось, чтобы Уилл приласкал ее. Прямо здесь и сейчас.

— Я стремился овладеть ею, но Мелани тянула резину. В ту ночь мы делали только то, что и раньше. Я целовал ее грудь, она ласкала меня…

Селина оступилась. Уилл хотел поддержать ее, но слишком высоко поднял руку, и она легла не на талию, а на грудь. Селина ожидала, что он немедленно отпустит ее, нагло ухмыльнется и выдаст какую — нибудь шуточку о том, как его слова сбивают ее с ног. Но он ее не выпустил. Ухмылка мелькнула на его лице и тут же пропала. И он не произнес ни слова.

Они долго, мучительно долго смотрели друг другу в глаза, а потом пальцы Уилла стали медленно гладить грудь Селины.

Селина напомнила себе, что в любую секунду Уилл может прервать свое занятие и отойти. Он оставит ее одну, трепещущую, пылающую и неудовлетворенную.

Но он поцеловал ее.

Губы их сомкнулись, и рот Селины приоткрылся. Мало — помалу поцелуй делался жадным, горячим, чувственным. Уилл протолкнул язык в рот Селины и с силой прижал к себе ее тело.

Одной рукой он расстегнул ее заколку и отбросил в сторону. Волосы Селины рассыпались по плечам, его рука зарылась в них и запрокинула ее голову. Теперь он целовал ее подбородок, горло, нежную впадинку меж грудей. Другая его рука захватила ее юбку и стала приподнимать ее, обнажая икры, колени, бедра. Затем одна его нога оказалась между ее ног, и она вспыхнула непереносимым пламенем.

— Проклятье!

Его голос слегка дрожал. Уилл не знал, Селину он проклинает или себя самого, да и не задумывался об этом. Большую часть его жизни его проклинали все, кому не лень, и теперь он намеревался получить максимум удовольствия от греха.

Он посмотрел Селине в лицо, и она ответила ему понимающей, манящей улыбкой. Никогда в жизни Уилл не испытывал столь острого желания. Гордость, уважение, родной дом и родной город — все это он, не задумываясь, принес бы в жертву в обмен на эти минуты наедине с Селиной.

— Хочешь вернуться домой? — спросил он.

Он нисколько не скрывал своих намерений и имел в виду, что в ее доме им будет сложнее осуществить свои планы. В доме, где им могут помешать нежданные визитеры, куда может зайти мисс Роуз, чтобы поболтать со своей любимицей, где к Селине может в конце концов вернуться трезвый разум.

Она задумчиво посмотрела в ту сторону, откуда они пришли, и смущенно улыбнулась.

— Я не… готова.

Уилл по вечерам обычно выкладывал содержимое карманов брюк на тумбочку, а утром сгребал все и вновь засовывал в карманы. Так он поступил и этим утром. Несколько мятых долларовых и пятидолларовых купюр, немного мелочи, ключ от дома для гостей — и пара презервативов в пластиковой упаковке; он приобрел их в четверг вечером, когда отправился в бар.

Он не исполнил своих намерений, но был во всеоружии.

— У меня все есть.

Селина все еще улыбалась, вновь призывно и весело.

— Ты как бойскаут, да?

Он не ответил на ее улыбку. Складка над его переносицей сделалась глубже.