Волшебник на войне. Волшебник в мире - Кристофер Сташеф

— Не беспокойтесь, миледи, — утешил ее дворецкий. — Вам не причинят никакого вреда — если вы, конечно, не будете вылезать из кровати.

У эрла Помероя шпионы оказались получше, чем у остальных. В ночной тиши верные ему солдаты окружили заговорщиков и закололи спящими. Потом они выволокли их из казарм и свалили у подножия стены, у самого входа на лестницу, ведущую в покои эрла. Тот уже стоял на нижней ступени, уперев руки в бока и злобно посмеиваясь. Он спустился с лестницы, попинал мертвые тела ногами, выкрикивая самые грязные оскорбления из своего богатого словарного запаса, после чего вернулся в свою опочивальню и уснул безмятежным сном, равно как и верные ему солдаты.

Когда они проснулись, весь замок кишел лесными разбойниками, а те из солдат, кто остался жив, были привязаны к своим нарам.

Сам герцог Трангрейский, разумеется, проснулся, окруженный нацеленными на него копьями.

— Милорд, — почтительно, но твердо обратился к нему седой как лунь сержант. — Мы просим вас обдумать наши требования.

Герцог побагровел от ярости. Он кричал, он угрожал, он ругался, но копья даже не шелохнулись, и в сложившейся ситуации ему трудно было ответить отказом.

Однако менее половины все же не лучшее соотношение сил, так что во многих казармах с полдюжины солдат, проснувшись, увидели, как заговорщики связывают их товарищей. Они повскакивали, похватали оружие и с криком бросились в бой. Лязг оружия раздавался почти в каждой казарме, схватки выплескивались на улицу или в замковые дворы. В двух наиболее удаленных от столицы графствах бунтовщиков одолели и порубили на месте, — но во всех остальных, когда бои стихли, с десяток сержантов, задыхаясь, утирая кровь и пот, являлись пред очи своего лорда, чтобы услышать одну и ту же команду: «Зарубите их всех!»

— Боюсь, что не могу исполнить этого вашего приказания, милорд, — отвечал старший сержант. — Мы повинуемся вам во всем, что законно, но не желаем больше убивать своих братьев.

И каждый лорд бледнел, когда до него доходило, что верные ему люди проиграли, а те солдаты, что явились к нему, — это торжествующие мятежники.

Король проснулся от лязга оружия и увидел, что во дворе сражаются друг с другом его же собственные солдаты. Над схваткой возвышался огромный рыцарь в полных боевых доспехах, и он сшибал с седла всех рыцарей, осмелившихся вмешаться в бой; спину ему прикрывала другая фигура в доспехах, меньшего роста.

— Безумие! — буркнул король и потребовал собственные доспехи. Одевшись для боя и взгромоздившись на коня, он выехал во двор, где обнаружил, что бой, собственно, кончился, если не считать горстки рыцарей, окруженных лесом пик и алебард. Все словно застыло: ни рыцари, ни солдаты не шевелились.

Массивная, закованная в броню фигура подъехала к королю, хрипло дыша. Рыцарь поднял забрало и поклонился.

— Ваше величество, — произнес сэр Гар. — Я принес вам весть о том, что армии всех троих герцогов обезврежены и не будут сражаться.

Сердце короля возликовало: по крайней мере в его армии верх одержали верные ему люди!

— Так воспользуйтесь этой возможностью! — вскричал он. — Нападите на них по очереди и приведите их мне закованными в цепи!

— Прошу прощения, ваше величество, — отвечал великан, — но я не буду сражаться в этой войне, как не будут делать этого и те ваши солдаты, что еще держат оружие.

Король онемел: до него вдруг дошло, что и в его армии победили все же мятежники — и что возглавлял их не кто иной, как сэр Гар Пайк!

— Ко мне! — вскричал он в ярости, обретя наконец дар речи. — Ко мне, верные мои люди! — Его телохранители сплотились вокруг своего монарха и следом за ним ринулись в бой, оттеснив сэра Гара и врубившись в лес пик. Ему удалось прорваться к своим рыцарям, и те с торжествующим кличем устремились в атаку. Мечом и палицей прорубали они дорогу сквозь толпу этих жалких сервов, разя их сверху вниз, не заботясь, кого они рубят — правого или виноватого. В горячке боя они не  замечали, что один рыцарь за другим падал с коня, до тех пор, пока вокруг короля словно по волшебству не образовалась пустота, а напротив него не возник снова огромный рыцарь в броне. Другой рыцарь, подняв меч и щит, скакал в направлении немногих оставшихся в седле королевских рыцарей.

Рыцари изготовились к бою и с боевым кличем поскакали ему навстречу. Однако копья и дубины выбили половину их из седел, а рыцарь — разумеется, это был сэр Дирк — встретил их наготове, и от ударов его ряды рыцарей поредели еще сильнее. Последние двое вдруг сообразили, что происходит, и разом обрушились на Дирка. Он поднырнул под удар одного, поразив того мощным ударом в кирасу, потом повернулся ко второму — как раз когда того, огрев дубиной по голове, стянули с седла, и тот с лязгом грянулся оземь.

— Таковы твои понятия чести, сэр Гар? — спросил король перехваченным от ярости голосом.

— Ваше величество, — серьезно отвечал великан голосом, глухо доносившимся из-под забрала. — Ваши подданные просят вас выслушать их петицию.

Король выкрикнул что-то нечленораздельное и вонзил шпоры в бок своему коню. Он замахнулся мечом, но сэр Гар принял удар на свой щит, а потом еще один, и еще, и еще, даже не нанося ответных ударов, — и так до тех пор, пока король, задыхаясь, не опустил меч.

— Ты не рыцарь! — прохрипел он. — Ты изменник и позор рыцарского сословия!

— Войны не будет, — спокойно отвечал сэр Гар.

— Кто ты таков, чтобы говорить мне, нападать мне или нет на моих герцогов? — взревел король. — Ты чужеземец, неудачник — ты даже не сумел найти господина, согласного принять тебя в свою дружину! Наемник! Продажная шкура! Кем ты себя возомнил?

— Я сэр Магнус д’Арман, — отвечала безликая, закованная в сталь фигура. — Я принадлежу к роду графов д’Арман с Максимы и сын лорда Родни Гэллоугласса с Грамерая, посвященного в рыцарский сан лично королем.

Король окаменел в седле.

— Дворянин? — прошипел он чужим голосом. — Сын лорда и его законный наследник? И ты выступил против своего же класса?

— Честь обязывает, — отвечал Гар. — А ваши эрлы и герцоги забыли обязательства, которые накладывает на них их титул. Нам следует напомнить им об этом — вам и мне.

— Да как ты смеешь? — прошептал король. — «Вам и мне»? Как ты смеешь? — Он вдруг осекся, соображая. — О каких это обязательствах ты говоришь? Ты хочешь напомнить моим герцогам об их обязательствах перед их королем?

— Да, ваше величество. Перед их королем, но также и перед их сервами.

— Обязательства перед сервами? И у тебя хватает наглости…

— Хватает, ваше величество, и у их советов тоже. Кстати, кто является вашим наследником?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});