Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II - Дэн Абнетт

Из воспоминаний Мстящего Сына вернул трубный рёв. К нему подошёл помощник и почтительно протянул инфопланшет с генетическим считывателем.

— Вы разрешаете открыть воздушное пространство, повелитель? — с поклоном спросил он.

— Открывай, — распорядился Жиллиман. Он взял планшет и поцеловал экран. Столь важные распоряжения требовали прямой генетический материал для проверки, и часто для облачённого в броню воина было неудобно снимать силовой кулак или наруч, чтобы дотронуться пальцами. Поцелуй сочли целесообразным, и он вошёл в привычку. Примарх знал, что некоторые как, например, первый магистр Фрат Августон, предпочитали плевать на экран, а не целовать его. Результат был таким же, но смирения точно не хватало.

Системы в глубинах Цивитас получили и расшифровали генетический приказ. Воздушное пространство над космопортом открыли, пустотные щиты скользнули в стороны. Флот Тёмных Ангелов располагался над неосвещённой половиной планеты. Из её тени вылетели корабли.

Показались первые покрашенные в чёрный до синевы цвет “Грозовые птицы”, передние кромки их крыльев были тёмно-тёмно-зелёными как древний лес. За ними в боевом порядке следовали десантные корабли, “Громовые ястребы”, “Громовые ястребы” увеличенной вместимости и пехотные транспорты.

Это был не просто боевой порядок. Они спускались в великолепной, великолепной воздушной синхронности. Как труппа воздушных танцоров в точно отлаженном и организованном балете.

– “Хвастун”, — подумал Жиллиман, улыбнувшись. — “В подобной ситуации я действовал бы точно также”.

В прекрасной последовательности четвёрка за четвёркой корабли начали заходить на посадку в дальней части Великой колоннады, где она вливалась в Марсову площадь. Интервалы между приземлениями были поразительно точными. Четыре, ещё четыре, ещё четыре и так группа за группой. Вой двигателей заглушил фанфары, и даже не умолкавший рёв титанов.

Столь же удивительно синхронно открылись и опустились откидные люки и рампы. Подразделения Тёмных Ангелов ступили на Колоннаду и направились к площади. Они двигались в едином порыве: каждое движение великолепно, доспехи блестят и все воины похожи друг на друга. Как только марширующие отряды достигли плаца, они начали перестраиваться в широкий двойной ряд из групп десять по десять воинов. Развёртывание было безупречным. Отделения размыкались и проходили друг сквозь друга, формируя великолепную двойную стену, и при этом продолжали маршировать, ни разу не сбившись с шага. Это была самая впечатляющая демонстрация строевой подготовки, какую когда-либо видел Жиллиман.

– “Хвастун”, — снова подумал примарх.

Без малейшей суеты фланги Тёмных Ангелов двинулись вперёд, приняв построение в форме подковы, направленной открытой стороной к платформе на Вратах Титана. Две тысячи воинов повернулись к возвышению, сохраняя организованный походный порядок. И, маршируя на месте, приступили к показательным упражнениям с оружием: подбрасывали, крутили и вращали болтеры, или ловко вскидывали мечи и знамёна вверх и вниз. Раз. Раз. Раз. Раз. Раз.

Жиллиман обратил внимание на необычное снаряжение Тёмных Ангелов: разнообразное лучевое и кинетическое оружие, которое он не смог сразу узнать. В арсеналах Первого легиона находилось вооружение, неизвестное в остальных легионах. Тёмных Ангелов основали первыми, и их история началась раньше остальных институтов Легионес Астартес. Во многом они стали прототипами. Говорили, что в последние годы Объединительных Войн и первые годы Великого крестового похода, ещё до появления остальных легионов, Тёмные Ангелы владели и использовали снаряжение, о котором не знал больше никто в Легионес Астартес. В ту эпоху в изоляции они создавали свою силу и идентичность.

Эта идентичность требовала полноты. Если есть всего один легион, то он обязан охватывать все специализации. Жиллиман знал, что шесть воинств или “крыльев” были специалистами в своих школах, вступая в тонкое противоречие с установленным Принципиа Белликоза порядком.

Мстящий Сын слышал и о тайных орденах и секретной иерархии в рядах Тёмных Ангелов. Иерархии знаний, доверия и власти, невидимой для посторонних. Что объясняло некоторые из любопытных знаков отличия, порой не имевших никакого отношения к званию или структуре роты.

Как и их повелитель, воины Первого легиона были замкнутыми, скрытными и необщительными. Они хорошо хранили секреты, пожалуй, даже слишком хорошо. Жиллиман считал, что это было наследием тех дней, когда им приходилось рассчитывать только на себя.

Без всякого сигнала Тёмные Ангелы остановились и замерли как один. Великолепно. Великолепно.

– “Он и в самом деле хвастун”, — подумал Робаут.

В шлеме раздался вокс-сигнал. Примарх посмотрел на мерцавший дисплей. Идентификатор мигал — Долор.

— Я — занят.

— Конечно, вы заняты, повелитель, — ответил тетрарх. — Я не стал бы вас беспокоить по пустякам. Мне нужно вам кое-что сказать.

— Дорогой друг, ещё раз — ты не вовремя.

— Согласен. Приходите, как только сможете. Но не заключайте с вашим благородным братом ничего, что нельзя было бы отменить… пока не увидите то, что я собираюсь вам показать.

— Ты сбиваешь меня с толку, Валент.

— Приветствуйте брата. Ничего не обещайте. У меня есть кое-что полезное, что вы оцените.

Связь оборвалась.

— Всё в порядке? — спросила Ойтен.

Жиллиман кивнул.

— Их строевая подготовка в высшей степени хороша, не так ли? — спросила управляющая, указывая на площадь внизу. Ряды Тёмных Ангелов снова пришли в движение. Они разделились на равные марширующие когорты, которые пересекались по диагонали с другими когортами, образуя великолепные новые построения: ромбы, квадраты, треугольники, кривые линии и шестиконечную звезду. Шедшие на острие её лучей разворачивались и маршировали назад в свои группы, изменяя направление движения. Это впечатляло до раздражения.

— Похоже, они потратили немало времени на тренировки, — ответил примарх.

Ойтен посмотрела на него и прикрыла рот рукой.

— Это самое язвительное замечание, которое я когда-либо от вас слышала, Робаут, — заявила она.

Мстящий Сын усмехнулся.

— Приготовься, Тараша. Мой старший брат приехал, чтобы остаться. Язвительность ещё впереди.

Внизу на отполированном мраморе Марсовой площади Тёмные Ангелы, наконец-то, закончили своё представление. Прижав блестящие болтеры к нагрудникам, отделения выстроились веером в форме буквы V направленной к рампе “Грозовой птицы”.

Появился Лев.

Жиллиман почувствовал, как невольно чаще забилось сердце и участилось дыхание. Лев. Лев. Были братья, к которым он относился безразлично, были братья, которым он симпатизировал, и были братья, которыми он восхищался. Рогал, Магнус и Сангвиний и, чтоб его, даже Русс. Он восхищался ими за то, какими они были. Но были всего два брата, которых он и в самом деле уважал, только два, которыми он по-настоящему восхищался.

Только два брата, рядом с которыми он чувствовал себя на вторых ролях.

Лев Эль’Джонсон и Гор Луперкаль.

Сохраняя непроницаемое выражение лица, Лев покинул “Грозовую птицу”. Он был без шлема, и его длинные золотистые волосы развевались на ветру. Такой прекрасный, такой смертоносный, такой легкомысленный, такой непроницаемый. Он нёс боевой шлем под левой рукой и шагал не менее великолепно, чем его воины. Слева и справа за ним в том же темпе следовали избранные лейтенанты.

Любимчик Корсвейн командовал подразделениями легиона по другую сторону Гибельного Шторма, поэтому рядом со Львом шли Ольгин и Фарит Редлосс. Ольгин обеими руками держал перед собой палаческий длинный меч, направленное в небо острие шестифутового клинка было закруглённым, как у ножа для масла. На наплечнике лейтенанта были изображены перекрещенные мечи Крыла Смерти. Редлосс нёс тяжёлую секиру, прижав рукоять к груди. На его наплечнике был изображён череп в песочных часах Крыла Ужаса. На всех троих была великолепная чёрная броня, отделанная красным марсианским золотом.

Они шли вдоль рядов воинов, приближаясь к площади.

Жиллиман вздохнул.

— Ублюдок. Точно хвастается, — прошептал он.

Затем взглянул на своих помощников, кивнул и начал спускаться навстречу брату. Волки последовали за ним. Робаут остановился и оглянулся вверх по лестнице.

— Ты — серьёзно? Всё время и даже сейчас? — спросил примарх у Фаффнра.

— Моя наблюдающая стая идёт туда же куда и вы, ярл.

— Даже Катафракты не сопровождают меня в этот момент, Волк.

— А могли бы, повелитель, — прорычал с платформы Город. — А ещё могли бы оказаться рядом, а не чёрте где во время шторма выстрелов, если бы вы пожелали.