Голубая Сфера - Иван Мак

− Я так понимаю, вы уже нашли все что нужно? − Спросила Ирмариса.

− Да. У меня есть все телефоны и адреса. Мы можем начать завтра с утра.

− А сегодня?

− Кредиторы могут решить, что можно повысить цену.

− Мне не так важна цена, как время. − Ответила Ирмариса.

− Хорошо. Тогда, мы можем начать прямо сейчас. Если вы не возражаете, мы можем отправиться в мою контору.

− Хорошо.

Ирмариса махнула рукой Дираку с Ликси и вышла с Охисом Тарром на улицу. У него была шикарная машина и они проехали через город.

− Я могу называть вас просто по имени?

− Да. И можно на ты.

− Прекрасно. − Улыбнулся Охис. − Ты не хочешь сказать, зачем тебе это нужно?

− У меня личные причины. Я не хочу их называть.

− Месть. − Проговорил Охис. − Я прочитал последние номера Огней. Ты действительно студентка?

− Да. И довольно богатая, надо сказать.

− Можно тебя спросить?

− Спрашивай. − Усмехнулась Ирмариса.

− Как тебе удалось за два дня сделать четыреста тысяч из одной?

− Ты, я вижу, все обо мне узнал?

− Такая у меня работа. Я должен знать своих клиентов. Особенно, когда они вот так запросто выкладывают по десять тысяч. Должен признаться, я сначала решил, что ты не совсем в своем уме. Но теперь я все понял.

− И что ты понял?

− Месть это вполне человеческое чувство. А когда полно денег и ты знаешь как их заработать то нет особого смысла их экономить. А тут эти грязные писаки…

− А ты не думаешь, что я хочу купить газету, что бы самой что-то написать?

− Нет, не думаю. Ты же не журналистка.

− Ну и что? Может, ты возьмешься за телефон вместо того что бы болтать зря?

− Да, шеф. − Сказал Охис и взял трубку телефона. Он одной рукой набрал номер и начал свою работу.

Через два часа все было сделано. Уже была полночь. Перед Ирмарисой лежали долговые обязательства коллектива 'Огней Гиополиса'.

− Ну вот и все. − Сказал Охис.

− Отлично. − Сказала Ирмариса. − Даже и не переплатила.

Она сложила все бумаги, положила их в свою сумку и встала.

− Ты уже уходишь? − Спросил Охис.

− А ты считаешь, что у нас остались еще какие-то дела? − Спросила Ирмариса. − Извини, Охис, но в твоей кровати мне делать точно нечего.

Он только раскрыл рот и Ирмариса ушла.

Ранним утром она заявилась в редакцию. Охранник не хотел ее пускать, но требование Ирмарисы прозвучало в таком тоне, что он не смог ее больше держать.

Ирмариса заявилась прямо к редактору.

− Это опять вы? − Спросил он вставая. − Охрана!

Появился охранник.

− Простите, сэр, но я не могу ее выпроводить. − Сказал он.

− Почему это? − Спросил редактор.

− Потому что ваша газета перестала быть независимой. − Ответила Ирмариса и показала копии долговых расписок и документов об их покупке. − Я, как кредитор, имею полное право потребовать от вас отчета.

− У нас все решается собранием акционеров. − Сказал редактор.

− В таком случае потрудитесь их собрать. Здесь и сейчас.

Редактор несколько секунд колебался и, поняв что нет иного выхода, начал звонить разным людям.

Через двадцать минут в кабинете собралось девять человек.

− Еще один акционер отсутствует по уважительной причине. − Сказал редактор. − На повестке дня один вопрос. Долги газеты. Ирмариса Ливийская на данный момент является нашим единственным кредитором и она требует немедленной оплаты долгов.

− Маленькая поправочка. − Сказала Ирмариса, прерывая его. − Я требую не немедленной оплаты долгов, а немедленных извинений за нанесение публичных оскорблений в мой адрес.

− Вы думаете, что ваши деньги заставят нас унизиться? − Спросил кто-то.

− А вы думаете, что отсутствие у вас денег дает вам право оскорблять всех направо и налево? − Спросила Ирмариса. − Вы написали в своей статье заведомую ложь! Этой ложью вы не только запачкали одну из лучших школ страны, но и сделали так, что все там считают меня грязной свиньей! Так вот, господа. У вас есть один выбор. Либо вы принесете извинения и сделаете так, что я не буду свиньей. Либо я действительно стану свиньей, и на основании ваших долгов проведу процедуру банкротства вашей газеты. Вы понимаете что это будет значить для вас. И все это будет благодаря одному вашему писателю, который выдумал себе историю со злыми учителями и обиженными студентами.

− И какова гарантия, что после этого вы не сделаете то же самое?

− А никакой. Никакой, кроме веры в то что я не свинья. Иного выбора у вас нет. Я сказала все что мне нужно. Я буду ждать ваш ответ в сегодняшнем номере. Не будет ответа, не станет и вашей газеты. Все зависит от процента ослиного характера в вас.

Ирмариса встала и ушла.

Она уехала из города и весь день провела на берегу небольшой реки, купаясь и играя с детьми, которые там оказались.

А вечером она первым делом купила вечерний выпуск 'Огней Гиополиса'.

На первой полосе была статья, в которой коллектив газеты приносил извинения Ирмарисе Ливийской и Школе Орана за оскорбления, нанесенные предыдущими статьями. В этой же статье, объявлялось о смене редактора и увольнении журналиста, написавшего статью.

Ирмариса взяла газету и отправилась в школу. Оран Старший принял ее сразу же.

− Я уже читал опровержение. − Сказал он. − Все хорошо кроме одного. Вы выбили их путем шантажа. В 'Центральной' так же была статья по этому поводу. В ней сказано, что вы выкупили долги 'Огней Гиополиса'.

− Да. Я сделала это. У меня не было иного выхода, как надавить на них.

− Вы думаете, это правильно?

− Я думаю, что я еще не все сделала до конца. Завтра будет окончание этой истории. Надеюсь, вам это окончание понравится.

Утром следующего дня Ирмарися взяла двух Государственных Исполнителей и вместе с ними отправилась в редакцию Огней. Она сообшила об этом заблаговременно и ее уже ждали все акционеры.

Они ждали своего конца.

− Итак, господа. − Сказала Ирмариса, встав перед людьми. Она осмотрела всех и вынула листы долговых расписок газеты. − Я вижу, вы не рады? − Спросила Ирмариса. − А зря. Для всех вас наступил день освобождения. − Ирмариса взяла свой лист, подписала его и передала Государственным Исполнителям. Те так же молча подписали бумагу.

− Что вы делаете?! − Воскликнул бывший редактор. − Вы даже не выслушали нас!

− А зачем? − Спросил один из исполнителей, поднимаясь. Он взял лист и вручил его человеку. − Все сделано в соответствии с законом и вы не можете возражать. С этого момента ваши долги аннулированы.

− Что? − Заморгал глазами человек.

− Вот что. − Ответила Ирмариса и взяв долговые расписки в руку подожгла их. − Я еще вчера сказала вам что я не свинья. А сегодня я вам говорю, что мне ничего от вас не было нужно кроме того что вы уже сделали. А деньги это ничто. Бумага!

Огонь разгорался в руке Ирмарисы и она все еще держала горящие листы.

− Господи, это невозможно… − Произнес человек, прочитав бумагу. − Как же так… − Он поднял взгляд на Ирмарису.

Она бросила догоравшие листы в пепельницу и обернулась ко всем.

− Итак, господа, вам осталось лишь написать опровержение предыдущей статье и рассказать всем как жестоко с вами поступила Ирмариса Ливийская. Прощайте. И, надеюсь, в следующий раз мне не придется скупать ваши долги для того что бы вы не писали про меня всякую чушь.

− Вы хотите просто уйти? − Спросил редактор, когда Ирмариса направилась к выходу.

− А как мне еще уходить? − Спросила она, оборачиваясь.

− Мы можем предложить вам часть акций газеты. Никто не будет против…

− Акции убыточной газеты? − Усмехнулась Ирмариса. − Нет. Я лучше пойду покупать акции 'Центральной'.

Кто-то вдруг рассмеялся, а Ирмариса вышла на улицу и отпустила Исполнителей.

Ирмариса вернулась в Гиополис только к началу занятий. Ее тут же замели журналисты, расспрашивая о происшествии с Огнями. Ирмариса легко отшутилась от всех и ушла, но уже через несколько минут ее поймал Норрин и она вновь оказалась у Орана Старшего.

− Есть один вопрос. − Сказал директор. − В наших правилах указано, что оплата за учебу проиводится государством в случае, если состояние ученика не позволяет ее произвести.

− Сколько я должна заплатить?

− Дело не в том сколько платить, а в том есть ли у вас эта оплата или вся эта шумиха с покупкой и сожжением долгов только способ привлечь популярность.

− Поэтому я и спрашиваю сколько стоит обучение. Если миллион, то у меня сейчас нет таких денег.

− Полный курс обучения стоит шестьсот тысяч. Первые два по сто, вторые по двести.