Предел - Елена Лобанова

— А Пеллиэ… будет изображать служанку, чтобы вы могли донести весь груз. Нэрьо, встретишь дев у крайних деревьев — будешь сидеть в засаде. Достойная Вайола! Сделайте вид, что Вы что-то забыли, вернитесь и купите еще один бурдюк. И еду. За один раз вы много не унесете. Нэрьо, ты будешь перетаскивать все, что принесут, а я лошадей подержу. То есть, Крысака, и вот это отродье. А то он, по-моему, хочет телегу опрокинуть! Так… меди у нас немного, серебра тоже. Но такая Достойная Дева, может и золотом расплатиться. — Не успел Нэрнис потянуться к своему кофру, как Даэрос поднял рубаху, залез в поясной карман жилетки и вытащил горсть монет. Значит, золото у него все же было. — Новые не подойдут, а вот эта — старой чеканки, будет в самый раз. Кроме еды, прикупите себе платье. Не пытайтесь спорить, Вайола! Разведчик должен уметь переодеваться хоть в медведя! А попоны — не слишком приличная одежда для Достойного Разведчика. Разменных денег у селян с золотого не будет… Возьмете всю медь, не считая. Попутно посмотрите, как дорога минует село. Обязательно посетуйте… Нет, Пеллиэ, лучше Вы посетуйте на вчерашнюю грозу, на испорченные вещи, на то, что Достойная госпожа оказалась без спутников, приличного ей коня… В общем, намекните охочим до слухов местным жителям, что Вы очень удачно угодили в служанки к заплутавшей в степи госпоже.

Девы с заданием удалились по склону оврага.

— Даэр, а зачем нам рассказывать всем, что мы встретили Достойную Вайолу в степи?

— А ты представь Нэрьо, наши следы на просохшей дороге. Я бы даже назвал их слепками. Телегу тянет не конь, а судя по отпечаткам копыт — осел. Тяжеловоз идет в поводу. На захудалом постоялом дворе путники расплачиваются золотом. Все это наши «последователи» непременно узнают. И зададутся вопросом: «Чтобы это значило?». А я хочу, чтобы они вопросами не задавались. Вообще.

— Даэр, а ты сам разведчиком никогда не был?

— Ну, если не считать мое счастливое детство и частично юность, когда моей главной задачей было все знать, но как можно реже попадаться на глаза… то — нет. Иди к деревьям Нэрьо. Девы, конечно, придут не скоро. Но я слышу, что по дороге кто-то приближается. Верхом.

Нэрнис занял под наблюдательный пост самый раскидистый дуб. Пелли и Вайолу уже не было видно — они свернули за лесок. А по дороге, с которой они все недавно съехали, приближался всадник. Он был в черном плаще и нахлестывал такого же, как и Крысак тяжеловоза, который бежал из последних сил. Светлый проследил, как всадник скрылся за поворотом дороги, послушал стук копыт, слетел с дерева и помчался в овраг с докладом.

— Даэр, беда! Там… там!

— Волки-оборотни? Нэрьо, ты бы себя видел!

— Хуже, один из этих, в плащах! Он на тяжеловозе, верхом. Седло из мешка с соломой, конь еле бежит, уже в пене. Он догнал наших дев. Я слышал, он остановился!

— А как дальше поскакал, слышал? А я слышал. Так что он поздоровался и поехал дальше. Не беспокойся. Конечно, жаль, что там нет меня в костюме Сорэада. Но ты вспомни выступление Пелли при знакомстве с Вайолой, вот с этим вот «дитем свиньи в козьей поилке». Я бы не стал за неё так сильно волноваться. Давай-ка, распряжем Айшака. Если этот верховой надумает помочь девам донести-довезти снедь, нас тут быть не должно — только уставшие животные и телега. Я уверен, наша Пелли справится с ситуацией.

— Ну, конечно. Ты на неё очень повлиял. — Нэрнис так сказал «очень», что сомнений в значении «очень плохо» не оставалось.

— Ты не прав, брат. Пусть Пелли и не умеет считать, но она всю жизнь была служанкой. И не где-нибудь, а на постоялом дворе. Даже если он был похож на замок — все равно это был постоялый двор. В людях она, может быть, и не разбирается как ты или я. Но она их «чувствует» и знает на уровне инстинкта, как себя вести, чтобы лишнего не сказать, а нужное добавить. Не обижайся за сравнение, но так себя ведет дворовая собака, которая на одного лает, другому хвостом виляет. А то, что «плащеносец» верхом — это очень хорошо! Ну, подумай, зачем ему выпрягать лошадь и мчаться сюда?

— За водой.

— За водой можно было и на телегах доехать. Уж они-то не с парой бурдюков выехали. Я полагаю, мой Светлый брат, что телеги не едут. По крайней мере, одна — точно. И из всего этого следует что?

— Что!?

— А то, что поломка такова, что ему нужно что-то купить. И еще: он уверен, что его спутники с золотом никуда от него не денутся. Интересно, где они остановились… Лошадь в пене, говоришь? Так… значит, мы шагом, он — галопом… Видимо, они все-таки въехали в непросохшую степь. Ладно, расспросим дев, когда вернутся. Кое-что меня гораздо больше беспокоит.

— Куда уж больше-то, Даэр! Я как представлю себе! Там — этот злодей. А Пелли — одна. Вайола не в счет, она — ребенок.

— Нэрьо, если кто-то надел черный плащ, то это еще не значит, что он — злодей. Пока они не подозревают, что мы так хорошо осведомлены о тарлах и золоте — их злодейство спит. Но где сейчас спят те, кого по их следу пустили гномы?

— Ага! Значит, это — один из врагов? — Воительница раздувала ноздри, глядя вслед удаляющемуся всаднику. — Эх, секира в телеге осталась!

— Нет, нет! Достойная…

— Зови меня просто Вайола. Все женщины — сестры!

— Вайола, он не должен знать, что мы знаем, что он — враг. И он не должен увидеть эльфов. Помнишь усы и бороды? Вот!

— Значит мы — разведчики-засланцы! Отлично! Пеллиэ, ты можешь сделать вид, что ты — послушная и трусливая служанка? — Достойная Вайола, не представляла, как может изобразить покорность дева, которая собиралась остричь ей мечом косы…

— Да. Очень даже могу. Только я не могу понять, какого он сословия? Не слуга, конечно. Не нофер — точно.

— Какая разница? Будем считать его головорезом, который прикидывается новорожденным айшаком. — Воительница вздохнула. — Как будем принцев предупреждать, если этот убийца за нами увяжется?

— А ты кричи на меня. Громко. Ну, я на ногу наступлю тебе или на юбку. Ругаться умеешь? На слуг?

— Ха! Да я нашей армией командовала! Только — не обижаться потом! Договорились?

Вайола пошла чеканным шагом, подметая дорогу попонами, с намерением если не убить, то насмерть заморочить врага. Всех врагов.

Ворота крайнего к дороге двора были гостеприимно распахнуты. Не иначе, «плащеносец» сообщил, что к местному трактирщику пожалуют еще гости. Этот «приют усталых путников» ничем особенно не отличался от тех крестьянских жилищ, что виднелись вдалеке за полями. Разве что, солома на крыше была свежая.

— Повезло же тебе девка! — Всадник снял пыльный плащ и развалился на лавке.

Чуть курносый, с темно-русыми волосами, близко посаженными хитрыми глазами-щелками. Пелли никак не удавалось рассмотреть, какого они цвета. Без плаща мужчина лет тридцати не производил зловещего впечатления. И это был не тот самый, который пугал Крысака свистом. Служанка вздохнула с облегчением. Жена трактирщика подбирала вещи для Вайолы. Из соседней комнаты доносился её угодливый голос и недовольный басок воительницы, которая ругала деревенские тряпки. Поэтому все внимание всадника сосредоточилась на Пелли.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});