Сердце и душа - Мейв Бинчи

Впрочем, Джонни был прав. На работе ее, наверное, уже заждались.

К дому 34 на улице Маунтинвью подъехало такси. Из машины вышла Эйлин. Джонни обратил внимание на ее костюм: элегантный сиреневый пиджак, черная юбка и сиреневые сапоги. Похоже, она ходит “на дело” с цветовой схемой. На шею Эйлин повязала очень дорогой шелковый шарф — дамы часто носят такие на скачках. Да, несомненно, скачки подошли бы Эйлин Эдвардс больше, чем эта развалюха, жестокий отец, издерганная мать и запертая комната, полная украденных товаров. Джонни встряхнулся. Никакого сочувствия, никакой жалости. Эта женщина была готова разрушить жизнь Брайана Флинна, одного из немногих порядочных людей и его друзей в этом мире.

Кэтлин Эдвардс со страхом подняла глаза, услышав поворот ключа в замке. Увидев, что это всего лишь Эйлин, она явно испытала облегчение.

— Не стоило тебе приходить домой. У меня все в порядке, — начала она.

— Очевидно, стоило. Где он?

— В твоей комнате. Он обещает починить дверь.

— Пусть попробует не починить. Кто это?

— Не знаю. Он просто оказался рядом, когда я упала.

Джонни, прислушивавшийся к разговору из соседней комнаты, вдруг понял, что девушка до сих пор ни единым словом не посочувствовала матери. Эйлин вошла в спальню. Джонни спокойно сидел на ее кровати. Она сразу узнала его — он был завсегдатаем “Корриганс”, иногда помогал в центре… и жил в одном доме с Брайаном.

— Могла бы и догадаться, что это его работа, — сказала она, глядя на сломанную дверь.

— Он знать не знает, что мы здесь.

— Мы?

— Мы с Аней. Мы привезли сюда вашу мать после несчастного случая. Да, кстати, если тебя это хоть сколько-то интересует, с ней все в порядке, она скоро поправится.

— Я скажу тебе, Джонни, что должно интересовать тебя: что мой отец с тобой сделает, когда обнаружит, что ты взломал дверь в его доме. — Ее голос звучал ровно. Она не выказывала ни страха, ни паники.

— Разумеется. А еще он обнаружит, что дом битком набит полицейскими, дочь арестована за воровство, а его самого ведут в участок за бытовое насилие.

— Она ни слова против него не скажет. — Эйлин презрительно глянула в сторону кухни. Ее слабая мать ни разу не осмелилась противостоять насилию — не сделает этого и сейчас.

— Уже сказала. — Джонни ответил как бы между прочим, почти лениво, словно на самом деле его это совершенно не интересовало.

— Не верю.

— Она все рассказала нам с Аней. На этот раз она обратится в полицию.

— Мечтай дальше.

— Кто же еще в этом доме выслушает ее? — сказал Джонни. Ответом ему была тишина.

— Чего ты хочешь, Джонни? — спросила Эйлин в конце концов.

Майкл Эдвардс шел домой из паба, куда ходил обедать. Произошло нечто странное. Пока он сидел в пабе, ему пришло сообщение: “Забери доски, засов и усиленный замок из магазина стройматериалов Финна Фитцджеральда. За них заплачено, потому что дома нужно кое-что срочно починить”. Майкл был очень озадачен. Он не помнил, чтобы вчера устраивал скандал и ломал мебель. Придя в магазин, он обнаружил, что Финн Фитцджеральд на самом деле подготовил для него товары, и они действительно оплачены.

— Что происходит, Финн? — спросил Майкл.

— На твоем месте я поторопился бы домой, Мик. Мне совсем не понравился парень, который заходил с твоей дочерью. Какой-то тяжеловес.

— Платил он?

— Нет, твоя дочь. Наличными. Все честь по чести, Мик. Поспешай домой.

* * *

Он вернулся в дом 34 по улице Маунтинвью, как обычно, громко хлопнул дверью и швырнул доски и замки на пол.

— В чем дело? — начал он.

— Ваша жена упала, мистер Эдвардс. К счастью, повреждения незначительные, но, разумеется, она находится в состоянии шока. Если хотите посмотреть, как она, вы найдете ее на кухне.

— Да кто ты такой, чтобы указывать мне, что делать и куда смотреть в собственном доме? — Майкл Эдвардс разозлился, и его лицо налилось кровью.

— Кто я такой? Я друг вашей дочери, а еще так совпало, что я работаю в клинике, пациентом которой является миссис Эдвардс. Вот кто я такой.

— А почему ты до сих пор здесь? Мать дома. С ней все в порядке. Что ты здесь делаешь?

— Собираюсь помочь вам чинить дверь, которая, к сожалению, сломалась, пока мы тут разбирались.

— Что?

— Да, я подумал, что если мы начнем сейчас, то можем вместе все поправить.

— Ну, так ты не то подумал. Я пью пиво, занимаюсь своими делами и тут получаю это бредовое сообщение…

— Можем начать с того, что вынесем сломанные доски, — сказал Джонни.

— Как же они оказались сломанными? — спросил мистер Эдвардс.

Тут нарушила молчание Эйлин:

— Папа, делай, что он говорит. Честное слово. Так будет лучше для всех.

— Я не позволю разговаривать так со мной в моем собственном доме…

— Папа, это мамин дом. Он достался ей от ее отца. Помнишь?

— Большая разница, — сказал он.

— Теперь да. Ситуация изменилась, — твердо сказала Эйлин.

— Для тебя — может быть, если тебя устраивают манеры этого твоего парня.

— Он не мой парень, — ответ прозвучал как выстрел.

— Ну, мне до этого нет дела. — Судя по виду Мика Эдвардса, он собирался вернуться в паб.

— Папа, приди в себя. Она обратится в полицию!

— У нее нет ни единого доказательства.

— Есть. Ее слова подтвердит этот… проныра, полячка Аня — и я.

— Ты? Ты будешь держать рот на замке!

— Не в этот раз.

— Какого черта?

— Этой мой билет из тюрьмы на свободу.

— А как же я?

— Почини дверь, папа, а потом Джонни с тобой поговорит.

— А ты что будешь делать, позволь спросить?

— Приготовлю маме суп и тосты.

— Ты никогда этого не делала.

— Теперь, кажется, буду, каждый день. — Она кинула злобный взгляд на Джонни.

Майк Эдвардс снял пиджак. Он не очень понимал, в чем дело, но дело было серьезное. Он заглянул в спальню дочери. Целые ряды вешалок с одеждой. Он не смог бы их разглядеть, даже если бы ему было интересно.

— Вид у двери будет так себе, ведь мы просто сколотим две половинки, — проворчал он.

— Окна тоже выглядят так себе. На следующей неделе Эйлин собирается к стекольщику, правда, Эйлин?

— Правда, — мрачно ответила Эйлин.

За час они кое-как починили дверь и повесили замок. К замку прилагалось два ключа. Один получила Эйлин, другой Джонни оставил себе.

— Я зайду через неделю посмотреть, как продвигается уборка, — сказал он. — Может, уже даже поставят новые окна…

Прибравшись в коридоре под чутким руководством Джонни, Майк снова ушел в паб.

— Ненавижу загадки, — кинул он через плечо Джонни. — А ты — одна большая загадка.