Битва за Коррин - Брайан Херберт

Фейкан, сидевший за столом, не изменился в лице. Он коротко кивнул и произнес:

— Да, сэр. Конечно.

Не важно, насколько рискованной окажется эта экспедиция, он все равно последует за примере Они с отцом отлично понимали друг друга и оба знали, как высоки ставки в этой смертельной игре. Квентин Батлер никогда не доверил бы эту миссию никому другому.

Квентин обвел взглядом членов Совета Джихада.

— Лига не проводила наступательных операций против Омниуса с момента начала эпидемии. Все наши планеты поставлены на колени, и мы сейчас очень уязвимы в случае нападения извне. Миллиарды и миллиарды людей уже умерли и гниют под множеством солнц. Неужели вы думаете, что машины будут сидеть сложа руки и смотреть, как болезнь распространяется своим естественным путем, и не станут готовить вторую, завершающую фазу операции?

Великий Патриарх побледнел. До него, кажется, только теперь дошло, что главная опасность, с которой предстоит столкнуться, еще впереди. Он схватился за золотую цепь, как за нить жизни. Квентин, еще раз оглядев членов Совета, понял, что они были слишком поглощены эпидемией, чтобы думать о чем-то худшем.

Когда ропот закончился неохотным согласием с предложением Квентина, вице-король Лиги провозгласил окончательное решение:

— Летите с нашим благословением, примере Смотрите, что делает Омниус. Но спешите возвратиться в целости и сохранности.

Оба — Фейкан и Квентин — умели управлять спейсфолдерами, хотя армия Джихада редко использовала эти странные и опасные суда. Квентин решил, что они с сыном полетят на разных кораблях, чтобы увеличить шансы успешного исхода. Если один из них исчезнет во время свертывания пространства, то второй скорее всего вернется на Салусу.

Примеро отбыл на задание без всяких торжественных проводов. Перед отлетом Квентин заехал только в Город Интроспекции навестить Вандру. Кроме нее ему не с кем было прощаться. Даже Абульурд в это время находился на обратном пути к Салусе Секундус.

Два спейсфолдера рванулись в неизвестность искаженного пространства и перестали быть доступными контакту. Корабли скользили между измерениями, прорезая насквозь сложенную ткань галактики. В любой момент они могли оказаться в раскаленном ядре какого-нибудь солнца, столкнуться с планетой или ее естественным спутником, случайно оказавшимися на траектории маршрута. После того как включались двигатели Хольцмана, пилоту оставалось только ждать несколько мгновений, когда он окажется на противоположном конце маршрута… или навсегда исчезнет в непознаваемых глубинах космоса.

Если Квентину или Фейкану придется погибнуть во время выполнения миссии, то останется ли в истории Джихада хотя бы короткая справка об их гибели? Даже два героя войны не имели никакого значения по сравнению с эпидемией, насланной на человечество Омниусом. От ужасной чумы погибло больше людей, чем пало их во время титанов и за время Джихада Серены Батлер, вместе взятых. Омниус явно изменил параметры ведения войны, так же как сделала это Серена, когда зажгла священное пламя Джихада.

Этот конфликт перестал быть борьбой, которую можно было каким-то образом урегулировать. Теперь это была тотальная война за выживание, и победа означала только одно — полное истребление и уничтожение противной стороны. Потери, понесенные от Бича Омниуса, были неисчислимы. Ни один историк никогда не сможет оценить глубину и масштабы постигшей человечество катастрофы, и ни один мемориал не сможет выразить всю скорбь по ее жертвам. С этого момента ни одно — пусть даже самое страшное — оружие не сможет считаться настолько ужасным, чтобы сравниться с оружием, примененным всемирным разумом. И не было такого средства, которое нельзя было бы теперь использовать против мыслящих машин.

Род человеческий, если ему суждено выжить, никогда уже не будет прежним.

Путешествие до Коррина было настолько же коротким, насколько и пугающим. Разведчик Квентина вынырнул из свернутого пространства, и вокруг снова засияла галактика — черный бархат, усеянный сверкающими бриллиантами звезд. Покой и безмятежность. Не было никаких признаков того, что корабль находится в глубине территории, контролируемой мыслящими машинами.

Повиснув в вечной тишине пространства, Квентин сверился с координатной сеткой размеченной галактики и убедился, что видит вокруг созвездия в том виде, в каком их наблюдают в окрестностях Коррина. Спейсфолдеры были не особенно точны по своим навигационным характеристикам, степень точности составляла сотню тысяч километров или около того, но по крайней мере он находился в нужной звездной системе. Квентин вспомнил свои познания в навигационном счислении и в методах триангуляции и уточнил свое местоположение. Видимый отсюда красный гигант был, без сомнения, разбухшим солнцем Коррина.

После того как неподалеку из свернутого пространства вынырнул Фейкан, они вдвоем незаметно подкрались к той планете, откуда главное воплощение всемирного разума правило своей машинной империей. Наверняка на орбите их ждали сторожевые суда с экипажами из боевых роботов, наблюдательные суда, охранявшие пространство вокруг резиденции Главного Омниуса. Но учитывая, что в эти глубины практически никогда не проникали космические корабли людей, роботы могли и не проявить должной бдительности.

Квентин и Фейкан рассчитывали приблизиться к планете, быстро произвести разведку и убраться, прежде чем их смогут перехватить вражеские корабли. Только таким способом они могли рассчитывать быстро вернуться в Л игу с жизненно важной информацией. Как только корабли мыслящих машин окажутся в угрожающей перехватом близости от машин, они немедленно включат двигатели Хольцмана и окажутся в районе Салусы. Обладающие только кораблями старой традиционной конструкции, роботы никогда не смогли бы их догнать.

Но ни отец, ни сын не были готовы к тому, что им пришлось увидеть на орбите Коррина.

Космическое пространство вокруг Коррина было буквально забито тяжелыми боевыми кораблями роботов всех возможных размеров, конструкций и назначений. Омниус собрал на Коррине гигантскую, исполинскую, устрашающую армаду тяжелых крейсеров, истребителей, автоматических бомбардировщиков, торпедоносцев и перехватчиков. Здесь были сотни тысяч кораблей.

— Это… все? Это все наличные силы Омниуса? — Голос Фейкана в приемнике был сух и вибрировал от волнения. — Откуда их может быть так много?

Квентину тоже понадобилось несколько мгновений, чтобы овладеть голосом.

— Если Омниус отправит всю эту армаду против Лиги, то мы обречены. Мы не сможем устоять против удара такой силы.

Он смотрел на страшное зрелище так внимательно, что у него защипало в глазах. Наконец он вспомнил, что надо моргнуть.

— Машины просто физически не могли построить все это здесь. Должно быть, Омниус собрал все эти боевые суда со всех планет Синхронизированного Мира, — сказал Фейкан.

— А почему бы и нет? Мы потеряли всякую способность наносить удары по планетам Омниуса с тех пор, как началась эпидемия.

Квентин понимал, что ужасный вывод напрашивается сам собой. Несомненно, все эти корабли собраны здесь для нанесения окончательного сокрушающего удара по Салусе Секундус, чтобы навсегда уничтожить сердце и средоточие человечества и его цивилизации. Потом машины пройдутся железом и огнем по остальным планетам Лиги, где выжившие после эпидемии люди едва ли смогут сопротивляться такой подавляющей силе.

— Да поможет нам Бог и святая Серена, — сказал Фейкан. — Я знал, что машины осведомлены о слабости Лиги, отец, но не мог даже представить себе, что Омниус уже приготовился к атаке.

Коррин выглядел как потревоженное осиное гнездо. После страшной эпидемии население пораженных планет снизилось до критически низкого уровня. Силы защитников человечества перед лицом мыслящих машин никогда не были столь истощены.

Армада Омниуса, несшая людям ужасы конца света, изготовилась к броску.

Надежда и любовь могут соединять разлученные сердца, пусть даже между ними галактика.

Лероника Тергьет. Из личного дневника

С наступлением вечера межпланетный район Зимии заполнялся уличными торговцами, которые громко и добродушно торговались с продавцами, люди рассматривали вещи, подначивая продавцов, а те, в свою очередь, проявляя тонкое знание психологии, ухитрялись продавать свой товар.

Вориан не был дома больше месяца. Абульурд гнал свой штурмовик, и они прибыли на Салусу на день раньше, чем планировали. Как и всегда, Вориану не терпелось увидеть Леронику. Она была его якорем, его точкой опоры, тихой гаванью, куда он с радостью возвращался из своих поездок и миссий.

Он ожидал, что Эстес и Кагин все еще здесь. Они должны были улететь на Каладан месяц назад, но эпидемия и связанные с ней карантинные мероприятия расстроили планы братьев. На Салусе они были в большей безопасности, чем где-либо еще. Он был рад, что они задержались, составив компанию Леронике в его — в который уж раз — долгое отсутствие.