Шепот под землей - Бен Ааронович

сказал я.

– Да смотрел уже, – пожал плечами Кумар, – не было тут никаких потайных ходов.

Мы остановились, когда прошли поворот и все, что осталось за ним, начало теряться из виду. Я посветил туда на всякий случай фонариком: где-то там Лесли должна была стоять на страже и ждать, когда мы возопим о помощи. Потом достал «Эйрвейв» и набрал ее.

– Здесь, – отозвалась Лесли и помахала рукой с фонариком.

Я сказал, что скоро у нас, возможно, пропадет связь. Такие гарнитуры, конечно, работают в метро, но только там, куда достает радиосигнал. А тоннели лондонской подземки старше цифровых радиотелефонов века эдак на полтора.

Лесли сообщила, что Найтингейл вышел с противоположной стороны станции «Бейсуотер». Это увеличивало вероятность, что Джеймс Галлахер все же мог добраться таким образом до Бейкер-стрит. Она сказала, доказательства этого нам надо поискать и на своем отрезке тоже.

– Гениально, – усмехнулся я, – сам бы в жизни не догадался.

– Осторожней там, – буркнула она и отключилась.

Я размышлял, не придется ли нам тащиться до самого Ноттинг-Хилла, как вдруг Кумар обнаружил лестницу. Она была винтовая и обвивала узкую чугунную ось. Однозначно конец Викторианской эпохи: только в те времена могли угробить столько ресурса на конструкцию, которую никто и никогда не увидит. Лестница уходила вниз, в шахту, – трудно сказать, насколько глубоко. Оттуда мощными волнами поднимался запах хлорки и человеческих испражнений.

– Она ведет в коллектор, – заметил Кумар.

За лестницей ход продолжал изгибаться влево.

– Идем дальше или спускаемся? – спросил я.

– Можем разделиться, – предложил Кумар с энтузиазмом, которого я отнюдь не разделял.

В свете налобного фонарика пол коридора за лестницей казался светлее, чем перед ней. Я наклонился, чтобы рассмотреть получше. Слой пыли там был явно толще: ее долго никто не тревожил. Не бог весть какой аргумент, конечно, но другого не было. К тому же разделяться не хотелось категорически.

Я изложил свои доводы Кумару. Он достал люминесцентную палочку, зажег и поставил у выхода на лестницу для ориентира. Что-то черканул в блокноте.

– Полезли.

И мы начали медленно спускаться, считая витки. На третьем обнаружили площадку и дверь в стене. Ступеньки уводили дальше вниз, но я решил заглянуть за дверь. Открыл и чуть не задохнулся: запах хлорки и дерьма просто валил с ног. Помещение, которое я увидел, было размером с чулан, а большую часть пола занимал открытый люк. Зажимая нос и хватая воздух ртом, я глянул вниз. Подо мной находился один из знаменитых коллекторов Базалгетта, безошибочно узнаваемый по яйцевидному сечению и кирпичным сводам – добротной английской кладке. В самом широком месте он раздавался больше чем на метр. Где-то на четверть его наполняла вода, подозрительно чистая, если учесть запах.

– Только не говорите, что они свое продовольствие возят здесь, – прогнусавил я.

– Явное нарушение пищевых стандартов, – ответил Кумар. – Спускаться не будем, моя подготовка не позволяет работать в коллекторах.

– А я думал, вы лазили по самым диким медвежьим углам, – сказал я, – и по пещерам, где не ступала нога человека.

– Лазил, – кивнул Кумар, – и ни одна из них не сравнится по опасности с лондонской системой коллекторов. И по вони тоже, – добавил он, зажимая нос.

Я осмотрел крышку люка. Железная, кованая, поздневикторианская. И с той же керамической облицовкой, что и дверь в потайной ход.

– Ее сделали так, чтобы держать всегда закрытой, – заметил я. Открыл-закрыл пару раз, чтоб показать, что на внутренней стороне нет ни ржавчины, ни пыли. – Кто-то очень спешил и забыл закрыть. Думаю, все же надо туда заглянуть.

– А знаете, о вас ходят кое-какие слухи, – сказал вдруг сержант.

– И как по-вашему, они врут?

– Скорее уж преуменьшают, – ответил Кумар. Хотелось спросить, что же это за слухи, но нет, подумал я, не дождется.

– Спустимся, быстренько все осмотрим и, если ничего не найдем, вернемся обратно.

– Благоухая розами, – кивнул Кумар.

Папа как-то сказал, у русских есть поговорка: «Человек, подлец, ко всему привыкает». Увы, в список «всего» не входит аромат лондонских коллекторов, для описания которого и слов-то не подберешь. Скажу только, что он из тех запахов, которые увязываются за тобой до дома, поджидают за порогом и норовят просочиться даже через голосовую почту. Не выдержав, мы с Кумаром запихнули в нос кусочки бумажных салфеток и дружно решили, что, если придется лезть сюда еще раз, понадобятся более радикальные меры – в частности, ампутация носа.

Я, как автор идеи, спустился первым. Ледяная… а, пусть будет «вода» оказалась глубиной по колено и сразу полилась через верх в сапоги. Позже один ассенизатор – тот, кто зарабатывает на жизнь выкачиванием дерьма из коллекторов, – сказал мне, что только идиот полезет в канализацию без болотных сапог по пояс. В свою защиту могу сказать, что сегодня помимо меня там было еще несколько идиотов.

Высота потолка позволяла брести, выпрямившись в полный рост, но каской я все равно об него задевал. Однако упорно продвигался вперед, преодолевая неожиданно сильное течение. Сзади плюхнулся Кумар.

– Ух, ни фига себе! – выдохнул он.

– Ага, – согласился я, – вода холоднющая.

– Она талая, – пояснил Кумар, – потому я и взял гидрокостюмы.

Вдруг я услышал всплеск впереди. Посветил туда.

– Там кто-то есть.

– Гасите фонарь, – скомандовал сержант. Я погасил, он тоже.

Воцарилась полная темнота. Стал четче унылый плеск грязной воды вокруг ног, ее чавканье о стены и до невозможности отвратные хлюпающие звуки где-то позади нас.

– Думаю, нас услышали, – прошептал я.

– Или там просто нет никого, – также шепотом предположил напарник.

Мы ждали, молча и неподвижно. Леденящий холод просачивался сквозь сапоги и гидрокостюмы, пробирая до костей. Нет, я вовсе не страдаю клаустрофобией, просто у меня есть воображение. И оно не позволяло забыть, какая масса сейчас у нас над головой. Стоило об этом подумать, как сразу начало казаться, что кислорода уже не хватает.

Впереди снова раздался всплеск. Не понять, на каком расстоянии – метрах в десяти или меньше. Я бросился вперед со всей скоростью, на какую был способен при таком течении, одновременно пытаясь на ощупь включить налобный фонарик. Наконец мне это удалось, и не зря: впереди мелькнуло нечто зеленовато-коричневое. Луч фонарика прыгал, но мне удалось разглядеть спину и плечи убегающего человека. Одет он был в камуфляж, на голове – шлем типа скейтбордного. И в отличие от меня ему вода доходила почти до пояса.

– Стоять! – заорал я. – Полиция!

Очень хотелось, чтобы это подействовало, потому что устал я уже как собака.

Незнакомец пытался ускорить бег, но высокий рост давал мне преимущество в скорости.

– Ни с места! – снова крикнул я. – А то хуже будет!

Тут я вспомнил,