Товар для Слона - Андрей Хазарин

А если я уеду к себе?.. Нет, ничего ужасного не произойдет. Все вернется к прежнему состоянию. Для меня. А для Димы? Он говорит, что будет и дальше ждать. Но будет ли? Будет, дура, не поняла еще, что ли?.. Ну да, говорит, что будет, но ведь обидится…

Не так давно простодушная Надежда объяснила мне, что такое «хочется выйти замуж». Это когда четко знаешь, что будешь мужу стирать рубашки, и одна эта мысль тебя радует…

Может, и так. Хотя подход немного нестандартный.

А если так?.. Рубашки я стираю? Стираю. И носки с трусами тоже. Отвращения у меня это не вызывает? Ни малейшего. Получается, по этому критерию я уже давно замужем.

А по другим? Ты ему доверяешь? Больше, чем себе. Ты его ценишь, дорожишь им, боишься обидеть? Без сомнения. Для тебя любые его слова истина в последней инстанции? Ну, может, не любые, но все равно он почти всегда прав, даже странно, что такие умные на свете бывают. И что мне такой достался…

Так чего же тебе, милая, надо?!

И вдруг стукнуло в голову, что нужно мне только одно — романтическое объяснение и настоящее, по всей форме предложение руки и сердца. Желательно на коленях и при цветах. Вот тогда я мигом соглашусь.

Потому что Димыч, при всех своих многочисленных достоинствах, чуточку суховат. Немножко слишком. Неужели так трудно ему сказать то же самое, но «красиво?..» Дура, да? Ну и пусть, я все-таки ещё и женщина, а не только боевая единица…

Но пока что я должна на уровне завершить Димино лечение. Вэ-А желает завтра вручить бутылочку шампанского Катюше, внутривенной сестричке. По случаю последнего укола. Остальным — шоколадки, а Кате — бутылку. Говорит, очень классно она работает… Ему виднее. Вот только решает господин, а бутылочку обеспечить должна я. Такое разделение труда в нашей ячейке общества. Подозреваю, не только в нашей, подозреваю, так оно вечно и будет, не только с этой бутылкой.

Хотя бутылка — совсем не проблема. Рядом, на базаре — фирменный киоск завода шампанских вин. И там этих самых вин… На выбор. И по вполне приемлемым ценам.

Как все же меняется жизнь! Вспомнить только, что творилось лет восемь назад: какое к черту шампанское, куска мыла не достанешь. А сейчас — были бы деньги… Ладно, по-хорошему ли, по-плохому, а деньги сейчас есть, можно и о другом подумать.

Кстати, о другом! Который час? Ага, Надежда уже на службе. Я одной рукой нащелкала номер, пока другой варила кофе. Надька ответила раньше, чем кофе.

— Приветик!

— И тебя тем же самым по тому же месту.

Моя подружка с утра бывает колючая, как репейник. Поэтому сейчас надо покороче и только главное.

— Слышишь, Наденька, мне бы найти одного человечка… Вернее, выход на него. А ещё лучше, чтобы представили…

— Говори, как фамилия и где работает.

Я продиктовала фамилию, имя, отчество, должность, кафедру. Надежда там у себя задумчиво фыркнула пару раз в трубку и деловито сказала:

— Позвони-ка ты мне, Лиса, сегодня, часика в четыре. Думаю, успею. Есть тут у меня кое-кто…

Ну как можно не преклоняться перед такими талантами! И темпами, кстати. Я попрощалась и вернулась к своему напитку, который сегодня убежал почти совсем чуть-чуть…

Так. О другом подумали. Но пока я спускалась по лестнице, мысли сами вернулись к размышлениям о самом сейчас для меня другом: обо мне и Диме. Ведь наиглавнейший вопрос я себе так и не задала: а люблю ли я его? Так, как говорят в американском кино — «в горе и радости, в нищете и богатстве»? Так люблю или нет?

Не знаю. Себе надо говорить честно — не знаю. Жить мне с ним хорошо. И ни на кого я его менять не хочу. А вот люблю ли — не знаю… Время, конечно, покажет, но, похоже, решать надо побыстрее…

Все, на базаре о таких возвышенных вещах лучше не думать. Вмиг можно глупостей натворить, а то и без кошелька остаться…

Возле загородки с эмблемой шампанки (стилизованная под бокал буква «Ч» с пузыречками внутри) никого не было. Середина ноября на дворе. Кому сейчас нужно шампанское, особенно когда в домах ещё не топят? Только нерегулярным покупателям, вроде меня, к случаю.

Я расплатилась, взяла свою бутылку полусладкого в золотистой фольге, погрузила в сумку. Пошла к выходу — и нос к носу столкнулась с Тамарой. Мы с ней в ГИПРОпроме на соседних комбайнах пахали. Со времени своего увольнения я её и не видела. А теперь смотрю — стоит знакомое лицо, запотевшие очки протирает. Конечно, в рынке не то чтобы теплее, но влажнее.

— Привет, Томочка!

— Ой Господи, Аська! Ты что здесь делаешь?

— Да вот — огненной водой запаслась…

— А ты где-то тут рядом живешь?

— Нет, работаю.

— Работаешь? Ой, а где? И кем?

Ну, мне не привыкать. И на бедную Томкину голову вылилось несколько развеселых историй из жизни свахи на жаловании. А что делать? Это же почти невинная ложь, а девушку развеселю. Хвастаться же, какая я теперь Мата Хари, ни к чему. Понадобится — тогда другое дело… Вот дожила, старой приятельнице не могу сказать правду!

Посмеялись. Томка в ответ порадовала меня перлами из сочинений своего сыночка.

Болтаем, в общем.

— Слушай, Том, как там наш ГИПРО? Похоронили?

— Ой, нет! Конечно, людей четверть осталась, но работаем! Правда, теперь больше на заказах по городу и области, старых объектов почти не осталось. Денег немного, но платят…

— Что ты говоришь — даже платят! И ты вытерпела, высидела и все так же инженер второй категории?

— Бери выше, первую присвоили! Я теперь большие люди. Вот видишь зарплату трачу.

Судя по Томиным сумкам, зарплата была солидная. Или она её решила всю угробить за один раз.

— За два месяца? — спросила я.

— Нет, за один, но две — свою и Гришину. Представляешь, такой виноград купила! На, попробуй.

И она сунула мне в рот несколько ягод. Действительно, отличный. Крупный, сладкий.

— Во-он тетка стоит, видишь, в углу? — она показала на открытую дверь. — Нет, тебе отсюда не видно… В общем, снаружи, под крайним навесом. Представляешь, всего по полтора. А вокруг-то минимум по два пятьдесят. Я на радостях три килограмма уцапила. И, представляешь, она просила меня никому не говорить, что так дешево продает! А то черные держат цены, у тетки могут быть неприятности.

— Какие черные?

— Ой Аська, да ты посмотри, кто на базаре стоит!

Я посмотрела — и поняла, что Тамара имела в виду не африканцев.

— Так, говоришь, цены держат?

— Ой, ну да! Вот, значит, купила я виноград, на два шага отошла. А эти черные на кого-то уже накинулись, бьют. Не тетку, парня какого-то. Видно, тоже пытался продать дешевле. Там до сих пор дерутся…

Я прислушалась, но особенного ничего не услышала… Хотяжелания посмотреть что-то не возникало.

— Слушай, Том, что же вы делаете в конторе? Вроде здесь, в городе, никто промбазы не строит. И железку к ним не проводят…

— Ошибаешься. Вот тебе последний пример: проект недавно сдали — даже премию получили за досрочность. И зарплату. Теперь с нами уже по март рассчитались.

Вот это да! И за март! На дворе, правда, ноябрь…

— И что же вы такое делали?

— Фирма одна заказала нам полный проект — от генплана до нестандартного оборудования. Все на работу вышли — за два месяца сделали. Возле выхода из метро на Новоалексеевке… Ну, там, где спуск к Кленовой роще…

Я кивнула, представив, о каком месте она толкует.

— Вот эта фирма там разворачивает комплекс: авторынок, рядом гаражи… Обычный рынок, базар то есть, комплекс отдыха — ресторан, пара кафе… Ларьки. Чуть пониже, ближе к роще, сауна, корты для элиты. В общем, комплекс. Каждый отрезок решен в своей манере — готика, Возрождение, под Древний Египет — пирамиды, под Древнюю Грецию… Своровали идею из американского фильма!

— Ошалеть! Что, из камня?

— Нет, легкие конструкции. Много пластика… Хитрая асфальтовая плитка, цветная…

— Слушай, да это же не заказчик, а просто Рокфеллер какой-то! Это же какие деньги в строительство вгрохать надо! Сметная стоимость, небось, выше неба?

— Ой, правда, большая. Зато этот Рокфеллер на изысканиях сэкономил. Купил у «Метростроя» геологию, нам только привязки игенпланы остались.

— Виктор Игоревич, небось, нестандартное сам проектировал?

— А кто ж еще? Не Овидиус же, в самом деле!

— Что, этот старый хрыч ещё жив?

— Жив?! Он работает!

— Нормоконтроль ведет?

— А что ж еще!

Мы обе улыбнулись. Во времена оны, когда нестандартизированное оборудование кормило нас согласно штатному расписанию, Овидиус (дал же Бог фамилию!) уже был на пенсии. Но регулярно раз в год на два месяца выходил поработать. Кровушку из нас попить…

Все знают, что такое инженерный труд в проектной конторе. Хотя бы иллюстративно. Чертежи карандашом на ватмане или кальке… Мы вот на кальке работали. А этот поганец проверял наши чертежи на соответствие ГОСТам. И если находил ошибки, то обводил их красным фломастером! А потом через весь лист тянул линию в противоположную сторону и вопросительный знак ставил. Так, чтобы исправить уже нельзя было, а только перечертить. Полностью. От первой до последней линии. Воспитывал, Дуремар проклятый! Дуремар — по внешнему виду (тощий и с крохотной головой) и по внутреннему пиявочному содержанию…