Игра на выживание - Патриция Хайсмит

— Вот он! Это он! — воскликнул Теодор, выхватывая один из снимков. Это была фотография юноши в рубашке с расстегнутым воротничком. Усов не было. На узком, бледном лице слабая, застенчивая улыбка.

Саусас нервно закурил, взглянул на обратную сторону снимка и сказал:

— Сальвадор Инфанте. Двадцать один год. Ограбил ювелирный магазин, сумма похищенного около семнадцати тысяч песо из ювелирного магазина шестое марта. На следующий день после того, как был ограблен ваш дом, сеньор. А вы уверены, что это именно он?

— Абсолютно уверен. Взгляни, Рамон. Я хочу, чтобы ты тоже знал его в лицо. — Он протянул Рамону фотографию.

Рамон несколько мгновений разглядывал снимок, а затем протянул обратно.

— Рамон, это он был с нами, когда мы ходили смотреть на мумии.

Рамон ничего не сказал на это.

— Инфонте работал посыльным в ювелирном магазине «Паласио Реал», что на Авенида-Хуарес, с пятнадцатого декабря по шестое марта. — Саусас оторвал взгляд от фотографии. — Вечером шестого марта, после закрытия магазина, когда в помещении оставалась лишь одна кассирша, пересчитывавшая деньги, Сальвадор вошел, ударил кассиршу по голове — удар, кстати, оказался смертельным — после чего скрылся с деньгами. У нас есть все основания утверждать, что это был никто иной, как Инфанте, ибо на работе он так больше и не появился. Его родители не имеют представления, где он может находиться. Но… отпечатков его пальцев на месте преступления опять же не обнаружено. В нашем распоряжении имеются лишь те отпечатки, что мы сняли с некоторых предметов, находящихся в доме его родителей.

— Наверное, он сумел каким-то образом прознать о том, что мы собираемся в Гуанахуато, — сказал Теодор.

— Очевидно. По словам его бывшего работодателя, он боек на язык, любит красиво одеться и приударить за девочками. Мы допросили двух из его подружек, которых нам удалось установить, и ни одна из них не знает, где он находится в настоящий момент. Его же работодатель и так собирался уволить его, потому что, мягко говоря, ему не доверял. Как вам это понравится, а? — Лицо Саусаса медленно расплылось в широкой улыбке. — Этот недомерок из тех пижонов, кто любит тратить денежки сразу и помногу, рисуясь и привлекая к себе внимание. Он без этого просто не может. И повсюду оставляет следы, по которым разыскать его не составит труда.

Однако, его до сих пор не поймали, подумал Теодор, а вслух сказал:

— Сеньор капитан, вы, кажется, упомянули о ювелирном магазине «Паласио Реал»?

— Si, сеньор. А что?

— Рамон! Это же тот самый магазин, куда я отдавал для починки ожерелье Лелии. Ну помнишь, то её обсидиановое ожерелье со сломанным звеном? Ты же помнишь, Рамон, а? Как раз перед моим отъездом в Оахаку, Лелия сказала, что из него выпало одно звено? В тот вечер, когда мы собрались все втроем, ну?

Рамон кивнул.

— Да-да. Что-то припоминаю.

— Сеньор Шибельхут, вы видели этого парня, когда заходили в магазин? — спросил Саусас.

Теодор покачал головой.

— Я договаривался насчет ремонта с другим человеком, гораздо старше. Но, возможно, Лелия заходила туда, чтобы забрать ожерелье. Или же этот парень сам доставил его ей. Рамон, ты не помнишь, его забрали из ремонта?

— Нет, мне об этом ничего не известно.

— А она, случайно, не говорила тебе ничего о молодом человеке, доставившем ей ожерелье? Постарайся вспомнить, Рамон, это очень важно.

— Так я и пытаюсь. Но, по-моему, она о нем вообще не упоминала.

— А она надевала его, пока меня не было? — не унимался Теодор. — Может быть, оно все ещё валяется где-нибудь в магазине.

— Нет, кажется, она все-таки носила его в твое отсутствие, — с сомнением в голосе проговорил Рамон, — но я не уверен. — Он пожал плечами.

— А что из себя представляет это самое ожерелье? — спросил Саусас.

— Плоская подвеска из обсидиана — приблизительно вот такого размера, — сказал Теодор, разводя большой и указательный пальцы примерно на четыре дюйма друг от друга. — Остальная часть составлена из тоненьких обсидиановых же пластинок, соединенных между собой золотыми звеньями. Интересно, может быть, его забрала Хосефина? — размышлял вслух Теодор, глядя на Рамона.

— А мне откуда знать? — отозвался Рамон. — Тебе досталось хотя бы несколько побрякушек из её украшений. Я и того не получил.

— Прошу прощения, — извинился Теодор, после чего подошел к телефону и набрал номер Хосефины. Трубку сняла Хуана, и через минуту в ней раздался голос Хосефины. Теодор тепло приветствовал её и справился о её здоровье, прежде, чем задать вопрос об ожерелье.

— Ну да, я прекрасно помню то ожерелье! — с готовностью воскликнула Хосефина. — Нет, Тео, среди её украшений его не было. Раньше я о нем как-то не подумала, а потом… ну да, я решила, что, наверное, оно было на ней в тот вечер…

— Может быть, оно все ещё в ювелирной мастерской, куда я отнес его для починки, — сказал Теодор. — Не волнуйтесь, тетушка Хосефина.

— А что, есть какие-то новости? Почему ты спрашиваешь об этом?

— Только потому, что я вдруг вспомнил о нем. Знаете, оно всегда мне очень нравилось, хоть вещица сама по себе особой ценности не представляла. Я надеялся, что оно у вас.

— Тео, ты говоришь мне правду? И дело вовсе не в том, что тебе удалось выяснить, будто оно было украдено у неё той ночью?

Теодор ответил, что ожерелье, возможно, все ещё находится в мастерской, что на Авенида-Хуарес, и пообещал непременно выяснить это и сообщить ей. Лишь после этого она несколько успокоилась. Теодор же обернулся к Саусасу и развел руками.

— Я позвоню завтра в магазин, чтобы убедиться, что его там нет. Рамон, а ты никогда не видел этого типа возле дома Лелии?

— Что касается меня, то я вообще не припоминаю, чтобы когда-либо с ним встречался, — ответил Рамон, нервно расхаживая по гостиной. — Он ничем не отличается от сотен других молодых людей.

— Но только не для меня, — возразил Теодор. — Сеньор капитан, как по-вашему, этот парень может оказаться убийцей?

Рамон раздраженно швырнул спичку в камин.

— Вполне возможно, — ответил Саусас, вкинув брови. — Но, на мой взгляд, для такого преступления требуется серьезный мотив. Этот же юнец скорее производит впечатление шкодливого воришки. И, на мой взгляд, то убийство кассирши в магазины было чистейшей случайностью. Этот парень тщеславен. Он жаден до денег, любит красивые безделушки. А квартира Лелии не было даже ограблена. Из неё ничего не пропало, кроме ключей.

— Гм. У меня есть другая идея. Она возникла в связи с кашне, — сказал Теодор. — Вчера Рамон сказал мне, что к нему на улице тоже обращался молодой человек, предлагавший кашне. Наверняка это был один и тот же тип.

— Когда это было? — деловито поинтересовался Саусас.

— Незадолго до того, как была получена открытка из Флориды. Скорее всего, через несколько дней после похорон. Рамон, расскажи, как было дело.

Рамон вкратце повторил свою историю, и она оказалась как две капли воды похожей на ту, что была рассказана Саусасу Теодором.

— Моя версия заключается в том, что этот субъект охотится за деньгами, — сказал Теодор. — Он знает, что кашне принадлежит человека, совершившему это преступление. Возможно, он нашел его на лестнице её дома — или даже в её квартире. Возможно, это именно он и принес туда цветы — может, ему было поручено доставить ожерелье — и обнаружил её мертвой. И нашел это дурацкое кашне… — Теодор замолчал.

— Продолжайте, — сказал Саусас.

Теодор обернулся к Рамону.

— Рамон сказал, что он не терял кашне. Ты же уверен в этом, не так ли, Рамон?

— У меня всего одно кашне, серое. Оно и сейчас лежит у меня в чемодане.

— Истинная правда, — с улыбкой подтвердил Теодор.

— А как насчет вас, сеньор Шибельхут, — подхватил Саусас. — У вас, случайно, не пропадало кашне?

— Вроде бы нет. Я проверял всего несколько минут назад, как будто все на месте. Но я не знаю, сколько точно кашне в моем гардеробе, так что вполне возможно, что одного и не достает.

Саусас сидел, взволнованно барабаня пальцами по низенькому столику для коктейлей.

— Что ж… продолжайте, это весьма интересно.

— Он взял кашне и ушел, возможно, прихватив заодно и ключи. Если убийца впопыхах выбежал из квартиры, скрываясь с места преступления, то когда он пришел, дверь, скорее всего, была незаперта. И если вы помните, сеньор капитан, ключи от моего дома он то же зачем-то взял.

— Да, — согласился Саусас. — Версия интересная.

— Конечно, мотив в ней отсутствует — мне так кажется. И прежде всего не понятно, зачем Инфанте отправился к ней домой.

— Но ведь она была красивой женщиной! — возразил Саусас. — Вот вам и возможный мотив. Он мог просто положить на неё глаз и стал наблюдать за её домом. Возможно, он видел, как к ней приходили другие мужчины.