Пятая стихия (СИ) - Риз Лаванда

У каждой страсти есть свой темп, своя амплитуда. Когда в нарастающем ритме они дошли до точки, где останавливается дыхание — Лана попала в поток, в котором было лишь одно ощущение — блаженство.

— Скажи мне, — проснувшись через несколько часов, произнесла она. Просыпаться рядом с ним оказалось тоже очень приятно.

— Ну что сказать, я наконец первый раз занялся любовью, — довольно потягиваясь, отозвался Рэм. — Предыдущие разы с другими девушками был просто секс. Потому что для меня физическая близость без предохранения и есть настоящее занятие любовью. И как влюблённый в тебя джентльмен после такого я обязан спросить. Ты выйдешь за меня, Лана Сайлас?

— Что ж, притворюсь леди и скажу, что мне нужно подумать. А теперь ответь мне о том, о чём я тебя действительно спрашивала.

Его озорство и нега вмиг улетучились. Поднявшись с кошачьей гибкость, Рэм принялся не спеша одеваться.

— Пришлось побегать, немного подраться, но мы разобрались, — сухо ответил он, не желая вдаваться в подробности. — Но имеется вероятность того, что одна шавка всё-таки вырвалась за пределы нашей территории. Поэтому оставшиеся шаманы примут экстренные меры. Ни один вульфен теперь не сможет пересечь черту охранного купола, который совьют шаманы эри из потоков энергий пяти стихий.

— Ни один вульфен кроме особ королевской крови, — выдавила Лана, хмурясь, вспомнив одну старую легенду. — Я слышала эти сказки от сам знаешь кого.

— Допустим это не такие уж и сказки. Да и вряд ли оборотней королевской крови осталось так уж много, — уверенный тон и вид Рэма, приободрил и её. — Готова познакомиться с миссис Эрли?

— Что ещё за миссис? — уморительно сморщилась Лана, обратно кутаясь в мягкий плед. Рэму даже пришлось за ноги стащить её с кровати.

— Пожилая дама, за которой ты будешь ухаживать. Тебе же нужно на что-то жить пока ты будешь плести ловцов сна и мучительно размышлять над моим предложением! — подхватил, поцеловал, и поставил рядом с собой. — Терпенья мне не занимать. Рождённых в этом году семеро. После обеда можем съездить вдвоём к Ловпалу, помогу тебе насобирать перьев.

— Свидание? — с вызовом улыбнулась Лана.

— Надо же как-то тебя дожимать, — хмыкнул Рэм. — Поторопись. Жду на улице!

Глава 19

Миссис Эрли оказалась улыбчивой, сухой, сморщенной и седой старушкой, которая просто пришла в восторг от новой компании. В обязанности Ланы входило давать ей лекарства строго по времени, готовить пищу на пару, выполнять другие нехитрые домашние дела, но, пожалуй, самой главной обязанностью, которую ей негласно навязала почтенная миссис Эрли — это слушать её повествования о прошлом. Первый день начался с детства. В паузах, нуждающаяся в передышке, старушка велела включать ей классическую музыку. К обеду Лана уже знала по именам и фамилиям всех её родственников, привычки её покойных родителей, печальную историю бабушки и краткий экскурс в историю Честервиля.

Как они и договаривались, Рэм заехал за ней после трёх. Держа поводья, он усмехался, явно потешаясь с её выражения лица.

— Отлично мы поскачем верхом, и у меня будет целая лошадь, — обречённо вздохнула она. — Ты ведь в курсе, что я не умею?

— До Ловпалу лучше всего добираться на лошадях. Ты научишься по ходу, этих животных вырастили кугуару, так что они особенно понятливые. И тем более, жена вождя просто обязана скакать верхом! — поддел её Рэм, запрыгивая в седло. В котором нужно сказать, он смотрелся просто бесподобно. Осанка, непринуждённая естественность, уверенность, подстёгивающие её угли чёрных глаз. Не то чтобы она не умела совсем, просто никогда не преодолевала такие большие расстояния. Когда дорога позволяла ехать рядом, они не молчали.

— Бабушка оказалась фанаткой Шопена и брокколи. Она столько помнит о прошлом, до мельчайших подробностей, вплоть до того какие рюши были у неё на платье в тот день, когда они приехали в Честервиль, но совершенно не помнит какой сегодня день, — подумав о миссис Эрли, Лана с грустью улыбнулась. — Почему старость так беспомощна? Я не хочу стареть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— О, тебе как-то рановато думать об этом. Но плести ловцов снов под классические этюды это круто. … Я буду настаивать, чтобы ты взяла мою фамилию, — ловко перескакивал он с темы на тему.

— А если я не пройду Искупление? — серьёзно поинтересовалась она. — Что, если провалюсь на одном из уроков? Ты торопишься Рэм, брак — это навсегда. Мне здорово рядом с тобой, болтать, молчать, учиться у тебя многим вещам, целоваться. Я всё думаю, как это случилось, почему я и ты? В любом случае я хочу быть уверенна.

— Уверен ты пройдёшь, я уже уверен, что ты достойна меня, и ещё я уверен Лана, что сделаю тебя счастливой, что наша судьба быть той самой парой, где кугуару может создать крепкую семью, — с непрошибаемой уверенностью возразил ей Рэм. — Пару лет назад один из шаманов указал мне на тебя, признаюсь честно — тогда я ни капли не поверил и со злости чуть не свернул бедному Мусате шею. Ты станешь моей, это лишь вопрос времени.

— Зато я знаю кугуару, мой милый вождь, и ты определённо мне что-то недоговариваешь, что-то заставляет тебя торопиться невзирая на твою нечеловеческую терпеливость и способность выжидать. Словно ты хочешь застраховаться этим официальным союзом, — пытливо взглянула на него девушка, успев заметить его удивление. — Чтоб ты знал — я чувствую тебя. Выложишь всё как есть или поговорим на другую тему?

— Погода сегодня стоит чудесная, правда? — криво усмехнулся Рэм, совсем не прочь подразнить её. — В это время года эри запасаются горными травами.

— Ты жуткий вредина, не понимаю, как ты можешь мне нравиться, — пришпорив своего коня, бросила Лана.

У подножья Ловпалу росли ивы, их лоза так же должна была понадобиться для плетения ловцов снов, вот почему Рэм выбрал именно это место. Спрыгнув с лошади, первым делом Лана принялась нарезать ивовые ветви.

— Сплетешь один для меня? — заигрывающе произнёс Рэм, одновременно оглядываясь по сторонам, чтобы лишний раз удостовериться в безопасности.

— Тебя мучают кошмары? Это потому, что ты хранишь слишком много секретов.

Он снова проигнорировал её намёк, принявшись взбираться по склону. На вершине горы гнездились хищные птицы, а именно перья хищных птиц необходимо было вплетать в эти домашние обереги. Индейцы вешали ловцов снов в изголовье кровати, чтобы в их паутину попадали все дурные сны. Эри свято верили, что сны — это окна в иные миры, где душа может свободно общаться с духами, поэтому детей защищали особенно тщательно, считая так же ловцов сна оберегом от сглаза и бессонницы.

Они собирали перья с Рэмом по отдельности, и у Ланы как раз появилось время подумать. Она то возвращалась к своим ощущениям во время Очищения, то задумывалась над своей связью с эри и этой набирающей силы привязанностью к Рэму. После ритуала она будто бы смирилась не только с сутью своей души, но и со своим взрослением, поэтому молодой вождь был её настоящим осмысленным выбором взрослой женщины. Всё стало таким очевидным, у неё будто раскрылись глаза, удивляло то, почему она не замечало этого раньше. Ведь в Рэме сосредоточились все те мужские качества, которые как оказалось ей так нравились: собственное достоинство, ответственность, решительность, ум, мудрость, практичность, щедрость, способность владеть собой, харизма, чувство юмора, нежность и страстность, чувство справедливости и уважение к жизни. Кроме прочего он ещё и был хорош собой и определенно был влюблён в неё. Достаточно было взглянуть в его глаза. Вот как сейчас, когда он спускался к ней. Эти улыбающиеся глаза, этот особый блеск, эта магия испускаемых им флюидов.

— Так и быть, я сплету тебе эксклюзивный амулет, — выдохнула Лана, глядя сколько орлиных перьев он ей насобирал. — Чтобы я без тебя делала! Мне явно повезло.

— Ты явно подлизываешься, — усмехнулся Рэм. — Раз ты меня чувствуешь, тогда ты должна знать, что всё что я делаю для тебя — я делаю по велению сердца, мной нельзя управлять. Нельзя манипулировать ни с помощью любви, ни с помощью ненависти, — усевшись на здоровенный камень, Рэм красноречиво взглянул в её сторону.