Банзай, земляне! - Григорий Дондин

– Козлы зеленые! Козлы!.. С-с-с!!! Мать их так, козлы зеленые!

«Не сила воли, – решил Кумар, глядя в затуманенные болью зрачки бойца. – Здоровая злость и святая ненависть к врагу – вот что двигало этим изувеченным обгорелым телом. На таких батарейках иные и с оторванными ногами в атаку рвутся». С этой мыслью он всадил шприц-тюбик обезболивающего в ляжку товарища. Подумал чуток и воткнул второй в дельту. Чтобы боец не уплыл, скормил ему несколько таблеток озверина. Потом пустил в ход антисептики, антибиотики, противовоспалительное и противоожоговый гель. Основные и дополнительные аптечки заметно убавили в весе, зато Клюв опять почувствовал себя человеком.

– Спасибо, – сказал он.

Кумар пожал плечами, продолжая накладывать бинты. Ему в голову как раз пришла интересная мысль. Он сосредоточился на небольшом обожженном участке кожи чуть ниже правого локтя, и омертвелая ткань на глазах переродилась в молодую розовую. Каких-то особых усилий это не потребовало. Экстрасенс украдкой посмотрел на Клюва. Тот вроде бы ничего такого не заметил. Кумар быстро замотал исцеленный участок бинтом. Лечение ран входило в число его новых талантов, но явить себя миру в качестве чудотворца он был пока не готов.

– Спасибо, брат, – повторил Клюв.

– Дело обычное.

– Я про огонь, – уточнил Клюв. – Это ведь ты меня… – он задумался, подбирая верное слово. – Ты меня вытолкнул.

– Я? – Кумар внимательно посмотрел на лицо Клюва, пытаясь определить, не переборщил ли с обезболивающим. Да вроде нет. Взгляд ясный, осмысленный. Мышцы в тонусе. Дыхание ровное. – При чем тут я?

– А кто?

– Куда вытолкнул?

Клюв несколько растерялся.

– Туда. В оранжевое, где я плавал… Тьфу! Не знаю, как сказать-то. Короче, я когда в огонь кинулся, ты меня из него вытолкнул. А куда – тебе виднее.

Кумар действительно помнил, как бросил вслед Клюву всю подвластную сверхъестественную силу в надежде прикрыть и уберечь товарища. Помнил последовавшую за этим вспышку обжигающей боли. Только он полагал, что проку от этого чуть. Принял на себя часть болевых ощущений, а о том, чтобы выталкивать Клюва в какое-то непонятное «оранжевое», у него и мыслей не было. С другой стороны, у него уже тогда появились сверхвозможности, о которых он еще не подозревал. Чем не объяснение загадочному возвращению Клюва с того света?

– Тебе просто повезло.

– Скромняга! – загоготал Клюв. Потом выразил желание в подробностях узнать о событиях, последовавших за стычкой с пирокинетиком. Экстрасенс послушно рассказал о разгроме учебного центра орков, о туннеле, ведущем к монорельсу, и о засаде храмовников, в которую попали разведчики. Повесть вышла короткой и несколько сбивчивой, поскольку думал в это время Кумар совсем о другом. Часть его сознания исследовала раны Клюва. Те, что уже были скрыты бинтами. Задачка оказалась совсем простой – находишь живые клетки, вызываешь в них шок, и они отвечают многократным ускорением процесса регенерации. В медбатах использовали оборудование, действующее по тому же принципу. Дело оказалось до того элементарным, что Кумар занимался им в прямом смысле, не глядя. Большая часть его внимания была сосредоточена на иных, более мрачных вещах.

Волею случая он был назначен троянским конем. Тем, кто ослабит мощь выходцев с Земли, отбросит их на пятьсот лет назад и даст оркам время. Судьба и особые таланты Кумара были здесь ни при чем. Просто он оказался единственной более-менее подходящей кандидатурой, находившейся в пределах досягаемости в тот момент, когда было принято это отчаянное решение. Троянский конь, мессия и последняя надежда Вселенной на выживание – всё в одном лице. Мелькнула гаденькая мысль о самоубийстве. Мелькнула и тотчас угасла, пробудив холодную злость. Пошли они!..

Стены воздуховода качнулись, а вместе с ними и весь прочий мир. Раз, другой. Потом где-то вдали бухнул взрыв, и всё стихло.

– Что-то страшное рвется на волю, – шепнул Клюв, отстраненно, будто в трансе, шаря взглядом по потолку. Голос не был испуганным. Боец констатировал факт, а не выражал эмоции. – Не надо было нашим соваться на эту планету.

Кумар уставился на него, как микробиолог на амебу, решающую матричные уравнения. Хотел было что-то спросить, но тут из ближайшей отворотки воздуховода, чавкая слизью, выкатился огромный краб с щупальцами вместо лап, однако же каждое щупальце заканчивалось вполне крабьей клешней. Клюв схватился за карабин.

– Это что еще за морепродукт?! – от прежней отстраненности бойца не осталось и следа.

Верхняя крышка панциря приподнялась. Под ней оказалась черно-зеленая жемчужина размером с арбуз и такая же полосатая. Она медленно повернулась вокруг оси вправо-влево, отчего создалось впечатление, что это странной формы глаз со множеством полос-зрачков. Ножницами защелкали клешни.

– Его не убьешь пулей! – предупредил Кумар.

– А кто говорит о пулях?

Хлоп! Осколочная граната из подствольника ударила в полосатую жемчужину. Уродец протестующе пискнул и захлопнул панцирь. Ухнул взрыв. Тварь с хлюпаньем разлетелась, покрыв черной маслянистой слизью стены и потолок воздуховода. Кисло завоняло взрывчаткой и еще какой-то не поддающейся идентификации дрянью.

– С Новым годом, гадина! – улыбнулся Клюв, взглядом оценивая проделанную работу. Слизь зашевелилась, и улыбка бойца тотчас погасла.

– ОНО здесь повсюду, – запоздало пояснил Кумар. – Без толку уничтожать видимые проявления, потому что главное неразличимо для глаза.

Слизь собралась в миллиард жирных извивающихся пиявок. И вся эта копошащаяся дрянь разом двинулась по стенам, полу и потолку в сторону землян. Клюв потянулся к трофейному гранатомету. Чудаковато он выглядел в тот момент – полуголый, перебинтованный, точно мумия, на голове сфера с опущенной полумаской, а в руках чудовищная пушка с двумя пухлыми барабанами. Кумар выступил вперед, загораживая собою товарища.

– Брат! – возмутился Клюв. – Сдристни с линии огня!

– Замри! – шикнул экстрасенс. Было в его голосе нечто такое, что заставило безбашенного Клюва молча подчиниться.

Сплошная пленка из пиявок раскололась об экстрасенса, как морская волна о нос корабля. Торопливо двигаясь вперед, черви почтительно огибали ноги Кумара, а метра через полтора их поток вновь смыкался. В чистом пятне сразу за спиной экстрасенса неподвижно стоял Клюв.

Миновав бойцов, пиявки проползли еще метров двадцать. Там они слились в единый ком, который на глазах принял утраченную из-за взрыва форму огромного краба с щупальцами вместо лап. Уродец знакомым движением приподнял верхнюю крышку панциря, зыркнул на бойцов арбузным глазом, недовольно пискнул и ушлепал прочь по трубе воздуховода.

– Надо было кумулятивом! – посетовал Клюв, глядя вслед удаляющемуся уродцу.

– Без толку, – повторил Кумар. – Это новый для человека враг, и оружие на него нужно новое.

Клюв пристально посмотрел на экстрасенса.

– Такое, как ты?

– Что – как я? – Кумар притворился, будто не понял. Сердце больно екнуло. Страшно было рассказывать кому-то о произошедших в нем переменах. Осознание собственного могущества вызывало не гордость, а смущение. Даже стыд. Как вслух признать себя белой вороной? Без пяти минут предателем. Как сказать, что ты уже не человек, а мутант какой-то?

– Они ведь что-то сделали с тобой, а? – настойчиво спросил Клюв. – Кем ты теперь стал, брат?

– Я… – Кумар подавился словами. На языке вертелось странное определение самого себя – мессия троянский. – Они выбрали меня. Позволили обрести силу, но совсем для другой цели. Я не должен идти туда, не должен спасать Че и Мазёвого. Не знаю, убьют ли меня, если я ослушаюсь, но то, что не пропустят без боя, – факт.

Клюв недоверчиво хмыкнул.

– И для чего они тебя выбрали?

Кумар уставился в пол.

– Это… Это неважно. Я не стану делать того, что они хотят от меня. Какой бы ни была конечная цель, я не могу так предать людей. То есть технически могу, конечно. Сил они в меня закачали немерено, но… – вместо того чтобы закончить мысль, экстрасенс вскинул голову и, сверкнув глазами, выдохнул: – Пошли они в жопу, одним словом!

– Во ты вляпался, брат Кумар! – искренне посочувствовал Клюв. – Ты что же у нас теперь – ядерная боеголовка с глазами и о двух ногах?

– Хуже. То, что я должен сделать, вынудит землян к миру и отсрочит разгром орков лет на пятьсот или около того.

– М-м-м?! – у Клюва даже матерных слов не нашлось, чтобы обрисовать впечатление от услышанного. Эмоции он выразил мычанием. Потом спросил: – А раньше времени не рванешь?

– Вообще не рвану, – холодно ответил Кумар.

– Точно? – в этот момент Клюв был серьезен как никогда.

Кумар молча кивнул. Клюв расслабился, усмехнулся, дернув подбородком.

– Ну, пойдем тогда, мессия троянский, порвем пидарасов, которые тебя на это западло подписали.

Кумар вздрогнул. С подозрением глянул на Клюва. С чего это он вдруг назвал его мессией троянским? Впрочем, оба они еще пребывали в шоке от пережитых почти мистических потрясений, а в таком состоянии чего не ляпнешь?