Степи нужен новый хозяин (СИ) - Гвор Виктор

Выйти в разведку хотели в середине ноября, как только уверенно лег снег. Даже готовы были, хотя проблем хватало с головой. Те же ботинки, например. Собственного пошива сапоги неплохо работали летом, но для лыж не годились категорически. А ботинки, любовно подобранные к походу и укомплектованные бахилами, проявили свой стервозный характер: рассинхронизировались с ногами. То есть, ноги выросли, а боты — нет. Артема это, само собой, не касалось, как и обеих девочек. У Бульбы, Батяни и Ниндзи обувь изначально была на размер больше. Спорный подход, но в данном случае оказавшийся правильным. Чуму и это не спасло, нога выросла аж на три размера. В оправдание можно сказать, что Колька и ростом подтянулся к ровесникам. Эйнштейн и Дудник предпочитали обувь "в размер", и теперь не могли втиснуть ноги в "эти колодки". Точнее не мог Андрей. У Виталия натянуть ботинок получалось, но вот ходить… А с Олегом — просто беда! А ведь именно Олег и мотался по всей степи зимой и летом. Сначала в своих ботинках, потом Чумы, теперь Эйнштейна. Чума пользовался обувью Андрея. Дудник, если прижимало, одалживал у Батяни. Евстифеев — у Артема. Мишины ботинки подошли бы и Виталию, и Кольке, но постоянно эксплуатировались хозяином. С появлением Урра возник второй претендент на Тарасов "сорок шестой разношенный". А в распоряжении женского пополнения остались аж четыре пары от Галкиных "хрустальных башмачков" до Заварзинских "крокодилов".

Вот только с лыжами у пополнения получалось плохо. Даже Оторва и Шоколадка, уже три года осваивавшие не столь сложную, в общем, науку, от среднего уровня группы были ещё очень далеки. Что уж говорить об остальных, впервые увидевших "доски для ног" месяц назад. Юрик, правда, проявил недюжинные способности и в этом вопросе, но за месяц стать с лыжами на "ты" — ну никак! Тем более, на месяц никто не рассчитывал.

С составом определились, кошачью составляющую экспедиции подобрали, барахло и еду приготовили, шлейки пошили, назначили день выхода. И на две недели застряли в пурге. Хорошо хоть, в Риме, а не посреди степи. Пурговать в чистом поле — то ещё удовольствие. В лесу — тоже. Потом два дня ждали, пока ветер утрамбует свежевыпавший снег.

Вышли только двадцать восьмого. И принялись усиленными темпами наверстывать упущенное. Даже на ночевках не тратили времени на установку тента и большой костер. Быстро грели чай на настиле (основная еда шла сухомяткой), рыли яму, стелили коврики, укладывали две "коллективки". С боков устраивались саблезубы. Та ещё грелка. Казалось бы, сколько времени занимает поставить полноценный лагерь? Но полчаса здесь, полчаса там. Как говорится, "десять старушек — рубль". Батяня чувствовал, что надо спешить. Никаких оснований: степь тиха и спокойна, каковой и должна быть при передвижении шестерки саблезубов. Сэров, как всегда в это время года, не видно и не слышно. А зима только началась. Но Лешка доверял своим предчувствиям. Особенно, если они совпадали с аналогичными у Лапы, Ниндзи и Малого. Только Бульба ничего не ощущал, но он известный пофигист.

К скальной гряде, куда разведчики летом добирались неделю, вышли тридцатого.

"А мы сильно прибавили в профессиональном плане, — подумал тогда Лешка. — Этот кусок тянет на полноценную тундровую четверку. Если не пятерку. А мы его за три дня! Хотя классификация саблезубов не учитывает. Ладно, пусть будет половина пятерки. Всё равно не хило".

Поставили лагерь в небольшой рощице, шуганув оттуда с десяток белых волков. Батяня всегда считал, что полярный волк — подвид обычного, серого. А здесь, где оба вида живут рядом, засомневался. Тут на среду обитания не покиваешь. Белые крупнее, ноги длинные, и, самое главное, умнее. Никто из римлян не может похвастать клыками белого. А ведь Ниндзя как-то целую охоту устраивал ради ценного трофея. Не лезут белые на рожон. Но не трусы, попадались останки медведей, заваленных стаей. А уж от добычи отогнать — вовсе милое дело. Но с противником сильнее себя — не связываются. И ведь как-то определяют, кто чего стоит. Лежит в степи сытая стая, на аборигенов — ноль внимания. Стоит появиться Ниндзе — смываются. А гоняться за ними на Пузике — зря гомотерия мучить. Волки куда выносливей! Эвенк, когда рассказывал, матерился страшно: стая его три дня водила, не выходя из поля зрения и не подпуская на дистанцию выстрела. Вот и позавчера не полезли. Быстренько очистили спорную территорию, выстроились цепочкой и лениво затрусили на северо-восток.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вчерашний день потратили на рекогносцировку. Обошли пролом, обследовали боковые стенки, даже вылезли на саму гряду, попутно квалифицировав сложность восхождения, как альпинистские два Б — три А. Сейчас, в тридцатиградусный мороз, даже сложнее. А сэрам и летом не пройти, особых скалолазных способностей за ними не замечалось. Пойдут через пролом, как миленькие. А мы им…

О том, что "мы им", спорили вечером. "Блестящий" Мишин план, навеянный прозвищем жены Малого, подвергся серьезным сомнениям. Быки — это здорово. Вот только многотысячное стадо четырнадцатью саблезубами не погонишь. Голов двести — ещё реально, а скорее, сотня. Надо же не только спугнуть, но и направить в нужном направлении. Получится ли? Слишком много непредсказуемых факторов. К тому же одно дело стоптать одинокого тигра, а совсем другое — огромедную толпу. Завязнут быки в массе тел, потеряют скорость, и пойдут на корм сэрам! Даже если предварительно стопчут сотни три, ещё две останется. И матки — вообще не просчитываемый фактор. Были бы снайперы, ну хоть один — вопрос решила бы Иркина "светка". Но Малой весьма доходчиво объяснил разницу между снайпером и просто хорошим стрелком. А с обычных дистанций… Олег вообще категорически настаивал, чтобы девочек даже близко к сэрам не подпускали. Потому как в предыдущих случаях сэры умудрялись прорваться через пулеметный огонь и в первую очередь бросались именно на женщин. Никто не спорил: может, и не прав, а ну его на фиг, женами рисковать!

Альтернативное предложение, как обычно, внесла Светка.

— Мужики, опять вы херней страдаете, — Лапа, как обычно, была предельно тактична. — На фиг нам быки и прочие мультяшные прелести? Построим укрепрайон и перестреляем всех, как куропаток!

— Какой укрепрайон, — всполошились "мужики". — Из чего?

— Как всегда, — пожала плечами Лабжинова, то есть, уже Буртасова. — Из дерьма и палок. То есть из снега и колючей проволоки. Перегородим проход стеной, длина здесь раз в пятнадцать меньше, чем в Риме. Высоту сделать такую же, а толщину метров десять. В предполье "Егозы" накрутим. Снимем один ряд периметра — здесь глубина метров пятнадцать получится. Пока они будут через проволоку ломиться, мы в девятнадцать стволов мамаево побоище устроим.

И ведь убедила. Действительно, метод самой же Лапой и проверен под Римом; объем перелопачиваемого снега в разы меньше, чем при эпическом строительстве нулевого года; проволоку с периметра снять — ни разу не проблема, не зря же предполье после каждого снегопада расчищают. В общем, реализуемо и безопасно.

А на маток, в крайнем случае, можно и драгоценные патроны потратить. Со стены метров на двести максимум — снайпер не нужен. Тут и Олег с женами справится.

Правда, саблезубы останутся не у дел. И непонятно, как их переправлять через стенку в случае необходимости преследования отступающего противника. Но будет день — будет и пища. К примеру, на веревках спустить. Триста килограмм — фигня вопрос. В Риме можно и потренироваться на Пузике, как самом тяжелом. Пузик на эту идею насмешливо фыркнул, но вслух возражать не стал.

А с утра снова встали на лыжи. Предстояло добраться до замеченной с гряды горной цепи и найти гнездо сэров. Если погода, везение и эти самые сэры позволят.

4 декабря четвертого года. Пещера сэров

Погода установилась ясная и морозная и портиться, вроде, не собиралась. Сэры не показывались, похоже подтверждалось предположение Василь Сергеича о зимней спячке. Везение же предстало во всем великолепии мускулистого тела, покрытого черно-рыжим мехом, широких сильных лап, короткого хвоста, зеленых глаз и пятнадцатисантиметровых клыков. Везение отличалось добрым игривым характером, отличным чутьем, острым слухом и отзывалось на имя Няша.