Хищницы - Лев Лурье

Но баронесса скончалась на второй год их брака. После ее смерти Сухомлинов стал ухаживать за Елизаветой Корейш, женой инженера Корейша (впоследствии директора института инженеров путей сообщения), послужил причиной их развода и женился на Елизавете Николаевне. По словам хорошо их знавшего Владимира Гурко, «вторая жена Сухомлинова всем своим прошлым принадлежала к богеме. Близкая к театральному миру Харькова, Киева и Одессы, она привыкла проводить время за веселыми ужинами в ресторанах и домашними попойками. Словом, жизнь Сухомлинова со времени его второй женитьбы радикально изменилась. Дом его оказался открытым для самой разнообразной публики. Обеды сменялись ужинами, за которыми вино лилось рекой. Сопряженные с этим расходы далеко превосходили средства хозяев. Денежные затруднения становились все острее, и, надо полагать, уже с того времени он попал в руки людей, ссужавших его деньгами, но одновременно чем-то помимо долговых обязательств его связывавших».

В начале 1904 года в Киеве разразился скандал. В местном отделении Красного Креста, попечительницей которого была Елизавета Николаевна, исчезла изрядная сумма – 40 тысяч рублей. Молва обвиняла в растрате генеральшу. На это намекала и влиятельная «Киевская газета». И хотя последовавшая ревизия растраты не обнаружила, горожане считали: растраченные деньги восполнили задним числом. Елизавета Николаевна в одночасье умерла. Как считают многие в Киеве, она отравилась, не в силах перенести позора.

Надо сказать, что в жизни Сухомлинова было два увлечения, которым он предавался, пренебрегая подчас служебными обязанностями: рыбалка и женщины. «Большой любитель женского пола», как сказал о нем Сергей Витте, Владимир Александрович, вскоре после смерти второй жены, утешился с киевской каскадной певичкой Каплан.

Все поменялось, когда Сухомлинов приехал в Биарриц. Представленный Екатерине Викторовне, генерал-лейтенант мгновенно потерял голову. По словам Василия Шульгина, «произошло то, что Бунин изобразил в своем рассказе “Солнечный удар”. Генерал влюбился в прекрасную киевлянку. Потом он рассказывал своим друзьям, что это произошло потому, что она до удивительности напоминала ему его первую жену, урожденную баронессу Корф. Хотя я и упомянул о бунинском “Солнечном ударе”, но это был удар односторонний, то есть ударило генерала, а Екатерину Викторовну на ту пору пощадило. Она была слишком гордая дама, чтобы идти на сомнительную авантюру без достаточных оснований».

Внимание командующего войсками округа, конечно, импонирует. Екатерина Бутович забывает и про болезнь почек, и про законного супруга, оставленного в далеком полтавском имении. Сухомлинов на 34 года старше Кати, и не блещет красотой: низкорослый лысый крепыш с животиком. Но зато он, как говорят англичане, charming – великолепный рассказчик, умеющий развеселить, растрогать, выслушать. У него есть апломб, но никакого начальственного хамства: и с министрами, и со слугами он ровно любезен. А как сидит на нем гусарская венгерка, как он щедр, как внимательно и деликатно ухаживает, как умеет развлечь маленького Юру. А такса Азор вообще в нем души не чает, при первом случае прыгает на генеральские колени.

Между Круполем и Киевом

Была ли Катя действительно влюблена в генерала, никто теперь не скажет наверняка. Но то, что она увлеклась этим зарождающимся романом как новым жизненным проектом – очевидно. Здесь важно было не спешить. Сухомлинов – это выигрыш в лотерею, сказочное везение. С ним она сможет подняться на самый верх. Но торопиться не надо: пусть влюбится еще сильнее, сделает предложение. Тогда можно будет подумать и о разводе.

Катя идет на этот флирт, переросший в платонический роман, сознательно и расчетливо. Все развивается по ее плану, генерал совсем теряет голову – и вдруг…

Их милое общение с Владимиром Александровичем прерывается резко. Сухомлинов срочно отозван в Киев. Там революция. 19 октября 1905 года Сухомлинов указом государя назначен на пост Киевского, Подольского и Волынского генерал-губернатора. На Украине хаос: мужицкие бунты, террор, забастовки. В Киеве – еврейский погром.

Генерал вспоминал: «…прибыла нешифрованная (телеграмма), от председателя Совета министров Булыгина, с уведомлением о моем назначении киевским генерал-губернатором. Через Париж – Вену я выехал сейчас же в Волочиск, пограничную станцию между Россией и Австро-Венгрией, где и получил я первые известия о событиях в Киеве.

Никто не ожидал такого скорого моего приезда. На станции Волочиск жандармы попрятались, и только под угрозою мне удалось получить локомотив и вагон. В штатском костюме я отправился в свою резиденцию.

Мой въезд в Киев в роли генерал-губернатора происходил соответственно состоянию Юго-Западного края – вне обычных рамок…

Чтобы сейчас же ознакомиться с размерами причиненных погромом убытков и опустошений, я в открытой коляске медленной рысью проехал по Бибиковскому бульвару и Крещатику.

То, что я увидел, было ужасно: разбитые окна магазинов, заколоченные двери и ворота, на мостовой – остатки товаров, там и сям – лужи крови. Я понял всю серьезность выпавшей на мою долю задачи и то личное одиночество, в котором находился».

Владимир Сухомлинов проявил мужество и распорядительность. Погромщиков разогнали, произвели аресты, на улицах установился относительный порядок.

У генерала – отличное политическое чутье: насилие он употребляет в исключительных случаях, а успокоить может и бунтующих студентов, и босяков, громящих еврейские магазины, и купцов-иудеев. Личная смелость Сухомлинова восхищает: он всегда первым выезжает туда, где происходят беспорядки. Его трижды пытались убить террористы (одно из покушений, кстати, готовила Фанни Каплан, которая позже будет стрелять в Ленина).

Когда через два месяца Катя вернется домой, она поймет: чутье не подвело – судьба свела ее с удивительным мужчиной. Теперь Владимир Сухомлинов – генерал-губернатор. Неслыханное жалование – 50 тысяч рублей в год, в 3 раза больше, чем у любого министра. Прекрасные отношения с государем. Сухомлинов – богат, свободен, перспективен и по-прежнему страстно влюблен. Новый знакомый не только успешно справился с киевскими беспорядками, но и в очередной раз готов взлететь по карьерной лестнице, его акции в Петербурге поднимаются.

Но Катя в свои 23 года прошла слишком трудный путь, чтобы не задумываясь броситься на шею влюбленному генералу. Лучше синица в руке, чем журавль в небе. И до поры до времени она живет с мужем в Великом Круполе. Тем более что здоровье ее все еще расстроено. Из-за почек она много времени проводит в кровати, лишь изредка наезжая к киевским докторам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});