Сокровище Флорении - Ирина Александровна Тимофеенко-Бахтина

class="p1">– Со мной все хорошо, правда, – успокоила она Риту Анатольевну. – Спасибо за еду. Было вкусно

Ребята встали из-за стола.

– Помнится ты терпеть не могла творожную запеканку и даже выбрасывала тайком в мусорку, – прищурилась воспитательница.

Эвелин пожала плечами.

За окном посветлело. Эвелин выглянула в окно.

– Радуга! – воскликнула она.

На глазах удивленной Риты Анатольевны они выскочили на крыльцо. Солнечные лучи рассыпались по двору, капельки воды на листьях засверкали, заигрались, отражая яркий свет.

Через все небо раскинулась высокая разноцветная арка, а под ней еще одна поменьше. Иван протянул руку перед собой над головой, и Эвелин увидела, как к его перстню устремились солнечные лучи. Они искрились, переливались и вспыхивали в красном камне. Рита Анатольевна вышла на крыльцо и зажмурилась. Иван опустил руку.

– О, Флора! Теперь мы сможем вернуться домой! – воскликнула Эвелин.

Вдруг возле домика бабы-яги засветилась арка перехода и из нее вышел Лазореус.

– Скорее! – поторопил он их.

Иван сбежал со ступенек, Эвелен вслед за ним, прижимая к груди заветную шкатулку. На глазах изумленной воспитательницы они вложили свои ладони в трехпалые руки сомхуса и исчезли.

– О, Боже! – перекрестилась Рита Анатольевна. – Мне это показалось!

Она ущипнула себя за руку, скривилась.

– Больно! – развернулась и вошла в дверь, бормоча под нос про необходимые таблетки.

Глава 16

– Это ж нужно какой безответственной быть, чтобы без разрешения идти за Туманную стену? – возмущалась Розалинда Витольдовна. – Спасибо, хоть записку оставила, а то ищи тебя неизвестно где!

– Ба, победителей не судят! – положила Эвелин руку на стоявшую на столе шкатулку.

– Молчи лучше, Эви, молчи! – шлепнула бабушка по спинке стула полотенцем. – Я долго терпела твои выкрутасы, но это предел! Что ты натворишь в следующий раз? Я даже представить себе не могу. Ты мало того свою жизнь подвергла угрозе, ты же еще и принца за собой потащила! Без охраны. И Иван… тоже мне… обычно, вполне разумный мальчик… повелся на твои уговоры, не иначе!

Эвелин сидела на стуле насупленная, смотрела в пол. Полчаса назад она вошла в дом. Иван с Лазореусом вернулись к себе.

Бабушка встречала во дворе. Это она отправила сомхуса на поиски пропавших детей. Хорошо, что у охранника была привязка к отцовскому перстню Ивана.

– Сколько осталось до конца каникул? Три дня?! Домашний арест! Никаких тебе прогулок, катаний на метле! Ни шагу из дома. – Бабушка выскочила из кухни. Эвелин услышала подозрительные хлопки из большой комнаты, но осталась сидеть. В кухню вернулась бабушка, на стол, рядом со шкатулкой плюхнулась высокая стопка книг.

– Пока не прочитаешь это – из дома ни шагу. Ясно?

– Ясно. Я могу идти? – загребла Эвелин книги, но покинуть комнату не успела. На пороге появился растерянный Иван, а из-за его спины выглядывал сомхус.

– А мама не у вас? – с надеждой в голосе спросил Иван.

– Нет, – ответила бабушка и с тревогой глянула на Лазореуса. – Ты ушел за детьми, а она домой вернулась, сказала – там будет вас ждать.

– Мы вернулись, а Оксаны нет, – прошелестел сомхус, – сначала думали, что она у вас. Но долго… мы же уже дома…

– Та-ак. – Двинулась бабушка к двери. – И что теперь делать?

– Эв, может ты послушаешь, что говорят сентябрины на нашей клумбе? – обратился Иван к Эвелин. – Вдруг проговорятся?

– Та-ак. Я чего-то не знаю? – прищурилась Розалинда.

– Ба, я потом тебе все-все расскажу… – Эвелин вернула на стол книги. – И книги прочитаю… обязательно… потом. Но сейчас я пойду…

Они все вместе вышли из дома и отправились к дому Ивана. Возле крыльца расцвели несколько кустиков низкорослых розовых сентябрин. Над ними жужжали пчелы, собирая последний в этом сезоне нектар.

– Ой, щекотно, щекотно, щекотно, – восклицали цветки каждый раз, как только очередная пчела опускала свой хоботок в сердцевину.

– Как жаль, скоро нам придется спать до следующей весны, – услышала Эвелин нежный голос.

– Ну уж лучше спать, чем на тебя наступят и не заметят… – недовольно проворчал другой.

– Обидно, что это люди в зеленых платках, призванные нас не просто оберегать, но защищать и ухаживать.

– Но этот-то был в черном платке, я точно видела, – заметил нежный голос.

Эвелин догадалась, кто это мог быть, но, как говорила бабушка: «Не пойман – не вор».

– Они говорят, что был кто-то в зеленом и черном платке.

– Это они, Эв, больше некому. – Иван заволновался. – Нужно идти в оранжерею, он там, где еще ему быть?

– Что случилось? Кому? Где быть? – не поняла бабушка о чем говорят дети.

– Анфилий… и Пелагея! – разъяснил Иван. – Они были за Туманной стеной, искали нас. А мы документы нашли… и контракт… Анфилий с волколаками водится.

Розалинда Витольдовна вопросительно посмотрела на Эвелин.

– Да, ба, Иван читал, я тот язык не знаю.

– Нужно срочно передать эти документы в Совет… но где теперь искать маму, я не знаю…

Лазореус склонил виновато голову.

– Я знаю, что делать, – решительно ответила бабушка. – Лазореус, мы отправимся в Цветодар к Чеславе. Пусть созывает Совет Пяти. Заодно и отвезем доказательства измены, – обратилась она к сомхусу. – А вы останетесь дома под защитой шишер. И не вздумайте уйти, – строго приказала она.

Иван и Эвелин молча кивнули.

Полная луна озаряла мягким светом спальню Эвелин. Обе шишеры спали на постели в ногах. Происшествия сегодняшнего дня не давали уснуть Эвелин. За окном мелькнула мимолетная тень, потом вторая. Эвелин сжалась, хотела залезть под одеяло, но услышала легкий стук. Шишеры проснулись, и их уши поднялись вверх.

– Эвелин, не бойся, это я, Иван, – услышала Эвелин знакомый голос за окном.

Она подошла к окну, отодвинув занавеску, выглянула. Там действительно стоял Иван, а рядом, судя по росту, лемах.

Эвелин приоткрыла окно. Белая шапка в лунном свете еще больше походила на одуванчик.

– Что случилось? Суморок? – кивнула она лемаху.

– Одевайся, Эв! Нам придется нарушить наказы, – попросил Иван.

– Зайдете в дом? – кивнула Эвелин.

– Нет, нас шишеры не пустят, лучше ты к нам, и возьми с собой цветок, – поднял вверх Иван горшок с кактусом.

Вскоре все трое стояли под яблоней и слушали Суморока.

– Я знаю его давно, с самого детства. Мы росли вместе с Анфилием. Моя семья многодетная, как у всех лемахов, но, когда нашли младенца у входа в нашу пещеру, мать ни секунды не сомневалась и усыновила его. С ним все было нормально, пока у нас не появился чужеземец. После разговора с ним Анфилий изменился, а еще мы узнали, что он принял оборотничество и стал волколаком. Он скрывал этот факт ото всех, мы его покрывали и давали оборотный кристалл.

Давным-давно наши предки